Я не мог ничего сказать, потому что все это было не правдой. Все было ложью: широкие окна, из которых можно увидеть множество крыш, и лишь пятая часть из них были старыми, шум троллейбусов и машин на улицах. Мне настойчиво повторяли, что там находится Кингспорт, и я не мог это отрицать. Я пришел в неистовство, услышав, что больница стоит рядом со старым кладбищем. Меня перевели в госпиталь Сент-Мэри в Аркаме, где за мной могли лучше ухаживать. Я чувствовал себя неплохо, доктора были хорошими специалистами. Используя все свое влияние, они добыли мне экземпляр редкого "Necronomicon". Они говорили о "психозе", а я был убежден, что эта книга лучше всего поможет мне избавиться от навязчивых мыслей.

Я прочитал эту жуткую главу и вторично задрожал, так как в действительности она не была для меня новой. Я уже читал ее и для меня было бы лучше забыть то, что я видел. Мои сны заполнены страхом из-за фраз, которые я не могу произнести.

Я процитирую лишь один абзац, переведенный мной на английский язык с поздней латыни: "Самые глубокие пещеры, - писал безумный Араб, автор "Necronomicon", - не могут быть замечены глазами, которые видят, так как они таят в себе непонятные и ужасающие чудеса. Будь проклята та земля, где мертвые мысли оживают, принимая странные формы, и да будет осужден на муки ум, не содержащий в себе мысли. Ибн Стакабао очень верно сказал, что счастлива будет та могила, в которой не покоится колдун, и счастлив будет город, колдуны которого сожжены дотла. Ведь всем известно, что душа того, кто продался дьяволу, выходит из своего глиняного оссуария и порождает, и вскармливает червя, который грызет ее до тех пор, пока из тлена не брызнет жизнь. Трупного яда земли становится все больше. Огромные дыры втайне появляются там, где и без того достаточно земных пор, и существа, рожденные ползать, учатся ходить..."