– Это ты для меня или для себя красуешься? Ты помешана на своём внешнем виде. – смотрит на неё, пока без особого азарта Сэм. – Этому нужно уделять внимание, но в рамках возможного. Ты прямо, как та, сказочная королева, с зеркальцем. Всё боишься, что кто-то превзойдёт тебя.

– Тогда почему ты не хочешь меня? Мне хочется секса. Ты уже через день не можешь мне его дать.

– Это потому что я слишком много работаю в последнее время. Моя озабоченность превосходит инстинкты. Порой, чтобы получить некоторый результат, не достаточно бояться. Не достаточно делать то, что ты можешь сделать. Но, я советую тебе расслабиться… Не думаю, что мне понадобится Белоснежка. Дело не в тебе, зрелая моя королева. – засмеялся и немного взбодрился Сэм.

– Ты о чём? – Альвара села на большой стол, навалившись головой на колени, она из подо лба, обиженно посмотрела на него.

– О том, что ответы на все вопросы могут оказаться гораздо ближе, чем кажется.

– Думаешь, это изменит нас? – она положила голову на бок и вдумчиво стала покачиваться.

– Я не знаю, но… думаю за ними что-то скрывается. Стоит ли вообще это делать? Может наша жизнь – это и есть решение. Вернее, его часть. И, согласись, далеко не худшая часть. Умные говорят, всегда стремись к большему, глупые, утверждают, что нужно довольствоваться меньшим. А что, если и те, и другие правы? Какой бы ты выбрала вариант?

– Ну, всё-таки первый.

– А я бы выбрал оба. Пойми. В жизни есть одна незаметная, но очень важная вещь. Это, можно сказать фундамент человеческой психологии. Именно он отделяет серую массу, от ярких личностей. Тёмные пятна, от живых существ.

– И что же это. – внимательно слушая Сэма, Альвара слезла со стола и села на стул.

– Это одна маленькая способность, которая дана лишь избранным. По большей части, ей обладают дети, и то в подавляющем меньшинстве. Это способность Вэлторса. Я её открыл и назвал по своей фамилии, уж не вели казнить. Ты знаешь, что есть люди, которые по жизни актёры. Они играют различные роли. Кто-то одну, кто-то несколько. В общем они не являются сами собой. Нацепляя маску, адоптироваться под то или иное окружение гораздо проще. Но дело в том, что эти люди не способны управлять своими ролями, внутри самих себя. Эти образы, созданы только лишь для окружения. Да, они могут получать выгоду от общества, но не от самих себя. Их персонажи ограничены. Их количество не может вот так вот просто поменяться. На то нужны самые веские причины, типа стресса, депрессии или чрезмерной радости. Лучший пример тому – это шизофреники. Когда ты входишь в роль, как личность, ты лишаешь себя возможности… экспериментировать над ней. И, тем более, ты не сможешь просто взять и вычеркнуть одну из своих ролей, а вместо неё придумать новую. Чтобы создавать картину своего представления, не нужно входить ни в одну роль. В том числе, не нужно входить в роль самого себя. Необходимо, оставаться в стороне. Не позволять своим чувствам пересекаться с восприятием твоего окружения. Нужно быть в игре, но не в коем случае, не частью её. Таким образом, ты снимаешь все возможные барьеры собственных желаний. И как следствие, человеческие барьеры в целом.

– То есть, я могу представить любые надругательства над человеком, и мне это не покажется аморальным, потому, что я не смогу соотнести с собой. Ибо, я буду таким же, чужим для себя человеком, за рамками своего сознания. Мораль того человека и моя собственная мораль, так же за рамками моей настоящей личности.

– Ну, почти. Ты не будешь за рамками сознания. Ты будешь частью своего сознания. И… никакой настоящей личности. Её попросту нет. Дело в том, что тобой играет не конкретный персонаж. Тобой играют все. Абсолютно. Поэтому, в этом случае, ты являешься не просто чем-то живым, а всем, что, можешь себе представить. От грязи на улице, до шоколадных конфет. От звёзд в нашей галактике, до всей материи во вселенной. Таким образом, ты становишься богом в прямом смысле. Между ним и тобой нет никакой разницы. И ты и он делаете со всем своим окружением то, что пожелаешь. При этом, и тебя и его, в понимании того же окружения, в их мире, не существует. Ты существуешь, исключительно, как физический объект, но не как личность. Пока масса будет думать, что ты личность, несмотря на то, что это не так, она останется массой. Поэтому, каждый человек – это отдельный персонаж, ничего не представляющий для общей системы. Не важно, дали ему роль или он её выбрал сам. Соответственно, ценность таких персонажей, приравнивается к нулю, а некоторые потребители, типа беспомощных стариков и инвалидов, и вовсе загоняют себя в минус.

– Ты безжалостный. – Альвара писала что-то в своём гаджете. Сэм глубоко вздохнул и открыл панель своего устройства. – А как же контроль? – спросила она. – Контроль всех людей, если ты не заметил в руках массы. Ну, по крайней мери, был ещё лет десять назад.

– Да. Контроль действительно был в их руках. И он мог быть только по двум причинам. Первая – в то время, такие, как мы не нуждались в адаптации законов. Вторая – таких, как мы не существовало. От части, верны оба варианта. Ведь я был далеко не тем, кем являюсь сейчас. И конечно же, пожалуй, главная причина, это наша адаптация. Мы выбираем лучшие решения и до недавнего времени, отбирать власть у массы, попросту не было необходимости.

– А мне жалко простых трудяг. Не всем же дана от природы такая креативность. Если таких вундеркиндов, как ты всегда были единицы, да и к тому же, власть во все времена шла у таких людей на поводу, ибо общество всегда нуждалось в незаменимых личностях, то среднему классу, так называемой интеллектуальной элите, повезло меньше всех. (…). А ведь, им можно было, допустим выдавать лицензию. Создали бы какой-нибудь тест, или анкету, определяющую готовность к употреблению. Но нет. Они не додумались до этого, потому, что блин, мне кажется, сами были в числе не готовых.

– Верно кумечешь. – Сэм с головой погрузился в свой экран.

– Ты что не слушал меня? – возмутилась Альвара. Она быстро подскочила к нему и, слегка пнула по его ноге.

– Шайтан бетэк, кутак бералли! – Сэм закинул свои ноги на диван. – Слушал я тебя. Сейчас заполню данные о перепрошивке «Операционной системы» на «Бумбима». Для меня это особенный исторический момент.

– Ш такое Бумбима. – почти шёпотом, без особого интереса, глядя в его гаджет, спросила девушка. Она села рядом с Сэмом, обняв его одной рукой.

– Это язык трёхмерного кодирования, между прочим. Только не спрашивай, как называется операционная система.

– Я знаю, что операционная система у Джузип, так и называется – «Операционная система». Мне очень нравится их прикольный логотип. Овал, разделённый невидимой буквой, красивой. Одна половинка оранжевая и у неё, как у пламени торчат вверх язычки. А вторая – голубая, как лёд, и у неё будто свисают сосульки.

– А что, Джузип орфография тебе не нравится? По-моему, там не менее прикольные значки.

– Нравится. Я только поэтому и учу её. Кстати, мне кажется, я уже выучила. Благодаря китайскому языку, который, я между прочим знаю, это как-то легко воспринимается.

– Да молодец какая, возьми с полки… – Сэм негромко кашлянул. – Не во всём же мне быть круче тебя. Вот честно, я не уверен, смогу ли вообще писать сейчас от руки.

– Даже на английском? – удивлённо улыбается Альвара.

– Даже? А я кроме него и Джузип-символики ещё что-то учил? А ты хочешь сказать, без проблем пишешь на бумаге, словно печатный станок. Я последний раз писал, лет десять тому назад. Серьёзно. С тех пор я много рисовал от руки, баловался циферками и не более того. Буквы, даже для обозначений давно не использую. Кстати, ещё один интересный факт из прошлого. Помнишь, как некоторые умники, лет пятнадцать-двадцать тому назад, били себя в грудь, мол, через два-три поколения, люди читать и писать разучатся. Залезут обратно в пещеры и превратятся в обезьян. Как бы странно это не звучало, я разучился делать и то, и другое, но боюсь, что я ещё не скоро залезу в пещеру и превращусь в обезьяну. Скорее, те кто так говорил, сделают это быстрее.