"И вот подходит наша книга к желанному концу. Осталась у нас с вами одна последняя часть. И вот она перед вами. Она заключает в себе то, чего бы крайне не хватало, если б наша жизнь была только такой, какой мы вам сейчас преподнесли".

М.Зощенко «Удивительные события».

Небо без проводов. В который раз восхищаюсь. Небывалое зрелище в моем мире. Чтоб увидеть, нужно выбраться за пределы города и главных трасс или попасть на свалку. Здесь же никому в голову не придет, что можно жить под стальной паутиной и не чувствовать себя пойманной мухой.

Конь шел резво, не замечая двойной ноши. Поздне-весеннее солнце ничем не отличалось от летнего, которое равнялось для меня далекому южному.

– И как удачно куда-то подевалась Томина подружка с твоим лицом и именем, не правда ли?

Ася умолкла. Мне, болтавшемуся за спиной цариссы, на это ответить нечего. Оправдываться, искать варианты вывернуть все наизнанку и выпутаться? Судя по настрою цариссы – бесполезно. Если она собрала столько народу и лично отправилась к Верховной царице за приказом изъять меня из сестыря, одними словами не отделаться Нужны доказательства, и весьма убедительные. А их нет. Любой, включив логику, мог сложить убийственную для меня цепочку, просто Ася додумалась первой.

А Тома?! Укрыватель черта, нарушительница чуть ли не главного закона этого мира. Теперь погибнут все – я, сестренка со своими амбициями, Юлиан с грезами о любви, которого тоже примут либо за скрывавшегося черта, либо за сообщника, и Зарина – со всеми нашими едва проклюнувшимися мечтами. Папринций не дождется сына, Шурик – помощи, Малик не сможет ее оказать, не зная, где и как. Все пошло прахом по причине, которая постоянно лежала на виду: ничто, построенное на лжи, не ведет к счастью. Не приводило, не приводит и никогда не приведет.

– Придумываешь, как выкрутиться? Не трать силы. В моем подземелье сидит некий Дорофей, пособник врагов равновесия. Прежде, чем ему вырвали язык и выкололи глаза, парнишка сообщил много любопытного, однако фантазии не хватило свести факты воедино. До сих пор не пойму: как мальчика не отличили от девочки? Поздравляю, ты хороший актер.

Ася обернулась, словно желая убедиться в могуществе моего лицедейства. В глазах стоял мрак. Не черный, а какой-то серый. Мокрый и злой.

Если б сказанное говорилось для принятия немедленных мер, их приняли бы заблаговременно. Об этом стоит подумать. Получается, от меня что-то нужно? Поэтому серый мрак внушает не ужас, а нечто странное, похожее на жалость. Во мраке пряталась боль.

У меня даже оружие не отобрали. Нож цариссы тоже почти под рукой: одно движение, и она труп, а я всадник, готовый ускакать, куда заблагорассудится.

Это если забыть об отряде, направившем на меня не только разнообразные по степени ненависти взгляды, но и множество металлических изделий разной степени остроты. Неужели Ася им рассказала? Нет. Она ненавидит чертей, но я зачем-то нужен. Просто подожду, и все само разъяснится. А может и рассосется.

На душе посветлело.

Долгое время ехали молча. Меня ни о чем не спрашивали, я тоже не горел желанием вести дискуссии с людьми, не признающими во мне человека. Их закон гласит: «Если я встречу падшего, я убью его» и «я жесток и беспощаден с преступниками, ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества – общество обязано ответить тем же». Еще недавно я восторгался последней догмой, она казалась панацеей. Забылось одно: на непрочном фундаменте дворцы не строят.

Отряд переночевал в цекаде, на следующий день опять ехали без остановок. Места ночлега здесь расположены в расчете на две скорости передвижения: степенно-солидную и быструю. Люди, которые желают получить от пути удовольствие, и грузы, что боятся тряски, путешествуют от одной стоянки до следующей. Если же выехать на рассвете и поторопиться, за световой день можно миновать два перегона. Мы желали быстрее достигнуть некой цели, потому спешили.

