Петрович достал из кармана начатую бутылку пива и демонстративно сделал глоток, затем поднял её высоко над головой.

  - Мужики! Пиво - сила! Пиво - наша жизнь! - крикнул гордо Петрович.

  Пиву быть! - Пиво пить!

  Истом - ЛОХ, Петрович - Бог!

  Пей до конца - не оставляй пенку!

  - Люди, опомнитесь! - заговорил Петровский. - Губастик использует вас с одной целью - он хочет стать директором парка! Не видитесь на это!

  - Да объединит нас пиво! - закричали в один голос Петрович и Петровский!

  Мужики сектанты опустили свои плакаты, сглотнули слюну и посмотрели друг на друга. Ной опустил очки и презрительно посмотрел на своих святых братьев, показывая им сжатый кулак. Сектанты вздохнули и снова развернули свои плакаты.

  Чилл сидел на лавке и нервно тряс ногой. В висках бил мощный пульс. Лицо покрылось холодным потом.

  "Чего тупишь? Пей пиво, пока оно стоит перед тобой! Давай - сделай это!"

  "Не могу, я должен дождаться команды", - мысленно отвечал сам себе Чилл.

  Чилл тёр руками лицо. Затем резко остановился, выпрямил спину, перестал трястись - и присосался к бутылке. Выдохнул и выбросил пустую бутылку в толпу. С удовлетворённой улыбкой откинулся на лавку, обхватил оставшуюся ещё одну двухлитровую бутылку пива и стал ждать команды.

  Тем временем Петрович рассказал народу много всего интересного из своей жизни. Похвастался своим значком и показал удостоверение. Петровский, размахивая руками, рассказывал о себе и о своих предках. Не забыл упомянут и своего деда, который крышевал самих Брауницких и был первым крутым в городе. Люди с широко открытыми глазами (черные как точки зрачки) внимательно слушали их, по крайней мере Петровичу так казалось, и он думал, что сумел их настроить против Изтома.

  - Чилл! Давай сюда, дорогой!

  Ласковое солнышко разморило бедняжку Чилла и он практически вернулся в то же состояние, в котором его сюда и приволокли.

  Услышав своё имя, он улыбнулся и схватился за оставшийся бутыль. Встал, пытаясь сориентироваться. Увидев расплывчатый образ Петровича, Чилл, пихаясь, стал пробираться в центр площади.

  - Братцы! - поприветствовал всех Чилл. - Пиво могут пить даже дети!

  - Вы только посмотрите на этих бомжей! - возмущался Изтом. - И вы хотите чтобы они здесь сидели и пили пиво? Закроем Карнавал Монстров! Всех бомжей выгнать из парка! - кричал Изтом.

  - Какой пример вы подаёте нашим детям! - закричали мамы, закрывая детям глаза, чтобы те не видели, как вонючий пьяный бомж, которого держат под руки, жадно пьёт с горла пиво.

  - Уберите бомжей с парка! - орали люди.

  Мужики со второй роты поддерживали Чилла:

  - Давай, брат! До дна!

  Варвара Петровна с ротными Степаном и Михой наблюдали за ним издалека и хлопали в ладоши:

  - Молодцом, Чилл! Молодцом, Чилл!

  Белочник, сидя в тоннели в обнимку с собакой, в ритм криков кивал головой:

  - До дна! До дна! Держись Чилл! До дна! До дна!

  - Надо разогреть толпу ещё сильнее. Они все на нашей стороне! - сказал на ухо Губастику Юра, подзывая пальцем к себе Лизу.

  - Возьми плакат и забирайся ко мне на плечи! - скомандовал Юра и присел на корточки. Лиза взяла скрученный плакат и села ему на плечи. Юра, тужась, встал с колен и поравнялся с Изтомом.

  Лиза развернула плакат и стала кричать во всю глотку:

  "Парк для наших детей! Наша цель - убрать алкоголь из нашего города.

  Наш враг - алкопиццерия "Че-Гевара" (парке Левоневского),

  Наш враг - "Карнавал Монстров" (парк им. Т.Г. Шебченко),

  Наши враги - Алкоголики!

  Заплевав Юру, Лиза радостно смотрела на ожившую толпу людей.

  Давай Изтом, закрой пивные!

   Давай Изтом, очисти парк!

  Давай Изтом, закрой пивные!

  Давай Изтом, очисти парк!

  Сектанты в один голос орали на весь парк, махая своими кепками и плакатами:

  Крематорий для Алкашей!

  Крематорий для Алкашей!

  Борис Петрович и Петровский переглянулись, почувствовав опасность. Посмотрели на довольного Чилла и резко вырвали у него из рук бутылку.

  - Мужики, осталось совсем чуть-чуть пошла уже пена, - борясь с икотой, сказал Чилл.

  - Сейчас что-то будет! - сказал Петровский. - Готовься!

  - Все норм, мужики. Парк, считайте, уже наш! - Не успел договорить Чилл, как вдруг послышался хлопок. Чавкающий звук, как будто кто-то вступил ботинком в грязь. Чилл стоял с распростёртыми руками и с грязным подгузником на лице, прилипшим нужной стороной.

  - Получи, скотина! - закричала мамаша, со смеющимся малышом на руках.

  - Дядя-какакин! Дядя-какакин! - кричал громко малыш.

  Петровский резким движением руки содрал с его морды памперс и швырнул его в толпу.

  - Слава Иисусу! - облизывая губы, с улыбкой сказал сектант.

  Мужики стали бить протестующих по голове пустыми пластиковыми бутылками из-под пива. Слышались глухие стуки. Изтом наблюдал за всем с круглыми глазами. Бабушки набросились на Петровича и Чилла и стали бить их сумками по всем частям тела. Петровскому удалось увернуться и не попасть под пресс.

  Петровский откатился в сторону и сел на асфальт. Почувствовал мощную зелёную струю воды. Его окружили двое ребят, один - на велике, а другой - на веломашинке с педалями. Направляя на него водяные пистолеты.

  - Мочи бомжа! - кричали ребята.

  - Поймаю, убью! - заорал со злости Петровский, корчась от боли.

  Петрович, прикрывая голову двумя руками, пытался выкарабкаться из-под бабулек, крепко усевшихся у него на спине.

  Все это время Серёга не отводил глаз от объектива камеры и все снимал. Роман нервно курил и смотрел по сторонам.

  - Пока не влезли в драку турникмэны, мы должны вытащит наших алканофтов, - сказал Серёга, прикручивая камеру к штативу.

  Серёга посмотрел ещё раз в объектив, чтобы убедиться, что поставил правильный ракурс, как внезапно увидел горящие пятки Романа.

  Тем временем чемпионат по шахматам достиг своего апогея. Колян как всегда продул, уселся на краю лавки и закурил.

  - Драка, Вован! - сказал Колян.

  - Хватайте очкарика! - приказал лысый турникмэн.

  - Получи, бройлер! - крикнул Серёга, поправляя своё колечко.

  Турникмэны все же схватили Петровича, подняли его и поволокли вместе с Чиллом на спортплощадку.

  Варвара Петровна забиралась в Зорг. Раскачала Зорг, перевалилась за пределы бассейна и покатилась вдоль парка прямиком в толпу. Ротный Миха схватил длинную палку и привязал на ее кончик пивную бутылку, соорудив таким образом копью. Затем запрыгнул на пони Сашеньку и дёрнул за уздечку. Пони поднялся на дыбы и с ржанием поскакал на центральную площадь парка.

  Турникмэны привязали Петровича шлейками для трюков к перекладине. Он висел на турнике как распятый Иисус Христос. Руки крепко обвязаны шлейками, ноги растопырены и привязаны к опорам турника.

  Варвара Петровна раскидала толпу и выпала из силиконового шара на асфальт. Турникмэны схватили ее за волосы.

  На центральную площадь въехал рыцарь ротный Миха, размахивая копьём. Двое турникмэнов успели увернуться, а четверо упали на асфальт и, стоя на карачках, пытались встать на ноги. Пони Сашенька раздвинул широко глаза, запрыгнул на турникмэна и вставил в него свою "недоразвитую лапку".

  - Фас, собачки! - приказал Белочник, выбегая из тоннеля.

  Петровский схватил малышей с водяными пистолетами.

  - Попались! Гангстеры! - Забрал у них пистолеты и всунул их себе под ремень. - Катитесь отсюда!

  Собаки как голодные волки окружили спортплощадку.

  Послышалась громкая сирена, показались проблесковые маячки.

  Петровский и Толик подбежали и развязали Петровича. Он как тряпка упал на асфальт. Поднялся и поправил пальцем очки.

  - Мужики, карту надо как-то найти? - сказал Петрович, шатаясь.

  - Валим лучше отсюда! - предложил Петровский.