Страна советов всех держав прекрасней!
Запечатлен в сознанье чудный миг,
Служить отчизне - это честь и счастье!
О до чего силен Руси язык,
Способен передать любой оттенок!
Конечно наш народ уж тем велик,
Что сокрушил царизма злой застенок!
Придет в Европу и советский штык,
Расколет цепь ударом сильный молот!
Фашист получит крепкий в морду тык,
И будет вместе с каскою расколот!
Освобожденье светлое грядет,
Хоть нам за это надобно трудиться!
Нас к коммунизму партия ведет,
С портретов предки смотрят, хмуря лица!
И осветит луна нам путь ночной,
А солнце жарче воздух нагревая!
И буду я царицей неземной,
Хотя сейчас по камням пру босая!
Никто не знает выживем в войне,
А может мы погибнем с героизмом!
Но если надо послужу вдвойне,
Подружим мир с священным коммунизмом!
Последние слова женщины-пленницы пели все вместе и дружно. Сильные девичьи голоса носились над полем, даже немецкая охрана казалась съежилась и не смела вмешиваться. Впрочем торжество было недолгим, колонна остановилась, немцы дали несколько очередей вверх. Последовал грубый маты и рев:
- Заткнитесь русские свиньи!
Девушки-босоножки замолчали остановились. По шеренгам прошел гомон. Уже знакомый жирный немец( даже имя и фамилию, этого омерзительного гада называть не хочется), проорал:
- Кто первый начал петь выйти из колоны!
Хотя впереди Клару Новик ждало страшное наказание, зажмурившись она сделала шаг на встречу судьбе. Одновременно вместе с ней вышел сразу десяток полунагих, голоногих девушек.
Толстый гитлеровец заметив в колонне свою старую знакомую Клару сделал нетерпеливый жест:
- А ты цурюк! Назад сучка! Всем остальным построится!
Шаркая сбитыми в кровь подошвами бледная от страха Клара машинально встала в строй, ей очень хотелось жить и только это могло извинить ее. Хотя залившая прелестное личико краска, показывала насколько дорогой ценой ей это далось. Но жить очень хочется, а кругом лето, так тепло и даже в отдалении поют дрозды.
Малолетний подонок шел пешком, как ни странно немецкий пацан решил пройтись босиком, видимо чтобы доказать свое мужество. Сейчас он кисло ухмылялся морщась от боли(сбил ножки), и при этом скалился.
Жирный фашист проорал:
- А теперь устроим генеральную экзекуцию! Их десять значит самый раз для расправы!
Малолетний подонок подскочил к ближайшей девушке-пленнице, схватил ее волосы и резко наклонил, шипя:
- Целуй мне пятки сука!
Девушку-красавицу перекосило от омерзения, но вот ее шеи коснулся острый кинжал, даже закапала кровь. Побледнев она покорно склонилась. Губы коснулись исцарапанных и потемневших от асфальта мальчишечьих ступней. Не очень приятно целовать их, хотя мальчик-фашист и был весьма красив. Ножки ровные, пальчики точенные, видна хорошая, арийская кровь видимо связанная с селекцией. Но чмокнуть все же лучше чем лежать с отрезанной головой.
Жирный немец приказал:
- Распалить костер! Будет им прожарка!
Юный фашист скалясь, добавил:
- Лижи мне пяточки, если понравишься, умрешь достойно.
Девушку-пленницу вдруг начало тошнить и она получила коленом в зад. Пацан проорал с неподдельным гневом:
- Вот как вас воротит от арийской плоти! Глупые неполноценные славяне! Раса ублюдков и негроидов. Ну что она не захотела лизать мои пятки, теперь я "полижу" ее копыта!
Мальчишка держа девушку за волосы, подвел несчастную к костру, сунул в него кинжал, эсесовцы тем временем клали в пламя различные стальные приспособления для изуверских пыток.
- Ну что теперь ты по настоящему запоешь!
Девушку-комсомолку перевернули, подняв босые, сбитые дорогой пятки вверх, хлестнули бичом, она простонала. Пацан ругнулся:
- Заткнись русская сучка! Это еще не больно, боль будет впереди.
Юный наследник фашистских палачей достал из огня кинжал. Аккуратно приложил к девичьей пятки, стараясь выбирать места почувствительней. Девушка-пленница заорала, не в силах сдержать боль. Фашистик просунул лезвие между нежных, но потемневших от дороги и сбитых пальчиков. Запах пылающей плоти приятно щекотал ноздри. Пацан дико засмеялся:
