Это, конечно, нереально. Большинство людей не могут превосходить большинство человечества. Данные описывают математическую ошибку. Кто-то должен находиться в нижней половине кривой, не бывает так, чтобы в высшей точке распределения находились все. Однако каждый из нас может полагать, что более других наделен самыми положительными качествами, и мы действительно так и думаем. Эта иллюзия называется иллюзией превосходства (superiority bias). Она так же сильна, как и иллюзии, порождаемые дезориентацией в пространстве или тэтчеризованным лицом. Мы абсолютно уверены, что гораздо интереснее, привлекательнее, дружелюбнее и успешнее среднего человека. Мы можем не признавать этого открыто, когда нас спрашивают, но свято верим, что дело обстоит именно так. По правде говоря, некоторые люди на самом деле изобретательнее, честнее и интереснее, чем люди в среднем, но примерно половина из нас не такова. Проблема в том, что мы не осознаем собственных заблуждений, хотя легко замечаем ошибки у других.
Это правило работает и в отношении пространственной дезориентации. Когда пилот рейса 604 Хедр Абдулла ввел самолет в роковой штопор, он был не один. Рядом с ним сидел Амр Шаафей, второй пилот, который, судя по всему, отдавал себе отчет в истинном положении машины. В докладе американской группы экспертов говорится, что «слова второго пилота свидетельствуют, что он точно знал высоту полета самолета во время падения»[40]. Скорее всего, когда Шаафей наконец сообщил командиру о чрезмерном увеличении угла крена, ему было ясно, что Абдулла испытывает дезориентацию.
Для человека, который не разделяет иллюзий другого, ошибка зачастую очевидна. Тем не менее на рейсе 604 Шаафей, хотя и понимал состояние Абдуллы, не решался сказать ему об этом. Когда же второй пилот в конце концов попытался скорректировать дезориентацию командира, было уже слишком поздно.
Этот случай проявляет важное качество многих иллюзий. В отличие от обманов зрения, когда мы чаще всего разделяем заблуждение с окружающими нас людьми, другие виды иллюзий в некоторой степени зависят от нашей позиции. Например, большинство из нас думают, что во многих отношениях опережают остальных людей. Это означает, что человек видит лучшим себя, а не кого-то другого. Поэтому, во-первых, у нас немного разные взгляды на мир, а во-вторых, мы способны заметить ошибки мышления (к примеру, иллюзию превосходства) у других. Будучи в состоянии распознавать такие заблуждения и склонности в других, но не в самих себе, мы заключаем, что сами подвержены им меньше остальных людей. По сути, это значит, что мы испытываем иллюзию, будто не имеем иллюзий. В этом состоит ирония когнитивных искажений.
Наша склонность считать себя менее восприимчивыми к иллюзиям, чем другие представители человеческого рода, получила название слепого пятна искажений (bias blind spot). Термин ввела в научный обиход психолог Принстонского университета Эмили Пронин[41]. В качестве примера этого феномена она приводит события вокруг одной утиной охоты[42].
В 2004 году судья Верховного суда США Антонин Скалиа и вице-президент США Дик Чейни отправились поохотиться на уток в южной Луизиане. Предполагаю, что и тот и другой думали, будто бьют уток лучше всех, но дело не в этом. Причина интереса к их поездке состоит в том, что судье Скалиа предстояло рассматривать дело, в котором вице-президент был одной из сторон процесса. Дик Чейни подал апелляцию на решение окружного суда, которое предписывало ему раскрыть подробности о членах его специального комитета по энергетике.
Средства массовой информации и общественность были убеждены, что Скалиа должен взять самоотвод, потому что имел тесные контакты с Диком Чейни всего через несколько недель после того, как Верховный суд принял к рассмотрению апелляцию вице-президента[43]. Люди беспокоились, что совместные застолья, дегустация спиртных напитков, охота и общие разговоры могут помешать Скалиа быть абсолютно беспристрастным при рассмотрении дела Чейни. Что же ответил Скалиа? «Не думаю, что есть основания ставить под сомнение мою объективность, – сказал он, а потом добавил: – В той поездке плохим было только одно: дерьмовая охота»[44].
