— Лапуль, мне надо сбегать на осмотр ближайшей к нам территории, — приглушённым тоном начал Шого. — Необходимо удостовериться, что нет чужаков. Сможешь прикрыть меня?

— Я попробую, однако Акаши-кун с тебя кожу сдерёт в любом случае, — я тоже говорил на пониженных тонах.

— Переживу. Главное хоть как-нибудь прикрой, хоть пошёл шлюх снимать, мне плевать.

— Есть какие-нибудь продвижки? Поняли, что ищут ангелы?

— Что они ищут мы так и не знаем. Однако в их рядах что-то странное творится. Мне доложили, что несколько простых воинов и тот красноволосый паладин, Кагами, откололись от их армии. Кажись, появились несогласные с их верхушкой. Хрен его знает почему, но мне это не нравится.

— Может шпионы? — вот это новости, что же там происходит?

— Не. Своих засланных казачков не пытаются убить на месте, — в задумчивости седоволосый почесал затылок.

— Дезертиры?

— Вполне вероятно. Наши низшие грешники, черти, как раз разведывают обстановку. А за этими мелкими тварями нужен глаз да глаз.

— То есть олицетворения семи смертных грехов — это генералы?

— Что-то вроде того, да. А мы в свою очередь подчиняемся Оракулу.

— Оракул? — это ещё что? Я не помню, чтобы мы создавали прототип главнокомандующего демонов.

— Блин, трудно объяснить. Это некий сгусток энергии, направлявший нас сколько я себя помню. Телепатически отдаёт приказы, или советует. Это он посоветовал мне заключить ту нашу сделку, сказал, тип, ты важен. Что бы это ни значило, советам Оракула мы, демоны, следуем беспрекословно.

— Понятно, — да ни черта я не понял! — Иди давай, возвращайся быстрее.

— Мм? Ты так волнуешься обо мне, лапуль? — криво ухмыльнулся Шого. — Если поцелуешь на прощание, то я вернусь как раз к обеду.

— Иди уже, — легонько ударил его в грудь тыльной стороной ладони.

— Иду-иду. Не скучай тут без меня. И ещё, нам надо будет в скором времени… Поговорить о том случае, — после всего сказанного, взял и выпрыгнул в окно, безумец. Там же крутой склон.

Свет был выключен, так что я тихо пошёл в нашу общую с Акаши и Хайзаки комнату. Тихонько приоткрыв дверь, оглянулся. Аловолосый не обнаружился в постели. Стоило шагнуть в комнату, как дверь за мной закрылась, а меня самого сгребли в охапку и кинули, по-другому не скажешь, на широкую кровать. Акаши навалился сверху, прижимая своим телом моё, не давая и шелохнуться. Проклятая физическая слабость адептов, даже в такой ситуации не могу дать отпор.

— А теперь, Куроко Тецуя, выкладывай, — я сглотнул ненароком, — что это вы там обжимались с Хайзаки? И куда это он намылился на ночь глядя?

Ох-ох, я попал.

— Акаши-кун, прошу успокойся. Мы не «обжимались», как ты выразился, с Хайзаки-куном. Он просто попросил передать, что его не будет до завтрашнего обеда.

Аловолосый недоверчиво сузил свои кошачьи глаза, склоняясь всё ниже, обдавая моё лицо горячим, сбивчивым дыханием.

— И куда же это он отлучился аж до самого обеда без моего на то согласия, мм? — зло шипел капитан.

— Акаши-кун… Как бы это сказать… — действительно, что и как?

— Как есть.

— Ну, гормоны у него шалят, вот, — придумал отмазку, как малолетний. Мне куча с гаком лет, а врать толком так и не научился.

— И?

— Пошёл искать бордель.

— В ближайший населенный пункт в пяти километрах от нас? Ты смеешь мне врать, Тецуя? — горячо зашептал он мне на ухо, а по спине табунами пробежали мурашки.

— Он сам мне так сказал. А уж соврал он мне или нет, я не знаю, — словно разряды тока снова проходятся по позвоночнику. Крайне щекотливая ситуация.

— Хм… Он завтра получит у меня, когда вернётся, — вздохнув, устало промолвил Акаши.

Я уж думал, что он откинется и завалится спать, однако стоило мне пошевелиться, как он молниеносно завёл мои руки за голову.

— А… Акаши-кун? — почему я запинаюсь? И почему мне сразу вспомнились те слова Мидоримы?

