Испуганно замираю, услышав странные всхлипывающие звуки. Словно кто-то тяжело, безутешно плачет. Это навевает смутные, неприятные воспоминания. Потом я соображаю, что доносятся они из комнаты Андреа, и осторожно направляюсь к ней. Я не должна заглядывать к ней. Не должна... И зачем я это себе говорю, когда уже толкаю дверь? Уже зайдя в комнату, вспоминаю, что из одежды на мне только полотенце, ну да ладно, вряд ли мексиканка придаст этому значение. Но когда я вижу Андреа, то сразу забываю, во что я там одета. Она сидит, забившись в угол, обхватив голову руками, и всхлипывает так, что разрывается сердце. От жалости у меня сердце замирает. Ещё не вполне осознавая, что делаю, я подхожу к брюнетке и приседаю на корточки рядом с ней. Сначала она не замечает этого. Она вообще ничего не замечает. Девушку бьёт крупная дрожь, она словно пытается вжаться в стену и защитится, заслониться от чего-то или кого-то. Я осторожно протянула руку и легко дотронулась до её плеча.
-Андреа?
Она вскрикнула и резко открыла глаза, уставившись в моё лицо невидящим взглядом:
-Пожалуйста! Папа, помоги мне! – от неожиданности и испуга я падаю назад и вскрикиваю.
Что это, в глазах Андреа? Безумие?
-Это я, Синтия! – верещу я, размахивая руками, пока в глазах мексиканки не появляется осознанное выражение.
Я перевожу дух, только осознав, как меня испугал этот приступ.
-Что ты тут делаешь? – тихо спрашивает Андреа. – Я громко кричала, да? Вы отправите меня назад? Туда? – в её глазах загнанное выражение.
Я вижу, что в них снова появляются слёзы. О чём это она вообще говорит? Неужели это… Стоп, неужели она могла подумать, что мы можем отправить её обратно в психушку?
-Андреа? – я поднимаюсь с пола и снова подхожу к ней. – Что тебе такое приснилось?
-Отец, – отвечает она, не поднимая на меня взгляда. – Я... Я умерла из-за его работы. Меня убили.
Ох, что же такое случилось с тобой, Андреа? Что так переломало тебя? Я обнимаю её ещё трясущиеся плечи.
-Мы никогда не отправили бы тебя обратно. Даже не говори так.
Андреа неуверенно обнимает меня в ответ и, кажется, слегка улыбается. Мы сидим так на полу некоторое время, и я даже тихонько глажу её по голове, пока она успокаивается. А потом моё полотенце, и так державшееся каким-то чудом, и вовсе начинает съезжать. Я смущенно бормочу:
-Ох, ну, я, пожалуй, пойду, оденусь.
Андреа, наконец, обращает внимание на мою одежду, вернее на то, что сегодняшним утром она на мне почти отсутствует. Она хохочет, и это очень близко к истерике, но всё же, я рада, думаю, смех всё-таки лучше, чем неконтролируемые рыдания.
-Синтия, чего это ты решала посетить меня в таком виде?
Раз она так весело смеётся, значит, жить будет. Начинаю хихикать вместе с ней.
-Прости, ты не в моем вкусе, – с притворным сожалением говорю я. – Давно хотела это сказать, но всё как-то ни к месту было, – поднимаюсь и, придерживая полотенце, иду к двери.
-Ты разбила мне сердце! – кричит мексиканка мне спину, пока я прикрываю за собой дверь.
Нужно убираться, а то она скажет что-нибудь ещё в этом духе. Самое дурацкое, что мне это нравится. Меня можно рассмешить, показав пальчик.
Мэтта уже нет в нашей комнате. Так странно, совсем недавно это была только моя комната, а теперь мы живём тут вдвоем. Напевая какую-то детскую песенку, я заплетаю волосы и одеваюсь. Совершенно неожиданно в комнату вбегает нечто, сверкающее жемчужно-пепельными волосами, и невероятно быстрое. Нечто прыгает на меня, и мы вместе, хохоча, падаем на пол.
-Доброе утро! Доброе утро! Доброе утро! – беспрерывно выкрикивает сумасшедшее создание.
Конечно, это Джина. Я пытаюсь спихнуть её с себя и, когда мои усилия увенчиваются успехом, сажусь на полу.
-Доброе утро, Джина. Ты сегодня как-то поздновато, тебе не кажется?
-Меня разбудил Мэтт, мамочка! – я улыбаюсь.
