- Вам пожонглировать? Или… я еще гадать умею, вот.

Казалось, мои способности вовсе не впечатлили мужчину. Или он просто скривил рот в странной гримасе.

- И все? Скучно.

Пришлось пожать плечами. Меня гимнастом брали, а не клоуном.

- Увы. Если хотели чего-то крутого, то нужно было зайти к другим циркачам. Может, вы так и поступите?

- Глупости. Сделаем так: ты признаешь, что не сможешь показать веселое представление?

- Если вас только не привлечет мужской стриптиз, - хохотнул я, надеясь, что мужчина тоже засмеется, а потом продолжит излагать свою мысль о том, как же мы сделаем.

Но вновь разжегшийся интерес был неприятным сюрпризом.

- Мужской стриптиз? Что это?

Он сейчас серьезно, да? Неужели в 21 веке еще можно не знать о стриптизе? Нет, в принципе, мужчины вообще обычно не интересуются мужским стриптизом, но женский-то они должны знать.

- Ну… это обнажение под музыку…

Интерес в глазах недо-психа наконец-то потух, хотя… на самом деле это меня даже немного задело. И вовсе не то, что я извращенец какой-то, который только и мечтает станцевать стриптиз перед незнакомым человеком, но все-таки немного задевало за живое то, что он счел меня… непривлекательным?

- Скучно. Тогда перейдем к самой трапезе.

Я уже думал, что этот мужчина принес еще что-то «к чаю», вроде конфет или печенья, но он вытащил из кармана нож. Самый настоящий нож. Вот тут-то я и понял, что это был как раз тот тип людей, с которыми «нужно справляться».

- Давайте вы уберете эту штуку, пожалуйста.

- Скучно. Когда друзья становятся скучными – они мне больше не нужны.

Видит Мерлин, я этого не хотел.

- А когда люди начинают мне угрожать, мне больше не нужны они…

***

В детстве проснуться с хвостом, растущим из копчика, было не таким уж и событием. Вроде бы я даже смог списать все произошедшее на детское воображение.

Да и не стоило мне заботиться о том, что произошло глубокой ночью, когда я просто проснулся для того, чтобы сходить в туалет. Сны мне и не такие реальные снились.

Но когда это повторилось в 12 лет, после того, как мама с папой сильно поругались, больше обманывать себя не было смысла. Как оказалось, у меня действительно мог вырастать мерзкий голый хвост со стрелочкой на конце.

Думаю, все и так поняли, в какую истерику я впал поначалу. Но бежать к родителям, которые как раз выясняли что-то по поводу финансов, было самой глупой затеей, которую я мог бы придумать. Поэтому я убежал в свою комнату, заперся там, а потом еще три часа ощупывал хвост, пока он не пропал, оставив меня в полном недоумении.

Но у детей довольно гибкая психика, поэтому очень скоро я привык к тому, что этот голый ужас появлялся всякий раз, когда меня что-то пугало. В шестнадцать лет я понял, что этим нужно как-то управлять, потому что девушка, с которой я до жути боялся заговорить, убежала от меня с криками, увидев этого «стрельчатого красавца».

Это было сложно. Я потратил целый месяц на то, чтобы заставлять его появляться не только тогда, когда я испуган. Вы когда-нибудь видели мальчика, который в шестнадцать лет приказывает своей заднице «высунуть хвост»? Нет? Вам повезло. Я за этим наблюдал в зеркало.

Но, как бы смешно это не выглядело, этот способ действительно подействовал. Я начал вытаскивать это голое недоразумение голосом, а потом смог делать это без звукового сопровождения. На это у меня ушел месяц.

Сделать так, чтобы хвост не появлялся тогда, когда я боюсь, было гораздо более важным делом.

Дело в том, что это был не просто бесполезный отросток, который был еще у нескольких представителей человечества, которых вовсю транслировали по каналам под слоганом «Удивительные люди».

Он менял… честно говоря, я не знаю, что именно он менял. Единственным существом, которое убежал при виде него, оказалась как раз та девушка. Все остальные… начинали странно на меня реагировать после того, как он появлялся. Примерно поэтому я и хотел сделать так, чтобы он не вытащился в самый неподходящий момент.

