806 год от прихода Солнечных Богов.

– И зачем ты это сделала, котенок? – темноволосый худощавый мальчишка, сложив руки на груди укоризненно рассматривал короткие золотистые кудри своей сестры.

Шестилетняя девочка, пряча взгляд светлых, как молодая зелень глаз, наматывала на пальчик неровно стриженые пряди.

– Хотела прическу, как у тебя, – буркнула она и незаметно задвинула ногой под кровать большие ножницы, выпавшие с рук, как только дверь ее комнаты открылась.

Брат расхохотался, притягивая ее к себе и обнимая одной рукой.

– Эх, а мне так нравились твои волосы. Обещай, что больше не сотворишь такого!

Девочка виновато прикусила губу.

– Они отрастут. Я попрошу маму, и она все исправит.

Парень покачал головой.

– Магия не сможет вернуть твои локоны, Лесси. Придется ждать целые годы, – заметив, как погрустнели глаза сестры, он быстро сменил тему, – пошли, отец привез кое-кого для тебя.

– Симурана!? – оживилась Алесана, подпрыгнув.

– Да, голубка, – улыбнулся он, беря девочку за руку, – и чем быстрее мы окажемся рядом с щенком, тем меньше у Фаба шанса сотворить с ним нечто пакостное. Ведь он еще совсем маленький и защититься не сможет.

– Сандор, почему Фабиан так меня не любит?

– Что ты! Он любит тебя! Просто не умеет показывать свою любовь.

818 год

– Эй, Алесана! Говорят, вы с Фабианом переводитесь в Харбону. Это правда?

Невысокая девушка с длинными локонами цвета летних солнечных лучей с тяжелым вздохом обернулась. Одета она была в стандартную зеленую мантию Дома Земли поверх дорожного коричневого платья и шла явно не с уроков, которые еще не закончились. В дверях общего зала с выжидающим выражением на веснушчатом лице застыл худощавый паренёк.

– Очевидно, мой братец ответил тебе не слишком вежливо и понятно. Да, Кир, мы уже отчислены отсюда.

– Но… Харбона! Это же ад! Чего вы там забыли? Ладно, Фабиан впишется туда, как свой, но ты?

– Я не выбирала этой участи. Мне восемнадцать, и пока что моя жизнь полностью в руках родителей.

Алесана отвернулась, возобновляя путь к своей комнате. Ей нужно было собрать оставшиеся вещи и уложиться в короткий срок, иначе брат умотает на поезд без нее. Он уж точно не задержится здесь ни на минуту. Он не умел привязываться ни к людям, ни к вещам, уважая лишь бОльшие перспективы.

– Подожди, – теплая ладонь Кира схватила девушку за предплечье, – То есть всё? Ты уезжаешь и больше здесь не появишься, да?

О, Боги! Сколько раз за этот день ей придется отвечать на данный вопрос?

– По всей логике – да! – вспылила Алесана, отдергивая руку, – что мне здесь искать?

– Ты проучилась с нами пять лет, – тихо проговорил Кир, как-то приуныв, – неужели так просто вычеркнешь это время из памяти?

Алесана отступила на пару шагов, будто слова одноклассника ее толкнули. Он попал в больное место. С этими стенами связано слишком многое, чтобы просто взять и забыть. Каждый уголок невысоких коридоров, каждый класс, лаборатории, беседки в школьном саду вросли глубоко в сердце. И не только потому, что были неотъемлемой частью жизни в последние годы. Это все хранило память о Сандоре. Единственном человеке, который понимал ее и любил. Которого любила она.

– Нет. Непросто… очень непросто, поверь, – она вновь попятилась, стараясь не выдать своих чувств. – Не расстраивайся, мне будет приятно получать письма. Особенно от тебя.

Алесана знала о его чувствах к ней. Возможно, если бы государственная служба не гнала ее семью в другой город, «просто дружба» переросла бы во что-то большее. Но сейчас было бы жестоко подавать хоть какие-то надежды. Она нежно улыбнулась, чувствуя, как тоскливо сжимается сердце. Но всё же понимала: чем скорее покинет школу, тем меньше шансов хоть кому-то увидеть ее плачущей. Вот было бы зрелище! Алесана Волонская, всегда уверенная и несгибаемая колдунья Дома стихии Земли рыдает у всех на виду, словно маленькая девочка, потерявшая мягкую игрушку.

