И каждому из нас были видны свои недостатки.

Генерала любили и уважали все. Когда его наградили орденом Ленина, вся дивизия чувствовала себя по-праздничному. Все мы, от командира до рядового, в тот день брились, стриглись, приводили в порядок обмундирование.

После его приезда к нам саперы быстро перетащили лодки на Писпильню. На рассвете началась переправа через стометровую ширь реки.

Враг поджидал нас и сразу же открыл ураганный огонь. При форсировании погиб Валерий Иванович Страшевский. Много бойцов утонуло. И все же противник не смог сдержать наш натиск. Михайловну ему пришлось оставить.

Пехоте крепко помогли артиллеристы Роскошного. Находясь в первых рядах наступающих, командир полка сам корректировал огонь.

Мы с заместителем по политической части Олейником тоже находились среди солдат и вошли в горящее селение вместе с первыми подразделениями.

В самый критический момент боя 3-я стрелковая рота осталась без командира. Его заменил заместитель командира 1-го батальона старший лейтенант Прошкин и успешно отбил танковую атаку противника.

Дом за домом, квартал за кварталом освобождалась Михайловка. Враг то и дело контратаковал. Был такой момент, когда мы наскочили на огнеметные танки. Я не успел спрятаться за угол глинобитной мазанки, как машина появилась прямо передо мной. Лязгая гусеницами, она надвигалась, страшная, огнедышащая.

Вдруг из пылающей хаты выскочил незнакомый боец и бросил связку гранат под танк. Машина дернулась и закружилась на месте.

Герой не успел уйти от смертоносной струи, сгорел. Я так и не узнал фамилии своего спасителя.

Наконец противник стал сдавать, попятился назад. Наши артиллеристы отрезали ему путь. Отрезали навсегда.

Грязные, усталые, обгоревшие, в окровавленных повязках. гвардейцы закреплялись на новых позициях. Едкий дым, стлавшийся по селу, затруднял дыхание.

В этом бою мы понесли большие потери.

После войны погибшим за освобождение Михайловки благодарные сельчане поставили памятник.

В полдень, когда еще не были подсчитаны трофеи и пленные, я доложил комдиву о взятии Михайловки. Сергей Николаевич поблагодарил за выполнение боевой задачи и дал понять, что теперь днепровский плацдарм открывает 5-й ударной армии дорогу к Южному Бугу.

Я невольно взглянул на карту, увидел извилистую ленту реки и треугольник железных дорог, где крупной точкой был обозначен центр Николаевской области.

Очень часто сражениям предшествуют местные бои за населенные пункты. Трое суток мы дрались за Украинку. Более десяти раз село переходило из рук в руки. И только в последнюю ночь февраля полк очистил его от немецкого гарнизона. Украинка догорала. Домов фактически не было. Однако мы все как-то особенно переживали радость нашей победы. Начштаба Алехин сказал:

— Украинка. Символично!

Приближался праздник 8 Марта. И парторг полка капитан Башкиров составил большой список наших героинь. В дивизионном клубе намечалось торжественное собрание, вручение наград, подарков и выступление участников художественной самодеятельности. «Бригаду, штурмующую души» возглавлял профессиональный певец Иван Павлович Донин. Он пришел в нашу дивизию из Государственного академического хора Союза ССР, руководимого А. В. Свешниковым.

К опытному и душевному руководителю тянулись способные, одаренные воины. Однако не все имели возможность выступать на сцене — «затирали» боевые дела. К участию в праздничном концерте Башкиров стремился привлечь как можно больше девушек. Пулеметчица Рая Халянина, например, с одинаковым мастерством владела и «максимом» и художественным словом. Ока хорошо читала стихи. Но на этот раз ей некогда было ходить на репетиции.

— Вы уж без меня, — попросила Рая.

В нашей части было немало женщин, которые наравне с мужчинами тянули лямку войны, проявляли героизм. Москвичка Лидия Соболева пришла на фронт добровольцем и охотно возглавила работу санитаров на переднем крае. Ни опасность, ни холод, ни грязь, ни число раненых — ничто не пугало ее. Все бойцы полюбили эту мужественную девушку. Однажды ее задел осколок. Но она не ушла с поля боя, а продолжала перевязывать раненых.

Лида мечтала послушать пение Ивана Павловича Донина. Однако получилось так, что в тот день надо было дежурить возле тяжелораненого гвардейца. И Соболева добровольно осталась в санбате.

А сколько заботы и любви дарили больным славные санитарки Зина и Вега, фельдшер Козеева, младший врач полка Нина Павловна Воскресенская! Многие девушки спасали жизнь воинам, отдавая им свою кровь. Так, на берегу реки Миус раненый лейтенант, потеряв много крови, впал в шоковое состояние. Консервированной крови не оказалось, тогда санинструктор Катя Харькова дала свою… Она же в трудную минуту пришла на помощь и известному в нашей армии разведчику Василию Гостеву.

Телефонистку Лидию Корневу наградили медалью «За боевые заслуги». Во время одного из ее дежурств немцы открыли сильный огонь из тяжелых минометов. Блиндаж, в котором размещалась телефонная станция, буквально шатался, сквозь бревенчатый накат сыпалась земля, разрывы глушили Корневу. Стол и телефонный аппарат ходили ходуном, а Лида продолжала держать связь между штабом полка и батальонами.

Да, нашим женщинам мужества не занимать.

Еще ярче они проявили себя в тылу. Кто бы только подсчитал, сколько мужчин смогли взяться за оружие благодаря тому, что женщины пришли на заводы, работали в колхозах!

Международный женский день мы отметили хорошо. Был доклад, состоялся интересный концерт. Только я на нем расстроился.

Когда по просьбе зрителей сводный хор исполнил популярную в то время песню «Катюша», я ушел. Слова ее «Поплыли туманы над рекой» напомнили мне о гибели Страшевского. Ведь раненый комбат утонул потому, что совсем не умел плавать. И я стал думать над тем, что в подготовку офицерского состава следует ввести железное условие: сто метров не проплыл — не выйдешь из училища. Можно смириться с такой гибелью солдата, которого мобилизовали, научили стрелять из винтовки, бросать гранату и — быстро на фронт. Но ведь Страшевский окончил военное учебное заведение. Кто же теперь в ответе за его смерть?

Недаром говорят, что беда одна не приходит. В эти дни враг отнял у нас еще одного героя. Пуля сразила командира 2-го батальона Александра Ивановича Смолякова.

Подразделение атаковало хутор Костромин. Телефонной связи не было, и капитан руководил ротами, находясь на поле боя. И даже когда уже был ранен в грудь, закрывая ладонью рапу, он продолжал управлять батальоном. Лишь в конце атаки Александра Ивановича оставили силы, и он рухнул на землю. Посмертно его наградили орденом Отечественной войны. Это был шестой его орден.

В час похорон Смолякова ко мне подошли его солдаты Иванов и братья Кругловы. Глаза их были сухие, но говорить они не могли. Только по тому, как они сжимали в руках автоматы, было ясно, что эти люди отомстят за любимого комбата.

Чуя свою погибель, гитлеровцы все больше зверели. В Чернополье они с факелами рыскали по селу, поджигали дома. Людей, загнав в стог сена, тоже подпалили. В тех, кто пытался бежать, — стреляли. Так погибли пятьдесят пять ни в чем не повинных чернопольцев.

Зверства фашистов накаляли души бойцов, и они били врага нещадно.

На подступах к Николаеву противник сильно окопался в поселке Детская Коммуна. Бой затянулся. На второй день к немцам подошла помощь. И все же они были разбиты.

Помогли разведчики Сергея Кораблева. Они отыскали неприкрытое болото, которое неприятель, видно, считал непроходимым. Под покровом ночи капитан Василий Сурков провел через него две роты, а утром внезапно ударил во фланг обороняющимся. Зажатые в «клещи», они не устояли и побежали на запад. Путь на Николаев был открыт.

Из всех рубежей, пройденных нами, николаевский самый совершенный. И это объясняется не только тем, что Николаев — один из крупнейших промышленных центров юга Украины, что он железнодорожный узел и морской порт, но и гем, что николаевский рубеж прикрывал Одессу и Крымский полуостров.