– Вот представь себе, – Нина улыбнулась, – я пошла на выставку советского портрета в Русский музей, там были выставлены несколько бабушкиных работ. И вот перед одним ее портретом – это был портрет артиста Черкасова – стоял Георгий. И у него было такое лицо, что я не удержалась и спросила: «Вам нравится»? А он повернулся и говорит: «Очень! Вообще Нина Слепнева – выдающийся и совершенно незаслуженно забытый художник!»

Нина смущенно улыбнулась и продолжила:

– Понимаешь, Надя, я не удержалась и призналась ему, что я – внучка Слепневой, и мне принадлежит большая часть ее сохранившихся работ. И тут он прямо загорелся: «Покажите мне их, покажите…» Ну вот, так все и началось! – Нина развела руками, как будто предлагая Надежде самой оценить ее рассказ.

«Да уж, – подумала Надежда удивленно. – История какая-то странная, как в кино, причем не в лучшем фильме. Очень все это ненатурально, как будто заранее подстроено. С другой стороны… кому могло понадобиться так хитро знакомиться с нашей Ниной – с ее-то неказистой внешностью, с ее странностями, с ее возрастом…»

На этой мысли Надежда немного расстроилась – ведь они с Ниной ровесницы, так что у нее самой возраст такой же. Впрочем, не в возрасте дело…

А в чем же?

Неужели таинственный Георгий задумал эту комбинацию, чтобы завладеть Нининой квартирой? Опять же, картины в этой мастерской, те, которые дарили Нинкиной бабушке ее знаменитые и талантливые друзья. Наверное, они дорогие…

– А Георгий… – осторожно начала Надежда, – он не из нашего города?

– Нет, – быстро ответила Нина и тут же подозрительно взглянула на Надежду. – А что ты хочешь сказать?

– Да нет, ничего. – Надежда пошла на попятную. – Я хочу сказать, что нам нужно вернуться к гостям. Ты, как-никак, хозяйка!

– Ну да, конечно, – опомнилась Нина. – Я вообще-то хотела подавать чай.

В конце концов, думала Надежда, это вовсе не ее дело, кто такой этот Георгий. Ясно только, что не простой он брачный аферист. Нинка при всей своей наивности все же не совсем дура, не могла она увлечься совершенно пустым человеком. В этом-то все и дело, поняла Надежда, Георгий этот – человек интересный. Есть в нем что-то… таинственное, что ли. Этот его взгляд… Все же, если дело не в квартире, зачем ему Нинка?

К чаю Нина подала покупной торт. При виде этого торта, густо усеянного жуткими кремовыми розочками, Надежда пришла в ужас. Казалось, торт благоухает лишними калориями и сочится холестерином.

«Нет, только не это! Пора уходить!» – Надежда воспользовалась тем, что все увлеклись общим разговором, схватила сумку и выскользнула в коридор. Хорошо, что запомнила место, где вешают одежду!

Сунув руки в рукава пальто, она устремилась к выходу, но в спешке свернула куда-то не туда и оказалась в незнакомой части квартиры.

То, что здесь она еще не была, Надежда определила очень быстро: вместо портретов передовиков производства по стенам были развешаны какие-то гарпуны, стрелы, украшенные ярким орнаментом предметы обихода и одежды северных народов – в памяти всплыли слова «малица» и «кухлянка». Под самым потолком висела настоящая кожаная лодка, кажется, она называется «каяк».

Надежда повернула назад, свернула в боковой коридор. Здесь перед ней замелькали знакомые доярки и сталевары, она поняла, что находится на верном пути, и прибавила шагу.

И вдруг замерла на месте, услышав впереди раздраженные голоса.

В первый момент Надежда хотела подойти к разговаривающим людям и спросить у них, где выход из квартиры, но что-то ее остановило.

Она задержала дыхание и прислушалась.

– Я тебе что велел? – доносился из-за угла мужской голос, в котором холодная злость была в равных долях смешана с презрением. – Я тебе велел поддерживать общий разговор, поддакивать и шутить, а не болтать лишнее! Теткам комплименты говорить, по ручке гладить, а ты вместо этого коньяку нажрался и болтать начал! Кто тебя тянул за язык?

– Да ладно тебе, – возражал второй. – Подумаешь, что я сказал-то? Никто и внимания не обратил!

– Это ты так думаешь! – прошипел первый. – Это еще неизвестно – обратил или не обратил! Я тебя предупреждал – не пей лишнего, держи себя в руках!