Торопливо покинув зал, она сорвалась на бег. Остановилась только привалившись спиной к обратной стороне двери своей комнаты. Сердце бешено стучало. Описав взглядом полупустое помещение, Алесана замерла, глядя на прикроватную тумбочку. Оттуда, с потертой фотографии, на нее смотрели глаза цвета свежей хвои. Так, как смотрели всегда – с теплотой, необъятной, давившей на грудь любовью. Девушка сползла на пол и впервые за долгое время расплакалась.

– Как ты мог оставить меня, братик? Обещал же, что всегда будешь рядом. Ты мне так нужен…

В спину больно толкнули, пытаясь войти. Подскочив, Алесана быстро стерла слезы и метнулась к сумке, в которую должна была еще двадцать минут назад запихнуть оставшиеся несобранными вещи.

– Тебе что, особое приглашение нужно? – донесся с порога недовольный голос Фабиана. – Или решила идти до Харбоны пешком?

– Я сейчас, – сдавленно ответила она, укладывая учебники, по которым занималась вчера, и школьную форму.

Увы, зеленая мантия ей вряд ли пригодится в Харбоне. Она там ни разу не была, но отец, отвозивший вчера их остальные вещи, говорил, что форма в академии совершенно другая. Да и Дома Земли, как такового, нет. Это учебное заведение стояло на пару уровней выше ее родной школы, ученики звались студентами, а Дома стихий были разбиты на факультеты. Алесана считала, что уровень подготовки их одиннадцатого класса был очень далек от предпоследнего курса Харбоны, куда ее зачислили с легкой руки короля.

Она бы расспросила отца о большем, но связь оказалась жутко плохой, а ее в тот момент беспокоило лишь то, смог ли он договориться с ректором насчет Шаи. В уставе Харбоны не прописано разрешение на питомцев. К счастью, там не указывалось и запрета, так что вопрос быстро оказался решен. На определенных условиях, конечно. Папе пришлось увеличить сумму благотворительного взноса и закупить новый спортивный инвентарь.

Положив поверх мантии фотографию Сандора, Алесана задержала на ней взгляд, провела пальцем по бумажной щеке и застегнула молнию.

– Готово.

Она наконец посмотрела на Фабиана. Он очень похож на их старшего брата: такой же высокий, темноволосый, с глазами цвета хвойных иголок и красивым, слегка надменным изгибом губ. Но совершенно другой по характеру, поведению и своему отношению к ней. Человек, которого не волнует ничего, кроме его собственных интересов. Узнав о переводе в другой город, он не повел и бровью, спросив лишь у отца о том, есть ли там для него перспективы. Исходя из того, что два месяца они уже проучились, Фабу оставалось всего полгода до выпуска. Тамошним Мастерам испортить его безупречный табель не получится, даже при всем их желании.

– Неужели, – сухо протянул он, сделав вид, что не заметил влажных от слез щек сестры, взял ее сумку и вышел.

Ее от Фаба отделял всего год, а казалось, целая вечность. Между ними зияла пропасть, и гибель Сандора лишь углубила ее. Он был тем, кто хоть как-то держал их вместе. Колдовством своей доброты и открытой души.

Алесана до сих пор не могла понять, как он оказался на крыше той башни. И зачем на нее взобралась сама. Но разве нужно пытаться что-то объяснить, когда бОльшую часть жизни ею управляла магия? Да, именно так, а не наоборот, как считают многие. Не ты обладаешь магией, а она тобой.

После трагедии, вызвавшей жуткий резонанс в общественности, Алесана никогда больше не посещала то место, хоть было оно совсем рядом, в старом, давно не используемом крыле замка. Казалось, стоит ей очутиться там, перед глазами вновь окажется шагающий в пустоту брат. Быть может, все же стоит перебороть свой страх и сделать это? Возможно именно там хранится ключ к разгадке, а покинув стены школы, она навсегда потеряет возможность найти его.