То, как закончилось воскрешение, шокировало всех ещё больше, чем то, как оно началось. Служитель, быстрыми скользящими шагами, приблизился к покойнику и, без лишних слов и сантиментов, вонзил в его грудь какой-то предмет, что заставило покойника успокоиться и лечь обратно в гроб, но уже с перекошенным лицом. Воспользовавшись тем, что присутствующие находятся в ступоре, служитель с силой оттолкнул сумасшедшего, упомянувшего Элдис, который мог помешать. Далее он быстро закрыл тяжёлую крышку гроба и ещё несколько служителей храма быстро понесли гроб на выход.
- Душа окончательно покинула сына слепого отца, предадим его тело кремации. - быстро объяснил он, как мог, свой поступок.
Элдис, находящаяся в храме при отпевании, выругалась про себя на служителей, уносивших гроб. К её сожалению, они оказались подготовлены даже к такой ситуации. На самом деле ей самой было интересно, что у неё получится. Заклинание воскрешения, которое она провела, отличалось от ритуала поднятия нежити. Тут всё просто. Энергия, составляющая сознание покойника, ещё не рассеялась из его тела, но сильно деструктировалась. Для воскрешения достаточно было вновь задать алгоритм структурирования сознания, а не инсталлировать новое. Но для этого нужно было разложить имеющуюся сформированную структуру. Говоря проще, принести жертву, на роль которой как ни как хорошо подошёл настоятель храма, служащий противной церкви. Вернее, сам настоятель был не нужен, нужна была его смерть. Жаль, что она принесла так мало пользы, ведь покойник воскрес только для того, чтобы его сожгли в крематории заживо. Сам он спасибо за такое Элдис не скажет. Ну что же, жечь то его не она будет. Зато стало известно, в том числе и ей самой, на что теперь способна сестра Слепого Отца. Родственники покойника постепенно приходили в себя, после наложенного на них служителями храма трансового состояния. Но то, что здесь произошло, они не забудут. Гроб с покойником уже вынесли, тело настоятеля убрали, сообщив присутствующим, что он просто ударился, и сейчас ему окажут помощь. Но сами служители храма успели понять, что настоятелю помочь уже нечем.
ГЛАВА 7: Всё по настоящему.
Грэй, оказавшись на улице центра, просто растерялся и не знал, что теперь делать. Ночью рядом никого не было. Интересно, как скоро его начнут преследовать, и как быстро поймают. То, что он не сможет добраться до станции Глубокий Котлован, в какой-то момент стало для него очевидным. Мысли больше не складывались в слова. Как далеко он убежал от здания института, в котором находился диспансер, Грэй не мог даже предположить. Снова всё начало менять размеры. Ночная тишина центра делала все объекты в изменённом сознании Грэя, ничтожно маленькими, превращающимися в удалённые точки. И только механический монстр, который издавал гул, становился всё больше, заполняя всё пространство. Куда теперь бежать? Убежать от того, что распространилось вокруг, и приближается со всех сторон - невозможно. Грэй просто старался двигаться хоть куда-то, лишь бы не стоять на месте. Но механический монстр становился всё больше и всё ближе, в какую бы сторону не шёл от него Грэй. Когда гул от монстра поглотил потерявшегося беглеца, то издал победоносный высокий вопль и со всей силы ударил Грэя, прижав его вниз.
Скрип колёс по асфальту резко затормозившего кара стал финальной нотой в шуме дрейфа, который он издавал, нарушая спокойствие ночного центра. Испуганный гонщик даже не успел понять, что произошло, когда на дорогу выбежал то ли человек, то ли огромное животное. Уличный гонщик с осторожностью вышел из кара, чтобы проверить, что случилось с его автомобилем. Обойдя спереди кар, он увидел, что действительно наехал на человека, который теперь лежал неподвижно на дороге. На автомобиле видимых повреждений не было. Гонщик выругался и хотел выместить свою злость на том, кто стал причиной этой аварии. Скорее всего, камеры уличного наблюдения засняли это происшествие, но гонщик не особо думал об этом. Он подошёл к лежащему пешеходу, делая вид, что пытается ему помочь. В худшем случае, если кто-то на это смотрит, подумает именно так. Гонщик с размаху ударил ногой пострадавшего, который уже казался мёртвым. Затем присел на корточки, посмотрел, что никаких признаков пострадавший не подаёт, и ударил его по голове с силой, но уже кулаком. Ладно, что время тратить, надо сваливать. Уличный гонщик открыл дверь кара с водительской стороны, чтобы занять своё место, но в этот момент почувствовал, что кто-то схватил его за шею.