– Да что я выпил-то? – оправдывался второй. – Я свою норму знаю, я никогда…

Надежда не выдержала, любопытство пересилило осторожность, и она тихонько выглянула из-за угла.

Там, за углом, находилось то, что Надежда безуспешно разыскивала, – входная дверь, и рядом с ней, под полкой, с которой скалилась жуткая маска северного шамана, стояли двое мужчин: таинственный Нинин муж Георгий и его старинный друг Константин. Георгий держал своего «друга» за воротник и тряс его так, как будто хотел вытрясти последние остатки рассудка.

Видимо, он почувствовал на себе взгляд Надежды, потому что настороженно оглянулся. К счастью, женщина успела втянуть голову за угол, как черепаха в панцирь. Георгий не заметил ее, но все же что-то заподозрил и проговорил вполголоса:

– Ладно, пойдем обратно, пока нас не хватились, но смотри у меня – не трепись!

– А ты не ори на меня! – внезапно остервенился Константин. – Тоже еще выдумал мне рот затыкать! Знаю, что нужно говорить и когда!

– Ага, конечно! – прошипел Георгий. – Умник ты наш!

– Да я в таких домах бывал! – повысил голос Костя. – Тебе и не снилось! Да я у самого Мясникова работал!

– Тише! – Георгий дернул его за руку. – Не шуми!

– То-то же, – проворчал Константин.

К счастью, мужчины пошли в другую сторону и не столкнулись с Надеждой. Едва эхо их шагов затихло в коридоре, женщина облегченно вздохнула и выскользнула из квартиры.

– Здравствуй, Надя, – сказал муж, открывая ей дверь с котом на руках. – Хорошо провела вечер?

Она поглядела мужу в глаза – издевается, что ли? Да нет, вроде не шутит.

Кот Бейсик неожиданно забеспокоился и спрыгнул с рук любимого хозяина на пол. Надежда наклонилась, расстегивая сапоги, чтобы не нахамить мужу в ответ. Она бросила сумку прямо на пол, чертыхнулась, не найдя тапочек на привычном месте, споткнулась о порог и едва не прищемила палец дверью ванной. Кот крадущими шагами подошел к Надеждиному сапогу и осторожно потрогал его лапой. Потом понюхал подошву, распушив усы. Никто из хозяев не обратил внимания на его действия, тогда кот спихнул сапог на пол, а сам стал усиленно нюхать коврик в том месте и даже царапать его когтями.

– Надя, что с тобой? – спросил муж. – Если бы ты не пришла из гостей, я бы подумал, что ты голодная. Только тогда у тебя бывает такой сердитый вид.

Надежда прислушалась к себе и поняла, что дико хочет есть. И то верно, перед уходом есть не стала – кто же перед гостями наедается? А там ничего не съела, кроме двух пирожков. Знала бы – полную тарелку их набрала бы!

– Ох, Саша, – она рассмеялась, – ты не поверишь, и правда есть хочу – умираю!

За чаем она, посмеиваясь, рассказала мужу про свой незадавшийся поход в гости. Не стала только сообщать свои умозаключения по поводу Нининого мужа. Откровенно говоря, не было у нее на этот счет пока твердого мнения. Зато Надежда долго и со вкусом описывала квартиру бабушки.

– Нина Слепнева? – заинтересовался муж. – Надо же, а я думал, она умерла гораздо раньше. Как-то вспоминаются эти советские портреты пятидесятых годов… всякие передовики производства и деятели правительства.

Надежда в который раз подумала, какой у нее умный и образованный муж, она-то ни про какие портреты вообще не помнила. Пока она мыла посуду после позднего чаепития и убирала следы кошачьего хулиганства – порванную в клочья газету и рассыпанные по полу костяшки домино, – муж сидел за компьютером.

– Надя, иди сюда! – позвал он.

На экране была статья из «Википедии» о советской художнице Нине Слепневой. Статья была длинная, как и ее жизнь.

Надежде вовсе не хотелось увязать сейчас в биографии Слепневой, она сегодня и так про нее наслушалась достаточно. Ей хотелось лечь спать, а утром выбросить из головы и захламленную квартиру, где с потолка свисает паутина, а в окна ничего нельзя увидеть из-за пыли, и странного Нинкиного мужа, и саму Нинку с ее хроническим неумением готовить и патологической ревностью ко всем незамужним женщинам.