Странность реакции состояла в том… что меня хотели. Меня хотели все люди, которые видели этот хвост или просто проходили мимо. Не хотелось бы вспоминать, но благодаря этому жуткому отростку меня затащил в раздевалку один из бугаев, который до этого хотел размазать мою тушку по шкафчику. … А перед этим он уложил всех остальных, кто тоже хотел затащить меня в ту же раздевалку. Убежал я оттуда целым и невредимым только потому, что каким-то образом уронил стеллаж для сменной обуви прямо на бугая, после свалив домой, чтобы собраться с мыслями.

Научился извлекать пользу из этого я много позже, когда прекратил считать отвратительными любые мысли о том, что «покупаю» чью-то любовь или желание.

В семнадцать был мой первый раз с девушкой. Это единственный день, который я бы совершенно точно хотел забыть.

Возможно, он показался мне таким ужасным от того, что она отдалась мне из-за этого несчастного хвоста, может потому, что мне не нравился такой тип девушек…

Только вот эти предположения не объясняли бы того, что с остальными тремя девушками у меня тоже ничего не получилось. А говорю я так обобщенно потому, что даже в воспоминаниях все эти ситуации откровенно дерьмовые.

Примерно так я перестал рассматривать девушек как потенциальных партнеров.

В восемнадцать, как законопослушный гражданин, я в первый раз посетил гей-клуб. Сейчас моя фраза может показаться странной или смешной, но… я только в тот момент понял, сколько же от девушек проблем!

Чтобы привлечь внимание симпатичного парня, мне нужно было просто подойти к нему и сказать привет. И никаких высокомерных взглядов, никаких шепотков за спиной от тех, кто сидел рядом. Черт, да я ведь только в этом несчастном гей-клубе понял, что не так уж и плох собой.

Моим первым и последним парнем стал Эдвард, с которым мы познакомились в том самом гей-клубе. На самом деле, у нас с ним не зашло ничего дальше поцелуев и объятий, но эти короткие отношения были гораздо приятнее, чем секс с теми четырьмя девушками вместе взятыми.

Эд оставил мне номер телефона утром, когда пришло время возвращаться каждому домой, но после не звонил три дня. Когда я сам решился набрать его, вдруг мой номер потерял, с кем не бывает, то его мать – по крайней мере, так она мне представилась – рыдая в трубку, сообщила, что Эдварда сбила машина.

Наверное, это и стало причиной, по которой я больше не встречался с парнями. Может быть, я даже винил себя за смерть Эда, ведь если бы я не подсел к нему в баре, то он мог бы пойти потом совсем в другое место, а то и уйти домой пораньше, и тогда все закончилось бы хорошо. Но…

***

После этого случая я не пользовался хвостиком целый год, но сейчас, когда меня явно хотели прирезать ножом, приходилось идти на уступки в угоду собственному телу.

Выражение лица незнакомца было бесценно. Сначала там было бешеное удивление, которое за долю секунды сменилось обожанием. Мда, а теперь нужно выпроводить его подальше от цирка.

- Лапушка, хочешь, мы развлечемся с тобой в отделении полиции? – промурлыкал я ему на ухо, мягко вынимая нож из руки.

Тот издал странный звук, а потом резко закивал, хватая меня руками за пояс. Грх, придется действовать быстрее, потому что его прикосновения меня только раздражают.

- Идем-идем, пуся, нам нужно успеть до рассвета, д..

Я попытался встать, но хватка незваного гостя была чересчур сильной. Упершись руками ему в грудь, я попробовал хоть как-то отодвинуться подальше, но и эта попытка провалилась.

Он не должен быть таким сильным!

- С-слушай, ты не мог бы…

Мужчина тут же ясно дал понять, что он не мог бы, приникая губами к моим, каким-то образом отводя свой клоунский нос в сторону.

Зажмурившись, я предпринял еще одну попытку, чтобы оттолкнуть его, но на это незнакомец только агрессивно прикусил мою нижнюю губу, продолжая играться.

То есть осталось всего два варианта: дать пропасть хвосту равно быть прирезанным в вагончике, продолжить весь этот ужас = дать себя изнасиловать маньяку, который до этого хотел прирезать меня ножом. Жизнь, ты уверена, что меня любишь?