Грэй во время пришёл в себя. Удар кара оказался более серьёзным, чем прыжок с третьего этажа. Да и удары, которые нанёс ему водитель ногой и кулаком, давали о себе знать. Грэй никогда не отличался особой агрессией, но чувство достоинства заставляло его всегда отвечать сдачей. Он сумел схватить обидчика за шиворот в последний момент, расположил его голову возле дверной рамы и так хлопнул по этой голове дверью автомобиля, что сомнений остаться не могло: теперь на каре есть повреждения - как минимум искривлённая дверь. Что касается водителя, получившего удар дверью по голове, то повреждения кара, как и многие другие вещи, его в одно мгновение перестали интересовать. Он просто обмяк, и Грэй отшвырнул его назад. Добивать водителя ногой с размаху Грэй не стал, посчитав понесённое обидчиком отмщение достаточным. Он сел на водительское место и попытался захлопнуть дверь, но та почему-то плотно не закрывалась. По центру панели управления светился монитор, на котором отображалось меню водителя. «Назовите место назначения» - произнёс приятный компьютеризированный голос. Грэй нервно постучал по панели, негодуя о возникшем затруднении. На мониторе появилась карта федерации. Нажатие пальцем по сенсорному монитору в нужном месте заменило голосовую команду. «Вы выбрали дорогу в направлении на станцию Глубокий Котлован. - сообщил компьютеризированный голос. - Подтвердите Ваш выбор». В недоумении грэй ещё раз стукнул ладошкой по панели. Компьютер, видимо, распознал это, как подтверждение, потому что перешёл к следующему сообщению: «Для осуществления поездки, плотно закройте дверь». Грэй начал понимать, как разговаривать с этой машиной. Повторив свою предыдущую команду, удар по панели, он смог «объяснить» компьютеру, что всё нормально и можно трогать. Мотор завёлся и кар начал движение. Расчётное время прибытия к месту назначения составляло чуть более двух часов. Как раз к утру.
Спортивный автомобиль въехал на территорию мусорной свалки федерального значения с началом рассвета. Даун Грэй переключился на полу-ручное управление с автоматического, чтобы медленно проехать через груды наваленного мусора. Обычно в это время нескончаемый поток мусоровозов уже создавал затор на этом участке. Рабочая смена на свалке на свалке начиналась до рассвета. Сейчас здесь царила тишина и спокойствие. Никаких самосвалов и других машин, нет сортировщиков, работающих людей. Всё оказалось заброшенным. Ветерок гонял по свободной дороге бумагу, полиэтилен и другой мусор, который он мог разнести. Необычная пустота передалась от окружающей обстановки самому Грэю. Что он здесь делает? Сейчас бы спокойно находился в палате. Проезжая по свалке, он направлял кар к будке, где должен находиться Король. Ещё несколько минут спустя, Грэй оказался в самом сердце опустевшей рабочей зоны. Будка была пуста и закрыта. Видимо, капитан покинул свой корабль, вместе с матросами. То, что даже Король оставил это место, с которого никогда не уходил, вселяло чувство тревоги. Грэй вышел из кара, осматривая бескрайнюю пустыню бытовых и технических отходов. Для чего он сюда приехал, что заставило его это сделать? Ведь он просто увидел сон. И что теперь, возвращаться обратно? Как глупо было думать, что оказавшись именно на этом месте, он вдруг начнёт разговаривать. Вдруг показалось, что рядом кто-то за ним наблюдает. Не похоже, что это крысы. Грэй осмотрел кучи мусора и издал вопросительный вопль. Где-то вдалеке взлетели вверх вороны. Рядом послышались шорохи, издаваемые местными грызунами. А из-за будки, в которой обычно жил Король, на него настороженно смотрела девушка. Она казалась напуганной, и было непонятно, что она здесь делает. Как ей сказать, что он не хочет её обидеть, а может довезти до дома, или куда ей нужно, и что ей нечего бояться. Но, вместо слов, у него получалось только одно:
