— Зачем ты это затеяла? — не выдержал я, хотя был сторонним человеком и в их конфликте ничего не понимал.

— Так, просто, — Нина небрежно пожала плечами. — Интересно было.

— Что интересно? Как все поругаются?

— Ты когда-нибудь задумывался, кто победит: лев или тигр? Все обычно отвечают, что тигр, потому что он сильнее, быстрее и яростнее. Вообще-то в природе они не встречаются друг с другом, но я недавно прочла, что такие случаи бывали в зоопарке и в цирке. И в них, говорят, львы побеждали, так как в момент опасности невозмутимы, выносливы и мстительны.

Её слова прозвучали так цинично, что я растерялся. Ничего себе развлечение. Может, Игорь был прав, когда говорил, что у женщин в голове каша, которая постоянно пригорает?

— Тебе сколько лет?

— А что? — Нина по-девчоночьи вспыхнула, и маска понтов на мгновение слетела.

Видимо попал в точку.

— Просто это заметно.

— Что заметно?

— Что ты маленькая ещё.

Но играть Яров с Трифоновым упрямо продолжили и почти сравняли счёт. У Трифонова оставался последний бросок, и он вполне мог обогнать Ярова.

Отошел, прицелился, сделал два шага, замахнулся и тут как грохнется вперед пузом вместе с шаром на дорожку. Попытался встать, но рука заскользила по натертой маслом поверхности, и шар, медленно прокатившись по краю, благополучно миновал все кегли.

— Ты проиграл, — насмешливо сказал Яров. — Завтра после школы на ЛЭП.

— Иди на хрен, — зарычал Тифон. — Это нечестно! Это из-за придурка Криворотова.

— Всё с тобой ясно, лузер, — высокомерно бросил Яров и, развернувшись, направился к выходу.

Трифонов порывался кинуться следом, но к нему подскочил Лёха и, сдерживая, с силой уперся в грудь. Тогда тот схватил подвернувшийся под руку шар и со всей дури метнул в устройство, подающее шары. Там что-то стукнуло, заскрежетало, и лента замерла.

Возле нас тут же нарисовался молодой лопоухий администратор с бейджем «Коринский Василий» и, выпучив рыбьи глаза, стал кричать, что мы сломали им оборудование. Тифон ещё в запале, открытым текстом послал его, а Лёха, скосив глаза и выпятив нижнюю губу, принялся корчить из себя умственно отсталого. Из-за чего Василий взбесился ещё сильнее. И чем больше Зоя извинялась, тем сильнее он орал на неё.

Я вытащил оставшиеся пятьсот рублей и отдал ему. Деньги Василий взял, но бухтеть не перестал, тогда Зоя дала ещё пятьсот, и он, убедившись, что шары благополучно доезжают до своего места, наконец оставил нас в покое.

На улице уже совсем стемнело, шел мелкий моросящий дождь, и было очень противно, однако после душной накаленной атмосферы боулинга эта прохлада приятно освежала.

— Зачем ты опять бычку устроил? — в голосе Зои слышались слёзы. — Я же просила. Неужели нельзя было сдержаться?

Рыжие пряди мигом намокли и повисли жалкими сосульками, смотрясь совсем не так красиво, как во время грозы.

— Я сдерживался, — нахохлившись под черным капюшоном, Тифон виновато покусывал нижнюю губу. — Клянусь.

— Шутишь?

— Я не хотел играть. Ты видела, что не хотел. Это твоя Нинка придумала, что мне ещё оставалось делать? Если бы я не сдерживался, то убил бы его ещё до того, как он успел отдать тебе этот веник.

Зоя крепко прижала к себе букет, словно Трифонов собирался его отнять, и тут же вскрикнула, уколовшись о шип.

— Достал уже, — заговорила она яростно, с болью и обидой, — когда ты его видишь, ты уже себя не контролируешь.

— Я всегда себя контролирую, — неожиданно Тифон тоже разозлился. — Всегда. Да я только и делаю, что контролирую себя.

— И не только себя, — попытался разрядить обстановку Лёха, но внимания на него никто не обратил.

— Если бы я себя не контролировал, если бы не сдерживался, — кулаки Тифона машинально сжались, — то я бы вообще уже всех переубивал, нахрен. Если бы я не контролировал… Я бы…

Его захлестнули эмоции, и он тяжело дыша, застыл с упреком глядя на Зою.

Затем вдруг совершенно спокойно сказал:

— Лучше за сестрой своей следи.

Ответить Зое было нечего, и, развернувшись, она почесала в противоположную от дома сторону. По идее, нужно было её догнать, однако Трифонов не сдвинулся с места, а я протормозил, не зная, как парни расценят такой поступок. Зато Лёха особо не размышлял. Припустил за ней бегом, и в ту же секунду я услышал его слёзные мольбы о всеобщем прощении.

— Психованная, — тихо проворчал Тифон им вслед.

— Просто день рождения, а получилось как-то не очень.

Застегнувшись, он сунул руки в карманы, вытащил пенный шарик и улыбнулся:

— Ладно, предположим, я неправ. Хотя я прав. Но в последнее время она постоянно обижается на то, над чем раньше сама бы посмеялась, и психует по любому поводу.

— Может, неприятности какие? — предположил я. — Ты просто не знаешь.

— Я всё про неё знаю. С первого класса. У нас секретов нет, — он натянул на лицо бандану.

— Хочешь пива?

========== Глава 7 ==========

Пиво для меня и две банки энергетика для Трифонова продал нам некий Ахмет. Отдал в непрозрачном пакете с задней двери маленького продуктового магазинчика. И мы полезли в детский садик на едва освещенную желтым уличным фонарем веранду с большой дырой в полу. Там, на деревянной лавке под навесом, сидел полусонный лохматый паренек лет семнадцати со стеклянными глазами. Между коленями у него послушно лежал грустный серо-коричневый пёс.

— Здорово, Смурфик, — Тифон похлопал его по плечу, и тот покачнулся.

Этот Смурфик был явно под кайфом, поэтому ответить толком не смог. Остальные лавки были гнилые и дырявые, так что пришлось пристроиться рядом с ним.

Только сели, как Трифонов продолжил, будто и не прекращали разговор. Видно, всю дорогу про это думал.

— У меня за всю жизнь всего три друга было. И Зоя из них самый проверенный и надежный. У нас с ней — кармическая связь, — он рассмеялся. — Так Нинка говорит, когда в нормальном настроении. Типа встречались в одной из прошлых жизней. Чушь, конечно, но на самом деле, нас с ней как посадили в первом классе за одну парту, так мы до пятого вместе и сидели. У меня тогда шина шейная стояла и нельзя было никакие резкие движения совершать, а перед нами сидел вредный и злобный жирдос, который постоянно смахивал с парты все мои вещи. Прикалывался так. А двинуть я ему не мог, потому что мама предупредила, что если буду бегать или хулиганить, то инвалидом останусь, как парень с третьего этажа. Полный овощ. На кресле-каталке. И его мать постоянно жаловалась моей, что измучилась с ним. Так что я очень боялся стать таким же. Короче, когда тот жирный пацан в очередной раз сбросил мои вещи на пол, Зоя как размахнется и треснет его учебником по голове. Она всегда чуть что, сразу учебником. Тот возмущаться начал, чего, мол, лезет не в своё дело. А она сказала, как сейчас помню: Не видишь, что мальчик калека? Ему помогать нужно и жалеть. Пошла и сама собрала мои тетрадки.

После этого жирдос стал скидывать и её вещи тоже. Только она всё равно терпела и меня опекала. И он стал дразнить меня калекой, а её — Элайзой. Помнишь ту страшную рыжую девчонку из семейки Торнберри? Зоя расстроилась, а я сказал, что Элайза добрая и умная, и это для человека гораздо важнее. А как увидел у неё на пенале наклейки с Наруто, то окончательно понял, что это судьба, — Тифон снова усмехнулся и с громким щелчком открыл энергетик. — Тот жирный с друзьями ещё долго нас доставал. Подлянки всякие устраивали и просто чмырили. Твари. Но мне не столько за себя, сколько за Зою обидно было. Потому что сама она никого обидеть не могла. Заботилась обо всех. А они ей то юбку задерут, то жвачку в волосы засунут, то подножку поставят. Раз на продленке так толкнули, что она о стенку головой стукнулась. Очень плакала. И у меня даже сейчас, когда вспоминаю то ужасное чувство собственного бессилия, комок в горле. Бессилие — самое страшное на свете чувство. Не чувство обиды, потери, сожаления или боли, а понимание того, что ты не в состоянии ничего сделать. Бессилие — самое ужасное, что может произойти с человеком. Если бы не Зоя, я бы наверное, никогда этого и не осознал.