Крутой парень
Вечеринка была в самом разгаре. Из колонок музыкального центра громко пели "Тараканы". Стол, стоящий в центре зала, был покрыт грязной посудой с остатками праздничных вкусностей, кремовую скатерть украшали красные капли пролитого вина, пустые бутылки из-под которого стояли в центре стола. Но сейчас до этого никому не было дело. Часть гостей в ураганно-бешеном темпе кружила под музыку, часть сидела на кресле за журнальным столиком и пила за здоровье именинника, закусывая фруктами из хрустальной вазы. И, наконец, двое: парень и девушка, сидели в уголке дивана и о чём-то беседовали, пытаясь перекричать популярную группу.
Его звали Володя. Лучший друг и однокурсник Серёжи, чей день рождения так бурно праздновали. Учится в "Станкине" на втором курсе. Она - Света, соседка Серёжи, его ровесница. И тоже студентка, только "Высшей школы экономики". Ещё вчера они совсем не знали друг друга, а сегодня, как только Серёжа представил Свету дружку, не расставались ни на минуту.
Вообще-то Володя не интересовался девушками. Несколько раз ему удавалось познакомиться с симпатичными девчонками, но через полчаса становилось ясно, что с ними абсолютно не о чем говорить. Одна откровенно жеманится, демонстрируя белые, как снег, крашеные волосы, другая готова часами рассказывать о последнем визите в салон красоты, третья обсуждает недостатки подруг, у четвёртой на уме одни дискотеки да гулянки. Словом, видно, что эти девушки за свою недолгую жизнь не прочитали ни одной умной книги. Володе же хотелось, чтобы у девушки, помимо кукольной внешности, был ещё и интеллект. Чтобы с ней было, о чём поговорить, а не просто любоваться, как на куклу Барби. Ведь с куклой Барби никому и в голову не придёт поговорить, пригласить в кино, обсудить понравившийся фильм.
Со Светой же ему повезло - блондинка с голубым, подведёнными чёрной линией, глазами, с наращенными ногтями и в открытом топике оказалась отнюдь не пустой. Фамилии Пушкина и Достоевского не только не были для неё чем-то неизведанным, как теорема Ферма, но даже Шевченко, украинского поэта, она знала почти назубок.
Пользуясь случаем, Володя спросил:
- А чем кончилась история с Раскольниковым? Он признался, что убил старушку?
- Ну да. Его сослали в ссылку, Соня поехала за ним. И там он понял, что любит Соню.
- А Дунечка как?
- Вышла замуж за Разумихина. Мать Раскольникова умерла, когда его сослали.
- И Лужина прогнала?
- Ещё до этого. Когда он начал права качать: или я, или брат.
- И правильно сделала! А Свидригайлов, этот, который приставал к ней? Он, по-моему, застрелился?
- Ну да. А перед этим Сонечку облагодетельствовал, помог материально.
- Исправился. Но вообще мне, честно говоря, больше нравится Островский. А то у Достоевского все какие-то, ну помешанные что ли.
- Да у Островского тоже. Вот, например, Лариса из "Бесприданницы". Влюбилась в Паратова и всё за ним. А он её откровенно использует.
- Любовь зла... Может, пойдём на балкон, а то ничего не слышно.
На балконе при свете звёзд они продолжил разговор о классической литературе, обсудив "Героя нашего времени" и "Войну и мир". Однако погода была ветреной и прохладной. А у Светы, как на беду, плечи были голые. Пришлось волей-неволей возвращаться в комнату.
Гости мало-помалу начали расходиться. Пора бы уже домой, а то родители будут волноваться. Да и на учёбу завтра.
- Давай завтра созвонимся, - предложил Володя новой знакомой.
Света с удовольствием согласилась. Записав её нехитрый номер и попрощавшись с виновником торжества, Володя побрёл домой, довольный, что с пользой провёл вечер. Он не очень любил громкую музыку и большие компании, потому и пришёл только из вежливости - как-никак, друг пригласил на свой день рождения - неудобно отказаться. Думал, посижу немного и пойду домой, сославшись на занятость. А вышло... Что ни говори, приятно пообщаться с умной девушкой.
Очередь двигалась так медленно, что создавалось впечатление, что вместо кассирши пассажиров обслуживает раненая черепаха. Понятное дело, те начинали нервничать. Но были и двое, которым вся эта мышиная возня была нипочём. Вот уж кого не интересовала ни "раненая" кассирша, ни теснота в очереди. Они были заняты друг другом. А в Измайловский парк они всегда успеют - ещё только утро.
Уже неделю Володя встречался со Светой. И чем больше встречался с ней, тем больше она ему нравилась. Оказалось, её интересовала не только литература, она также разбиралась и в истории, и в географии, и в музыке. Да и в кинематографе не слаба. Но что Володе больше всего нравилось - что Света аккуратная, следит за собой, с ней не стыдно показаться перед людьми. Нерях он тоже не любил - даже больше, чем пустышек.
И кроме всего прочего Серёжа говорил, что Света умеет готовить, сама кроит и шьёт одежду, хорошо вяжет и вышивает. Но только совершенно не разбирается в технике. Даже швейную машинку починить не может, о чём просит Серёжи, как соседа.
В компьютерах Света также ничего не смыслила. Да и не было у неё дома компьютера, как и денег на то, чтобы его купить. Впрочем, Володю это и не смущало.
"Держись за Свету, - советовала мама, переживавшая, как и всякая мать, за будущее сына. - Если вы женитесь, она тебе и обед приготовит, и дома будет порядок".
"А чтобы она уважала тебя, не показывай своих слабостей. Женщины любят сильных и уверенных мужчин. А тюфяков - нет, на них все ездят".
Кого-кого, а отца Володиного точно не назовёшь тюфяком! И уж вряд ли кому придёт в голову вить из него верёвки. Быстро поставит на место! Поэтому неудивительно, что он был главой семьи в полном смысле слова. А мать, как и полагается женщине, была его тылом: любящей и послушной женой.
Сегодня был только вторник, но пар у обоих не было. У Володи потому, что заболел преподаватель, а у Светы по вторникам была военка (у парней). И Володя ещё накануне договорился со Светой встретиться и поехать погулять в Измайловский парк. Однако при входе в метро оказалось, что и один, и другой забыли свои проездные.
