Тоже у фашистов англичанка перенимала методы допроса. Жечь загорелую, гладкую, безволосую кожу мальчишки приятно. И такой замечательный запах - словно барашка на шампуре жарят. Только остается Грингета губки облизывать.

  Потом девушка запалила костер и стала поджаривать пяточки. Также ей самой очень даже понравился процесс. Такие истязания... Грингета перчила мальчишке раны и жарила. А потом не утерпела. Ножку у мальчика отрезала и съела. Действительно мясо неплохое. По вкусу напоминает свинину.

  Грингета очень здоровая и сильная девка. За раз могла слопать барана или поросенка. И закусить еще ветчиной. Или запить красным вином. Какое все же удовольствие для этой крестьянки помучить, потерзать.

  Мальчишка умер от болевого шока. Грингета наелась человеческим мясом до отвала. И с трудом, после этого поплясала - словно дикарка. Эх, хорошо, наверное, есть что-то нежное с корочкой. И если еще перцем или кетчупом помазать.

  И жевать такое со смаком... Грингета до сих пор облизывалась. Хотя быть каннибалом и позор. Но захотелось ей человеческого мяса. И что против этого можно возразить? Ну, есть ей хочется так! А ведь согласитесь, аппетиты могут быть безграничными.

  Грингета выстрелила по Т-34. Проломала избыточно убойным снарядом броню и прочирикала:

  - Короче говоря, я девушка кричащая банзай!

  И опять смешки, и оскаленные зубки тигрицы. И посылает во все стороны блики прожекторов.

  А тут еще и Маланья как захихикает и выкрикнет:

  - Всех возьму и растерзаю!

  И надавит босыми ножками на гашетки пулемета. И как начнет всех пехотинцев расстреливать. И буквально выкашивать, словно коса срубает траву.

  Расстреляла многих девчонка. И как оскалиться... И снова возьмет и пальнет! И давай опять косить!

  Ух, и стерва...

  Маланья со смешком все делает... И по врагам стреляет. И в рабство недопесков обращает. Ух, ты, какая чертовка! Ну и баба...

  Тоже пытками балуется. В частности раскаленными иглами в грудь комсомолке колола. И весь грудак ей исколола. Пробивала соски насквозь. Такая вот крутая Маланья. И живот девушке длинной иглой проткнула - прямо в пупок. Покрутила там...

  И как рассмеется. Покажет язык. И снова на смех поднимет. А если еще и свечку, зажженную к груди с алыми сосками поднести. Чтобы пузырились и покрывались волдырями.

  Вот она пытками потешилась. Вырвала-таки признания.

  Эх, Маланья, а симпатичная босая, светловолосая ты девчонка!

  А тут и Матильда стала давить гусеницами российских солдат. И весьма кстати энергично их давит. И при этом не забывает реветь:

  - Я смертоносная девчонка!

  И спуская с алых губ, яркие, лучистые искры. Вот это действительно девка - всем девкам девка. А почему девка? Потому тоже палач и шлюха. И пленных пытала.

  Причем Матильда делала, это используя особые приспособления - вроде седла и вырывала признания. Чего только при этом красивая девушка не вытворяла.

  Одним из способов пытки стало. Взяла босую ногу девушки-комсомолки затиснула в тиски, и стала сдавливать. Причем до тех пор, пока не затрещали кости. И лопнула кожа, полилась кровь. И бедной девушка стало так больно, что она от шока лишилась чувств.

  Матильда прорычала:

  - Так будет со всеми...

  А еще другую комсомолку окунула в кипяток. Тоже пытка. Сначала в кипяток, а потом в ледяную воду. А после снова в кипяток. И опять в прорубь. Очень больно, и кожа у девушки становиться такая красная, ошпаренная.

  Сама командир дочь лорда Джейн Амстронг пыток чуралась. И не хотела в это грязи участвовать. Тогда ее саму фашисты раздели и выпороли крапивой. Ну, до чего же живодеры! И так жестоко с девушкой поступили. Затем смазали дочери лорда босые подошвы маслом, и поставили под жаровню. Развели огонь и стали поджаривать девичьи пятки. И было просто изуверски больно.

  Бедная леди Джейн, как над ней издевались... Но ничего, хоть не покалечили, а волдыри за несколько дней сошли. Так что вполне можно радоваться жизни и наслаждаться.

  Джейн на это философски заметила:

  - Зато пятки станут крепче!

  Не очень хорошо, конечно убивать русских, но дочь лорда была вынуждена продолжать опостылевшую карьеру. И видела, как ее подруги все больше и больше превращаются в зверей и палачей.

  Джейн нажала босыми пальчиками, изящной ножки на джойстик и рыкнула:

  - Будет и на нашей улице праздник!

  . ГЛАВА Љ 17.

  Вот уже и зима наступила. Время идет незаметно в царствии Ивана Грозного. Много работы, много разных дел. И войска обучаешь, и торг ведешь и небольшими кусками роман, про Сатану и его слуг пишешь.

  Сварог и Азазелло висели невидимые в воздухе прямо над Спасской башней Кремля. Кресла с двумя могучими демонам и уставленный экзотическими деликатесами столик, без всякой видимой опоры парили на пару сотен метров выше золотых, двуглавых орлов. Русский Бог-демиург с восхищением смотрел на это великолепие и восторженно пробасил:

  - Развились мои дети! Такую лепоту создали на месте болот!!

  Азазелло без лишнего энтузиазма ответил:

  - Многие народы за тысячу лет развились... Жизнь не стоит на месте!

  Сварог проглотив кусок осетра и поглядывая на Кремль, возразил: