Лицо Кузьменко моментально побледнело и застыло в мраморной маске, как у покойника. Его глаза, устремленные в одну точку, сверкнули стеклянным блеском и тут же потухли. Если б в этом момент он находился в лежачем положении, то его легко можно было принять за мертвеца, но он продолжал стоять, как каменное изваяние. Еще минуту назад ему казалось, что все его неприятности остались позади, и настал его черед нанести ответный удар, как вдруг одна угроза сменилась другой.

  - Сергей Николаевич, - попытался вывести его из оцепенения Магера, - Вы услышали, что я вам сказал?

  - Что? - Растерянно переспросил тот. - Ах, да. Услышал.

   Кузьменко попытался еще что-то сказать, но, открыв рот, смог только вдохнуть воздух, а затем обмякнуть, как спустившийся мяч. Он бессильно сел на бордюр и обхватил голову ладонями. В это время Магера перевел взгляд на противоположную сторону улицы, где только что остановился черный "Шевроле". И автомобиля вышел Борис в сопровождении двух громил спортивного телосложения. Увидев Магеру рядом с Кузьменко, мужчины уверенной походкой направился к ним.

  - А вот и заказчик пожаловал. - С улыбкой произнес Магера. - Так что бегите, Сергей Николаевич, бегите. Другого варианта даже я не смогу вам предложить.

   Г Л А В А 26

   Они сидели в отдельной комнате ресторана "Сакартвелло". С первого этажа едва доносились приглушенные звуки грузинской музыки, но они не мешали беседе мужчин, а лишь создавали благоприятный фон. Ботман, как и всегда в компаниях, много шутил и рассказывал анекдоты, Магера сосредоточенно поглощал любимые хинкали и лишь Белов был непривычно молчалив.

  - Что такой грустный, Дима. - Обратился к нему Ботман, наполняя его бокал янтарным коньяком из бутылки с этикеткой Арагвелли". - Радуйся жизни, все проблемы уже позади и впереди у тебя широкая белая полоса жизни. За это и предлагаю выпить.

  - Нет, мужики. - Перебил его Белов. - Я хочу произнести тост за вас, за моих друзей, за людей, которые в свое время были мне наставниками, а сейчас спасли от тюрьмы и от позора.

  - Ну, тогда пьем за Андрея Никитича, тут все лавры полагаются ему. - Ботман поднял свой бокал и посмотрел на Магеру. - Мое участие в этом деле весьма скромно, а вот твой бывший шеф, Дима, - он перевел взгляд на Белова, - сделал невозможное.

  - Я сам не понимаю, как у вас это получилось, Никитич. - Продолжил тот. - Но, когда меня арестовали, я не знал, что делать. Все улики были против меня. Прохоров оказался убит моей пулей, на месте преступления найдена гильза, выпущенная из моего ружья. При этом никто из охотников в тот день не использовал патроны с пулей. Плюс к этому по расположению номеров я оказался ближе всех к убитому. В этой ситуации шансов оправдаться у меня не оставалось никаких. Я уже был готов признаться, в том, что случайно выстрелил в Прохорова, когда, якобы, догонял подранка. Эту версию мне предложил заместитель прокурора и другого варианта, чтобы перевести данное убийство из разряда умышленного в убийство по неосторожности, я тоже не видел. Никитич, как вам удалось доказать, что стрелял не я?

  - Все очень просто, Дима. - Ответил Магера, вытерев рот салфеткой и отодвинув от себя тарелку. - Ты легко смог бы и сам себя оправдать, если б умел обращать внимание на мелочи. Но ты видимо находился в состоянии эйфории от предстоящей охоты, что забыл о бдительности.

  - Никитич, вы не правы, я же опер и благодаря вам, всегда обращаю на мелочи.

  - Держу пари, что не всегда. - Магера протянул Белову свою руку. - К примеру, заходя в ресторан, ты запомнил номера автомобилей, которые стояли на стоянке? - Неожиданно спросил он.

  - Признаться, не обратил внимания.- Растерянно ответил Белов.

  - Вот это и плохо. - Произнес Магера и без колебаний назвал марки автомобилей, стоящие возле входа в ресторан, их регистрационные номера.

  - Хорошо, признаю, сейчас я не обратил внимания на стоящие автомобили. А что я пропустил на охоте из того, что помогло бы мне самому оправдаться?

   - И так, вернемся к началу охоты. - Начал рассказывать Андрей. - Я обратил внимание, что по приезду в заказник, ты дал егерю два патрона из своего патронташа. Когда пристреливал оптику на ружье, использовал еще один патрон, гильзу от которого сразу же подобрал Самохвалов. Таким образом, у егеря после гибели должно было оставаться в карманах два патрона и одна гильза. Ты, вероятнее всего, на эту мелочь не обратил внимания. Далее, ознакомившись с протоколом осмотра трупа, я акцентировал свое внимание на том, что при нем были найдены только один патрон и одна гильза. У меня сразу возник вопрос: куда подевался второй патрон. После этого, я вспомнил, что Петрович отвозил тебя с Демиденко и Чернышовым на номера без оружия. А когда повез на позицию Прохорова, то прихватил свою двустволку. Через день, когда я приехал в охотничий домик для поиска улик, мне удалось найти это ружье в сейфе. Стволы сохранили относительно свежий запах пороха. Поэтому уже тогда у меня не было никаких сомнений в том, кто убил Евгения Дмитриевича. Следующий момент, который мне тогда сразу показался подозрительным, это поведение самого егеря после возвращения с номера, на котором он оставил Прохорова. Все участники охоты говорили мне, что Самохвалов совсем не употребляет спиртного. Однако, когда он вернулся на базу, то у меня на глазах залпом осушил пол стакана водки и даже не закусил. Обычно, так пьют либо алкоголики, либо, те, кому нужно снять стресс. Но, тогда еще никто не знал о гибели Прохорова, поэтому я и не стал искать объяснения этому поступку. А как было дальше, ты, наверное, уже слышал от своих коллег.

  - А как вы догадались, что именно Кузьменко убил Самохвалова? - Продолжал интересоваться Белов.

  - Поначалу я его не подозревал, хотя сразу отметил, что среди всех присутствующих в заказнике людей, только он был обут в кроссовки. Даже следы его обуви на месте катастрофы не рассматривались мной, как доказательство причастности к убийству егеря. Кузьменко мог спуститься в овраг к разбитой "Ниве" уже после возвращения из заказника, узнав от нас о случившейся трагедии. Впервые в отношении него у меня появились подозрения тогда, когда наш общий знакомый эксперт идентифицировал грунт на месте аварии с грунтом, оставшимся на салфетке, которую я нашел на территории заказника. Этой салфеткой Кузьменко вытер свою обувь, когда в воскресенье утром приехал к нам. Тогда он заявил, что никакой аварии на трассе не видел и о гибели егеря ничего не знал. В этом для меня заключалась первая нестыковка. Далее мои подозрения усилились после того, как я просмотрел записи видео-регистратора в его автомобиле. Там был зафиксирован его ночной выезд по направлению к заказнику. Проверять данный факт через возможности поста ГАИ уже не было смысла. Однако, и этой аргумент, я не мог считать доказательством. Кузьменко мог промолчать о ночной встрече с егерем на дороге, опасаясь возможных подозрений к нему со стороны прокуратуры. Вместе с тем, убежденность в том, что именно Кузьменко является убийцей Самохвалова и заказчиком убийства Прохорова, у меня появилась после того, как выяснилось, что он страдает диабетом. Об этом я узнал, когда в больнице поинтересовался предназначением таблеток, которые обнаружил в салоне его автомобиля. На месте гибели егеря, мной был обнаружен шприц с остатками инсулина. Согласитесь, совпадение не случайное. Именно после применения инсулина Самохвалов, как человек с нормальным уровнем сахара в крови, мог потерять сознание. Дальнейшие мои предположения возросли за счет того, что в салоне "Нивы" была обнаружена бутылка "Виски". Я был последним, кто выезжал с Самохваловым на его автомобиле и, когда пытался найти там аптечку, то не видел в салоне бутылки с алкоголем. Значит, она появилась там после отъезда егеря из заказника. Позже, я вспомнил, что именно Кузьменко привез алкоголь в охотничий домик. А окончательная уверенность в причастности его к убийству егеря у меня сформировалась после того, как просмотрел его страницу в сосцсетях. Оттуда я выяснил, что Кузьменко и Самохвалов вместе учились в школе. Следовательно, они были друзьями. Совсем недавно, - Магера перевел взгляд на Ботмана, - Вадим выдвинул версию о том, что Демиденко и Чернышов могли помочь Сахвалову деньгами для лечения дочери. Мне эта версия показалась не состоятельной по той лишь причине, что сумма была слишком велика и эти люди вряд ли были способны пожертвовать ею для чужого человека, даже ради собственной корысти. Поэтому, найти деньги Самохвалову на лечение дочери мог только очень близкий человек, каковым для него мог быть только друг детства. Вот, вкратце и все.