Был обычный субботний день. Прохладный, как, впрочем, и весь апрель. Мы с Вовчиком сразу после завтрака отправились в супермаркет. Пешком, ибо машины у нас нет. С тех пор, как Вовчик ещё в институтские времена попал в аварию, он старается по возможности избегать автомобилей, а на работу в Москву ездит на электричке вместе со мной. Да и мне не очень-то нравится стоять в бесконечных московских пробках.

  Супермаркет в выходной день - это тоже отдельная песня. Множество людей, перемещающихся туда-сюда, от полки к полке с доверху наполненными корзинами и тележками, многокилометровые очереди в кассу, духота, а на выходе - тяжёлые сумки и вечный вопрос: куда же делось столько денег? Поэтому в супермаркет мы ходим редко - предпочитаем отовариваться на рынке. Но проблема в том, что там не всегда есть всё, что нам надо. К примеру, рыжие замороженные опята.

  Когда мы уже расплатились, Вовчик вдруг вспомнил, что ещё вчера обещал посмотреть для матери ржаную муку. Свекровь захотела испечь ржаной хлеб, но, оббегав все окрестные магазины, не нашла муки. Попросила Вовчика.

  - Ладно, беги, - разрешила я. - Я подожду.

  - Я мигом, Натулик!

  С этими словами мой муж прошёл через вертушку и растворился среди полок, оставив меня сторожить покупки. От нечего делать я принялась наблюдать за нескончаемым потоком покупателей, шедшим с улицы в самые глубины магазина и проходящими через кассу.

  Вот какая-то женщина в сером пальто, расплатившись, везёт полную тележку. Рядом с ней идёт десятилетний мальчик и вдруг берёт маму за руку и что-то говорит. Она, обводя взглядом толпу покупателей, что-то у него уточняет. Он снова отвечает, показывая куда-то в мою сторону. Через минуту они оба идут к тому столику, у которого я стою с сумками. Потом женщина просит сына постоять около тележки и подходит ко мне. Я заметила, что у вид у неё отчего-то крайне недружелюбный. Такой, как у заведующей, которая собирается прогнать попрошайку.

  - Женщина, я на Вас в суд подам! - огрошила она меня неожиданным "приветствием". - Кто дал Вам право бить моего сына?

  - Что, простите? Не поняла, - пробормотала я, вытаращив глаза.

  - Вот только не надо мне тут строить дурочку! А не помните - так обратитесь к психиатру! Таких, как Вы, нельзя держать среди здоровых!

  Я подумала было, что психиатр нужен кое-кому другому. Ну, станет ли нормальный человек бросаться на первого встречного, подозревая непонятно в чём?

  - Дурочка - не дурочка, но сына Вашего я не била.

  - Ну да, конечно, он сам себя избил!

  - Что здесь происходит? - вмешался Вовчик. Он к тому времени уже расплатился и шёл ко мне с двумя пакетами ржаной муки.

  Разгневанная мамаша тут же перекинулась на него:

  - А то, любезный, что Ваша жёнушка избила моего Димку!

  Сказать, что мой муж удивился, услышав такие слова - это значит ничего не сказать. Глаза его, от природы большие и карие, просто превратились в круги правильной формы.

  - Вот это да! - только и смог произнести Вовчик.

  Затем недоумённо перевёл взгляд на меня, словно спрашивая: это что, розыгрыш какой-то? А что я могла сказать в ответ?

  Дамочка тем временем вновь подала голос:

  - По-хорошему, вместо того, чтобы глаза таращить, Вы бы лучше за женой присматривали. Сегодня она руки распускает, а завтра? С ножом будет бросаться?

  - Ну, с ножом она точно не будет - это я Вам гарантирую. И вообще, мне кажется, что Вы опознались. Натулик с детьми не дерётся. Правда, Натулик?

  С этими словами Вовчик нежно обнял меня.

  - Не дерётся?!.. Поди-ка сюда, Дим.

  Мальчик, до этого стоявший у тележки, подошёл поближе. Мать тут же закатала рукав его курточки, демонстрируя большой синий кровоподтёк.

  - Это Вы говорите: не дерётся?! А ещё она била его по голове!

  - Ну, не могла она этого сделать, - возразил Вовчик.

  - Да это Вы её позавчера не видели! Утром... Иди, Димочка, - она ласково потрепала сына по головке, закатывая рукав обратно. - Все дети говорили, что совсем была бешенная.

  Справедливости ради следует сказать, что позавчера, а вернее, в тот четверг, Вовчик не только видел меня, но и чувствовал. Весь путь до Москвы я мирно дремала на его плече, убаюканная стуком колёс. Когда же, выйдя на Курском вокзале, мы разошлись в разные стороны, я опять же была вполне спокойной. Да и на работу когда пришла, не было у меня причин беситься.

  - Какие ещё дети? - поинтересовался Вовчик.

  - Которые были у школы и видели, как Ваша жена бьёт моего сына.

  - Говорите: позавчера утром у школы? - Вовчик, по всей видимости, решил выступить в качестве следователя. - А в котором часу это было?

  - Где-то в полдесятого.

  - Значит, в полдесятого?.. А у какой школы? Ну, хотя бы, в каком городе это было?

  - Вы что, издеваетесь?! - вскричала рассерженная мать. - Эта школа здесь - через дорогу отсюда.

  - То есть, в Балашихе...

  - Нет, на Луне!

  - Тогда Вы точно опознались. Мы с женой в это время ехали на электричке в Москву и уже, по-моему, Реутов проехали. Поэтому у школы вообще быть не могли. Может, та ненормальная дамочка внешне похожа - вот Ваш сын и перепутал.

  Я увидела, как с лица женщины постепенно исчезает гнев, уступая место полной растерянности. Беспомощным взглядом обводила она то Вовчика, то меня, то оборачивалась к мальчику, словно надеясь, что кто-то даст ей точный ответ на вопрос: кто же всё-таки прав?