========== “Я люблю вашего злейшего врага…” ==========

— Ты слишком сильно дергаешься, любовь моя, — Клаус сжал мягкую руку Кэролайн, и она закусила губу, продолжая смотреть на мелькающий пейзаж за окном.

— Меня не было девять месяцев, — расстроенно сказала девушка, — Они думают, что я путешествовала.

— Ну, так оно и есть.

— Да, но они не знают с кем, — Кэр взглянула на гибрида, который едва заметно ухмыльнулся, не отрывая взгляда от дороги. Его ситуация совсем не напрягала — подумаешь, Кэролайн целых девять месяцев провела в дали от дома, обманывая маму и друзей. Она уже представляла испуганно — удивленное лицо Елены, фирменное пренебрежение на лице Деймона и разочарование, смешанное с плохо скрываемым осуждением на лице Стефана. Бонни же, скорее всего, прострелить ее насквозь самым яростным взглядом и больше никогда не возьмет трубку.

Не смотря на то, что ждало ее дома, Кэролайн не жалела ни об одном дне из этих девяти месяцев. Она вдруг вспомнила ночные прогулки по окутанному светом фонарей Парижу; горячий струящийся песок и шум моря в Испании; долгие ночи в объятиях ненасытного мужчины под светящимся шаром луны в Бразилии. Все это было, как в сказке. Сказка о доброй принцессе, которая не смогла побороть свою губительную страсть к чудовищу. Не могла и уже не хотела.

В Бразилии было прекрасное время карнавалов, и Кэролайн думала, что сойдет с ума от огромной волны эмоций и впечатлений. Они с Клаусом танцевали на площади, окутанные музыкой, смехом и терпким запахом цветов. Форбс стоптала себе все ноги, прежде чем мужчине удалось уговорить ее вернуться в их дом. Заливаясь счастливым смехом, она завалилась в дом, тут же откидывая жутко неудобные туфли в сторону. Никлаус сжимал в одной руке кокос, а другой игриво подхватывал вампиршу, которая даже в доме продолжала танцевать. Она не могла прекратить смеяться — счастье и веселье переполняли ее. Ровно до того момента, как телефон предательски засветился и послышался короткая мелодия, сообщающая о новом смс. Голосовое сообщение от Елены:

«Кэролайн, мы скоро объявим тебя в международный розыск. Ты, скорее всего, пьешь розовое шампанское где-нибудь на балкончике Парижа, как и хотела. Кхм, но через 4 дня день рождения Бонни, и, конечно, ты никак не можешь его пропустить. Позвони, Кэролайн. Мы скучаем»

Улыбка тут же сползла с лица Кэр, и она обреченно выдохнула. Конечно, она должна была вернуться. Еще семь месяцев назад. Но все изменилось; изменилось на столько, что Форбс бросало в мелкую дрожь от одной мысли о своем возращении в город.

Однако Клаус все решил за нее. И Кэролайн не сомневалась, что это отнюдь не из-за желания увидится с теми, кто не оставлял попыток убить его.

Через несколько минут молчания, в момент которого Кэролайн отчаянно металась в своих мыслях, за окном показались знакомые улицы и дома. Вампирша вся сжалась от волнения, вцепившись в руку Клауса.

— Давай вернёмся, — выпалила она, — Я позвоню Елене и скажу, что застряла где-нибудь за экватором.

Никлаус с усмешкой взглянул на девушку, в очередной раз удивляясь её чрезмерной эмоциональности.

— Чтобы ты так и продолжала бояться каждого телефонного звонка? Нет, милая. К тому же послезавтра день рождения Бонни, и ты не можешь его пропустить.

— Ну, Клаус, — жалобно простонала Форбс, — С каких пор тебя так волнуют такие мелочи, как день рождения Бонни? — прежде чем Майклсон открыл рот, блондинка фыркнула, — Ну, конечно, это ведь никак не связано с тем странным звонком Элайджи, правда?

Никлаус проигнорировал вопрос, скорее похожий на язвительное утверждение, и дальнейшее тяжелое, раздражающее слух дыхание — первый признак того, что Кэролайн не довольна.

Клаус остановился у старого дома Форбс и, заглушив машину, повернулся к любимой. Она подарила ему притворно милую улыбку, и гибрид нежно убрал выбившуюся светлую прядь волос за ухо.

— Расслабься, дорогуша. Ты дома.

Кэролайн смягчилась, осознавая, что злиться на саму себя. Она аккуратно поцеловала Клауса, не дав ему возможности углубить поцелуй, и выпорхнула из машины.