Мэтт, кстати, больше всех заботиться о Джине. Он рисует вместе с ней, заплетает её волосы, читает ей сказки на ночь, в общем-то, делает все то, что делала обычно я. Но мамочкой она всё равно зовет именно меня.
-Может быть, пойдем завтракать?
-Конечно! – она наконец-то даёт мне встать и тащит к двери.
Я слышу, что на кухне хозяйничает Мэтт. Какая радость, что мне не придётся ничего готовить! Если честно, то, несмотря на долгую жизнь в одиночестве, готовка остается моей слабой стороной. Боюсь, пища, приготовленная мной, может отравить всех даже в Тулвилагоне. Пока я веду радостную Джину на кухню, замечаю, что Андреа выходит из своей комнаты и направляется к нам. Выглядит бодро, так сразу и не скажешь, что совсем недавно у неё был этот странный приступ. Хорошо хоть вокруг не латали ножи и всё прочее металлическое. Однажды она расплавила ручку двери в своей комнате, и открыть дверь было почти невозможно. Ручка у неё, кстати, с тех пор деревянная.
И вот, когда всё счастливое семейство в полном сборе на кухне, прям после завтрака, когда мексиканка ещё домывает тарелки, а я допиваю остатки чая, Мэтт предлагает слетать в город. На мой вопрошающе-недовольный взгляд, он замечает, что нам надо, в конце концов, повышать левел и хоть что-то делать. Андреа кивает, соглашаясь. Мы с Джиной переглядываемся и пожимаем плечами. Мы вот, например, можем и дома посидеть. А вообще, мы бы лучше репетировали.
-И ты тоже, Синтия! – я обречённо вздыхаю.
Мэтт решил серьёзно взяться за меня. Он был очень удивлён тем, что я, так давно проживая в Тулвилагоне, почти не контролирую свой огонь. И что я так отвратительно играю с такой, казалось бы, мощной способностью. Как по мне, это все такие глупости, но раз уж это ему так важно, то чёрт с ним, я попробую.
-Без проблем, – натянуто улыбаюсь.
И вообще, мы же просто летим в город, верно? Мне вообще не обязательно участвовать в квесте или что он там придумал. «Пока они будут искать приключения на свои задницы, мы с Джиной присмотрим ей микрофон» – решаю я про себя.
Мы были готовы к приключениям уже через час. Пока я хмуро разглядывала клубящийся вокруг дома туман, Андреа радостно кружилась вокруг меня на своих крылатых кедах. Ну, прямо дочь Гермеса какая-то. Я запрыгиваю на свой диск и вставляю наушники в уши. Всё, теперь весь мир заполняет музыка. Вообще-то мне нравится летать. Если бы можно было повышать левел, просто летая под музыку, то всё было бы отлично, вот серьёзно. Пока Мэтт заводит свой летающий мотоцикл, который он приобрёл, начитавшись Гарри Поттера, мы с мексиканкой носимся наперегонки вокруг. Джина только подпрыгивает на земле, наблюдая за нами, она полетит вместе с Мэттом.
Когда они, наконец, взлетают, мы устремляемся к городу. Я вырываюсь вперёд и просто наслаждаюсь полётом. Ветер подхватывает подол юбки, развевает волосы за спиной. Мой диск такой быстрый! Когда Мэтт и Джина обгоняют меня, я вижу, что он улыбается. Андреа кувыркается в воздухе, словно наткнувшись на невидимое препятствие...
Мы начинаем снижаться, приближаясь к городу. Ну, здравствуй, туман. Промозглый воздух города как будто депрессию навевал. Мэтт же, в отличие от меня, был бодр и весел. Я немного завидую ему и Андреа, было бы гораздо легче, если бы для меня повышение левела тоже являлось основной важностью. Он увлеченно объяснял, в чем суть задания на сегодня, и, кажется, в результате мы должны были найти какой-то там волшебный свиток в городе, но я его перебила.
-Мэтт, мы с Джиной сначала посмотрим микрофон для неё, – я постаралась изобразить свою самую лучезарную улыбку, но взгляд его был мрачён.
Мэтт покачал головой:
-Как хочешь, конечно. Жаль, что ты совсем не стараешься...
-Что? Быть лучшим игроком? Ты мне жизни не даёшь, – я возмущенно топаю ногой.
Джина смотрела то на меня, то на него, сморщилась, готовая заплакать. Боже, и чего это она такая плакса! Андреа, ненавидящая ссоры и разборки, тихонько сматывается под шумок, стараясь не привлекать внимания. Напоследок я одаряю Мэтта взглядом разъяренной фурии и , схватив за руку Джину, тащу её по улице.