На процессе Скалиа, как и большинство судей Верховного суда, принял решение в пользу Дика Чейни. Вполне возможно, что в момент принятия решения Скалиа был беспристрастен, однако его заявление о безосновательности сомнений в его объективности представляется неразумным. Почему нам понятны эти сомнения, а ему нет? Пронин предполагает, что причина кроется в склонности людей оценивать степень ошибочности мышления других по поступкам, а собственную – по внутренним ощущениям, мыслям и побуждениям[45]. Скалиа провел выходные с Диком Чейни, пил с ним вино и охотился, а вскоре принял судебное решение в его пользу. Мы взвешиваем такое поведение и делаем вывод, что судья Скалиа мог действовать предвзято. Судья же, в отличие от нас, имеет доступ к собственным мыслям и побуждениям. Он взвешивает именно их и с уверенностью заключает, что рассматривал дело Чейни объективно. Скалиа думал, что адекватно оценивает свои мотивы и психическое состояние. Он верил: ему точно известно, где находится верх. Он ошибался как минимум отчасти.
Судя по всему, Скалиа испытывал иллюзию самоанализа (introspection illusion). Это когнитивное искажение приводит человека к ошибочной уверенности, что он хорошо знает, почему думает и поступает именно так, а не иначе. Однако большинство психических процессов в значительной степени недоступны рациональному осознанию. Ловушка заключена вот где: люди не понимают, что они чего-то не понимают. Таким образом, хотя в момент самоанализа нам кажется, что мы просто разглядываем свои внутренние устремления, на самом деле мы скорее делаем умозаключения на их основе, а не видим такими, какие они есть[46].
Один из лучших примеров иллюзии самоанализа дает эксперимент шведских психологов Петтера Йоханссона, Ларса Холла, Сверкера Силкстрома и Андреаса Олссона (с последним я имела счастье делить кабинет, когда писала диссертацию). Команда поставила целью выяснить, в какой степени намерения поддаются точному самоанализу[47]. Ученые предложили 120 участникам 15 пар фотографий женских лиц. В каждой пробе требовалось показать, какая из двух девушек кажется им более привлекательной. Затем выбранную фотографию давали рассмотреть внимательнее и просили объяснить, почему была выбрана именно она. Во время трех проб из пятнадцати ведущий эксперимента незаметно подменял выбранную фотографию той, которую испытуемый отверг. Поразительно, но в 75 % случаев люди не замечали подмены. Обман срабатывал, даже если девушки на фотографиях разительно отличались друг от друга. В конце эксперимента наивным испытуемым задавали «гипотетический» вопрос: «Если бы вам пришлось участвовать в исследовании, когда выбранную фотографию без вашего ведома заменяют на другую, вы бы заметили подмену?» 84 % участников (которые только что не заметили подлога) посчитали, что легко обнаружили бы обман.
Еще больше удивил тот факт, что испытуемые с энтузиазмом объясняли экспериментатору, почему девушка на фотографии, которую они на самом деле секунду назад отвергли, привлекательнее другой. Один испытуемый сказал, что выбрал фотографию улыбающейся девушки с ювелирными украшениями, потому что «она сияет. Я бы в баре скорее к ней подошел, чем к другой. Мне нравятся сережки»[48]. А ведь он не выбирал девушку в сережках! Он предпочел хмурую брюнетку безо всяких украшений. Когда участника эксперимента обманом вовлекли в объяснения, почему ему больше понравилась веселая девушка, он верил, что может проследить, какие внутренние процессы привели его к решению. Его ответ ясно показывает, что, хотя ему казалось, что он понимает свои предпочтения и намерения, это было не так. Человек испытывал иллюзию самоанализа. Он не анализировал собственные внутренние психические процессы, а свободно обдумывал и конструировал свои побуждения и внутреннее состояние в прошлом.