Расспросы мамы были долгими, даже слишком. Вампирша ерзала на стуле, давая уклончивые ответы. Она вкратце рассказала о всех местах, где была, упуская подробности, в которых присутствовал Никлаус. Мама оценила слегка изменившуюся прическу, несколько раз обняла и поцеловала дочь, а затем уехала на работу — даже приезд дочери не был поводом для выходного у шерифа Форбс. И, когда звуки двигателя автомобиля Лиз исчезли из зоны досягаемости вампирского слуха, Кэр обошла весь дом, а затем отправилась в особняк Сальвоторе.

Замявшись перед дверью, Кэролайн поправила волосы и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы привести в порядок нервы. Радость от предстоящей встречи водоворотом мешалась со страхом и волнением от предстоящего признания. Прежде, чем Кэр дотянулась до ручки, дверь открылась, и на пороге появилась Елена. Ну, конечно. Глупо было думать, что Елена-вампир, находящаяся на вечном стороже, ее не услышит.

С писком радости Гилберт бросилась на шею подруги, и с силой сжала ее в своих объятиях. На возгласы подруги в коридор вышла Бонни, сжимающая бокал шампанского в руке. Увидев Кэролайн, она растянулась в улыбке и бросилась в объятия Форбс, которая только высвободилась из рук Елены.

— Ты вернулась. Слава богу. Мы уже думали, что ты решила сбежать навсегда.

— Была такая мысль, — пошутила Кэр, — Но тут я вспомнила про твой день рождения и подумала, что без меня вечеринка будет супер ужасной.

Девушки рассмеялись и двинулись в гостиную. Выяснилось, что братья Сальваторе отправились на поиски какой-то ведьмы, а в это время Бонни и Елена решили устроить девичник.

— Ну, рассказывай, — приказала Елена, устроившись на диване, — Все в подробностях.

— И не забудь рассказать про автора такого счастливого лица, — Бонни подвигала бровями и пихнула плечом Гилберт.

Кэролайн нервно сглотнула, смущенно улыбнувшись. Именно этот момент она хотела отодвинуть как можно дальше, но от подруг детства сложно скрыть любую эмоцию. И, конечно, они заметили, как вампирша смутилась и напряглась.

— Дело ведь не в Тайлере, верно? — аккуратно спросила Гилберт.

— Тайлер? — звучало это так, словно Форбс и вовсе забыла о существовании ее бывшего парня. Пожалуй, так и было, — Нет. Просто странно снова быть дома.

Кэролайн принялась рассказывать девушкам про свое путешествие, прикусывая язык каждый раз, когда из уст уже вырывалось злосчастное «Клаус». Ей так хотелось рассказать подругам о том, как хорошо ей было с Ником, и как сильно она старалась этому сопротивляется. Ее привычка оправдываться снова проявилась, как только она оказалась в этом доме. Как только Клаус стал все больше проникать в ее мысли, а затем в сердце, Кэролайн изматывала себя, пытаясь избавиться от этого; оправдывалась перед Стефаном, а затем и перед Еленой, когда они узнали про их «прощание в лесу». Теперь ей снова придется оправдать тот факт, что Ник оказался прав, когда сказал, что она непременно окажется в Новом Орлеане. Кэр вдруг ужасно захотелось оказаться в маленьком номере в центре Парижа, в объятиях мужчины, который никогда не требовал оправданий; принимал ее темную сторону, любил эту сторону и никогда ни за что не осуждал.

— А у нас хорошие новости. Клаус сдержал свое обещание. Мистик Фоллс свободен.

Форбс сдержала поток возражений и улыбнулась.

— Так, значит, ты путешествовала одна? И неужели ни одной интрижки? — Бонни с любопытством уставилась на блондинку, — Даже в Париже? Там же такая романтика…

— Да, вообще, была одна, — голос за спиной заставил Форбс подпрыгнуть, а Елену подавиться шампанским.

Клаус уперся плечом в дверной косяк и самодовольно улыбался. Одна его рука была в крови, а в другой он сжимал какой-то темный кинжал. Бонни тут же вскочила, поднимая руку для ведьмовской атаки, но Кэролайн на вампирской скорости преградила ей дорогу.

— Не надо, Бонни.

Кэролайн почти угадала: на лице Елены мелькнуло удивление, а затем подозрительное возмущение. Бонни же не сразу поняла, что происходит. Один Клаус оставался спокойным, и, как показалось Кэр, даже довольным.