Когда развилка на Асину вотчину Льна и Тканей осталась по правую руку, обозначилась цель поездки: мы едем к Томе.

Скорее – за Томой. Чем ей это грозит, я понимал прекрасно. Кроме как убить цариссу и броситься навстречу с криком «Все пропало!» других планов в голову не приходило. Все-пропальчество из нас с корнями выдирали в невестории, доказывая, что это не выход, а вход в еще большие последующие неприятности. Также не надо забывать про взгляд с прятавшейся внутри болью и про все еще живого меня за спиной цариссы, которая вовсе не склонна к сентиментальности. Значит, подождем без резких движений.

Вокруг тянулись уже знакомые поля и леса. Вотчина Западной границы. Имение Томы и ее стартовая площадка на верхушку власти – как она думает. Теперь честолюбивым планам пришел конец.

А если мы едем торговаться? К примеру: дочка Аси тоже решила пробоваться на царицу. Вполне достойный вариант, я бы за Марианну проголосовал… имейся у мужчин право хоть что-то решать в этом мире. Как понял, Ася входит в управляющий страной «клуб по интересам», и если она решит пристроить доченьку на теплое место, ей мало кто возразит. У Томы, которая на сегодня лидирует, появится еще одна конкурентка. Сейчас у Аси в кармане… ну, за спиной, прекрасный козырь. Томе бить нечем. Возможен обмен: моя жизнь на сход Томы с дистанции.

Вопрос: согласится ли Тома? Один раз уже выбирала. Собственная армия в обмен на мое личное счастье. Итог удручающий.

Если меня не станет, Томе останутся Юлиан, титул, вотчина, полностью развязанные руки и великое будущее. А проблемы исчезнут.

Не исчезнут. Она укрыватель. Если мы действительно едем торговаться, а моя жизнь – разменная монета, то у Томы положение безвыходное. Ей придется согласиться.

Еще непростой вопрос: простит ли она мне эту сделку?

Меня трясло позади всадницы, руки держались за украшенный бронзовыми пластинами пояс. Ничего хорошего впереди я не видел. Быстрей бы домой – который с большой буквы. Только Зарину разыскать, и гори здесь все синим пламенем. Пусть слышу со всех сторон, что через портал обратного пути нет, но это утверждают те, кто хорошо устроился в новом мире. Им назад не нужно. Им так спокойнее – думать, что возврата нет.

Кто ищет, тот найдет.

– Марианна сбежала, – упало с губ полуобернувшейся цариссы. Кожа вокруг ее глаз пошла морщинами, похожими на трещины. Словно вмиг постарела. – Связала в мешок одежду с оружием, скрепила пару бревен и отправилась по течению на ту сторону. Я узнала об этом поздно, из записки.

Я чуть не поперхнулся. Всего ожидал, но такого…

Мало ей приключений?! А ведь сам научил на воде держаться. Еще радовался успехам царевны.

Комок ей в кашу и пенку в молоко, она же к конязю отправилась! Вспомнился разговор купавшихся мальчишек: «Говорят, он теперь бой-бабу хочет: чтоб и на коне, и мечом, и при том – баба». И более конкретное девчоночье: «Конязь ищет не просто наложницу, а боевую подругу. Если незамужняя от пятнадцати и старше, чиста телом, быстра умом, без разной обузы и еще девица, любая может показать себя».

Марианна отправилась показывать. Увидела, какими глазами правитель на ее мамашу глядит, да какие перстни носит…

– Нужен проводник. – Голос цариссы стал глуше, а тон чуть добрее – он уже не выдергивал конечности с корнем, а только ломал и выкручивал. – Ты бывал за рекой. Тебе легче найти ее… и забрать.

– Если она захочет возвращаться.

– Именно. Уговорить сможешь только ты. Она же из-за тебя.

Так становятся виноватыми в том, чего не совершали. В поиске и назначении ответственных за то, что с ними случилось, женская логика безупречна. Лучше не спорить, иначе окажешься виновным еще в чем-нибудь. Отрицание женской правоты – уже преступление, и я спросил:

– Как мы переправимся?

– Не мы. Царица дала позволение тебе одному.