Маруся и Августина остановились, прервав экзекуцию.

  - Почему ты так жестоко обращаешься с рабсилой! - Спросила, сверкая глазами рыжая дьяволица.

  Увидев полковничьи погоны, надсмотрщик сник:

  - Это для устрашения других! - Промямлил он.

  Подбородок Августины заострился:

  - Вот как, а если выпороть тебя?

  Черный кабан захрюкал:

  - Не надо!

  Маруся чьи глазки уже как угольки геенны хотела, была дать мальчишке кнут и заставить отхлестать надсмотрщика, но после этого ребенка пришлось бы эвакуировать, так как месть истязателя была бы страшной.

  - Шут с тобой! - Подумала она. - Когда придут наши, я позабочусь чтобы тебя отправили в Сибирь за полярный круг.

  Девушка-рейнджер обратилась:

  - Имя и звание.

  Последовал автоматический ответ:

  - Боб Раздвакряк старший сержант.

  - Запомни "кряк" если я узнаю, что этот мальчик избит или покалечен, то тебе будет трибунал. - Маруся погладила ребенка по голой, тощей спине. Между острых лопаток набухли кровавые рубцы. Свежие и не давно зажившие, видно каждое ребрышко. Дитя нищеты жилистое с выступающими от постоянной тяжелой работы венами, пустой живот проваливается. Мальчик был в одних лишь шортах с легким загаром, босые ноги сбиты и исцарапаны на голых коленках ссадины. А ведь даже лето в Британии не жаркое, то сейчас, например, дует холодный ветер. А какого весной, осенью, или зимой, таким полураздетым детям?

  Маруся тяжело вздохнула:

  - Скоро придет свобода и у всех у вас будут кожаные туфельки. - Шепнула чтобы не слышно она.

  К ней подскочила девочка в рваном платье и протянула тонкую руку с мозолистой ладошкой:

  - Дай хлеба.

  Маруся бросила ее шоколадку. Девочка схватила на лету, поклонившись, поблагодарила. Ее белые кудряшки развивались по ветру. Девочка скривила лицо она выглядела грустной:

  - Ты мне напоминаешь маму.

  - Она ведь наверняка такая же светленькая как ты! - Сказала, улыбаясь Маруся девочке. Ее черные пальцы прошли по белоснежно кудрявой головке.

  Ребенок всплакнул:

  - Ты гладишь меня как мама.

  Воительница-херувим ласково произнесла:

  - Возможно, все женщины любят детей!

  Девочка топнув, исцарапанной ножкой, воскликнула:

  - Не правда! Мою маму приказала облить бензином и поджечь женщина черная как ты, но с рыжими волосами. Она сгорела в страшных муках, до сих пор у меня в ушах звенят ее крики. Отца распяли на кресте, в низ головой, но среди янки нашлась милосердная душа и его прокололи штыком в сердце.

  Из глаз девочки выступили слезы. Они потекли по щекам. Исхудавшее, но еще круглое личико излучало горе.

  Даже у внешне черствой Августины дрогнуло сердечко:

  - Мы подумаем над тем, чтобы сделать лучше.

  - Тут меня бьют. Особенно Авериль. - Девочка указала на жирного надсмотрщика.

  Маруся обратила внимание, что похожее на серое рубище платьице девочки. Оно была рассечено особенно сильно на спине, все в дырках. Через которые были видны причиненные плетью и палкой раны. Босые ножки в синяках, пальчики сбиты, исколоты об терн, также пятки разбиты об лопату, которая выше девочки. В довершение от лодыжек до стегон, синие писуги от кнута. В целом несчастное создание, жизнь которого превращена в сплошной ад. Ну как не отомстить за такую невинность.

  Маруся словно голодная львица в ягненку, подошла и хлопнула по плечу Авериля.

  - Привет голубчик. Ты исправно несешь службу.

  Тот упал, с трудом поднялся. Глядя бешеными глазами.

  Маруся шепнула измученной девочке на ухо.

  - Теперь он тебя больше никогда не ударит.

  После подобного прикосновения надсмотрщик был обречен на мучительную, и не очень быструю смерть, с постепенным параличом.

  Августина проделала тоже самое еще с несколькими самыми рьяными надсмотрщиками.

  -Извините парни! Надо значит надо!

  Девушки-рейнджеры, установив временную справедливость, поехали дальше. Было интересно, они впервые своими глазами видели Англию. Владычицу морей и множества стран.

  Августина заметила:

  - Век великой Британской империи оказался не долог, в отличие, например от России. Как ты думаешь почему.

  Маруся иронически и одновременно серьезно и логично заметила:

  - Из-за чрезмерной демократии. Демократическая система не позволяла вести затяжные войны. В отличие от тоталитарной.

  - Верно, Россия потому и проиграла первую войну в Чечне из-за демократии. Когда собственные журналисты вставляли палки в колеса. Пока не прижали их без особых репрессий. - Августина жестко сдвинув черные брови, заметила. - И все же репрессии не помешали бы, в том числе и противозаконные.