Он только сильнее вжался в меня. Его свободная рука заползла мод мою футболку, блуждая по впалому животу. Это же иллюзия, я не чувствую его прикосновений, и похоже, видя отсутствие хоть какой-то реакции, Акаши остановил руку на моей груди. Вдруг на его лице расползлась улыбка, настоящая, не вымученная или наигранная, а глаза сузились, словно в блаженстве. Он выпрямился и обхватил меня вокруг талии, посадил меня себя на колени, вынуждая обвить ногами его поясницу.

— Акаши-кун? — пытаюсь до него достучаться, его смена настроения меня откровенно пугает.

— Те-ецуя-я… — смакуя моё имя, аловолосый взял мои руки в свои. Правую положил себе на грудь, а левую — на мою. Что за… О нет! Нет, не может быть! Он же не мог почувствовать биение двух моих сердец, правда? Не мог же?

— Чувствуешь, Тецуя?

— А-акаши-кун… Твоё сердцебиение. Оно учащено, — страшно, страшно, страшно.

— Что же ты со мной делаешь, Куроко Тецуя? — прикрыл глаза, томно вздыхая.

Он аккуратно взял мои руки и поднес их к своему лицу, поглаживая ими свои щеки, губы, веки, виски. Акаши, словно кошка, ластился в моих руках, наслаждаясь моментом. Приоткрыв свои разноцветные глаза, пристально следя за мной, немного склонил голову влево, целуя моё запястье, легонько всасывая тонкую кожу. Легкая нервозность, наслаждение, волнение настолько сильно нахлынули на меня, что отразилось на моей иллюзии. Почему я хочу больше прикосновений? Больше его, Акаши? Он же человек, так почему?

— Те-ецуя, я не хочу видеть тебя рядом с Хайзаки, — оставляя засос на запястье, он опустил мои руки себе на плечи. Акаши ведёт себя в точности, как территориальный альфа, пометил меня, оставил свою метку. Точно так же делал Он.

— Акаши-кун…

— Сейджуро, — прервал он меня.

— А?

— Называй меня по имени, хотя бы когда мы наедине, — обнял он меня и положил свою голову мне на плечо, обдавая мою шею жарким дыханием.

— Хорошо, Сейджуро.

Комментарий к Акт 12: Сближение

У меня к вам, читателям, есть вопрос. Ещё потомиться ПЧ в ожидании правды, или в ближайшие главы начать раскрывать сущность Куроко?

========== Акт 13: Выбор ==========

Стоит ли мне так сближаться с человеком? Мидорима оказался прав, Акаши неравнодушен ко мне. Осознание того, что я не человек, только разобьёт ему сердце, но и оттолкнуть его я не в силах. Почему меня так влечёт к нему? Я не на шутку перепугался, когда Акаши положил свою руку мне на грудь. Я был в шаге от неизбежного. Но ведь я не смогу всю жизнь его обманывать, а значит у меня есть два варианта развития событий. Первый — я ему признаюсь в том, кто я на самом деле, пожертвовав тем самым своей свободой. Либо он меня примет таким, каким я есть, привязав меня к себе окончательно, либо он от возникших противоречивых чувств сдаст меня властям, пустив меня на органы. Второй вариант — я ему толково объясняю, что мы не пара, и расходимся своей дорогой.

Я всё-таки склоняюсь ко второму варианту, ибо Сейджуро рядом со мной всегда будет в опасности, да и потом не исключено, что он додумается до тех тайн, что мы тщательно скрывали от всего человечества. Я не имею права так рисковать. Не могу уничтожить наше наследие только лишь из-за собственной привязанности к человеку. Не посмею.

***

Расслабленность. Со времён нашей «миграции» на эту планету я не чувствовал себя расслабленным, ни разу. Но это утро впервые стало исключением. Смотрю на мирно сопящего человека, улыбающегося во сне. А Акаши довольно милый, когда спит. Умиротворение так и застыло на вечно каменном лице. Вот сейчас он действительно выглядит на свои шестнадцать лет. Боги, он же ведь ещё ребёнок! Дурак я. О какой любви может идти речь? Он же жизни настоящей ещё не узнал, он пока не может отличить влюблённость от настоящей любви. Необходимо отдалиться от него, пусть забудет обо мне. Сразу же было ясно, что мы не пара друг другу. Эх, старый я дурак! Я же ведь изначально притворился человеком, дабы следить за ангелами, значит буду придерживаться этого плана. К чёрту всё остальное! Я — Безымянный! Я — творец этого мира! Я выше всех остальных рас! Я совершеннее. Я мудрее. Я сильнее.