– И зачем столько пустого места? – продолжала ворчать Вера себе под нос. – Тут же околеть можно! Гонки квадрокоптеров они тут устраивают, что ли?

Слово из той, другой жизни прозвучало неожиданно странно, и Вера осеклась.

«За речью нужно следить, вот что, – мрачно подумала она. – Кое-какие словечки еще можно выдать за тарабарские термины, но лучше не стоит! Хотя бы потому, что собеседником может оказаться кто-то, тоже бывавший в той стране и знающий – таких слов в тамошнем языке нет».

Поискать нужное место при помощи магии? Но для этого нужно знать, что или кого именно ты ищешь, а с ректором Соль Вэра еще не встречалась.

«Прекрасно, магия не всесильна, так и запишем, – усмехнулась про себя Вера. – Придется попросту, ножками, ножками…»

Внизу послышался какой-то шорох, и Вера перегнулась через перила. По боковой лестнице кто-то поднимался – большой, грузный, в светлом, вроде бы меховом, плаще. Слышно было, как постукивает по каменным ступеням палка – неизвестный заметно прихрамывал, переваливался при ходьбе с боку на бок, но двигался при этом достаточно проворно.

Вот он поднялся на галерею и повернул в противоположную от Веры сторону. Она хотела окликнуть его, но почему-то не рискнула – казалось, в этом обширном пустом пространстве голос мгновенно погаснет. А может, наоборот, будет метаться эхом между колоннами и балюстрадами…

Вера в несколько шагов догнала незнакомца и выразительно откашлялась. Хорошо, за плечо не потрогала, стремясь обратить на себя внимание, – здесь это считалось неприличным. Во всяком случае, среди знати.

Незнакомец остановился – плащ его, волочившийся по полу, сухо шелестел при ходьбе, и Вера с удивлением обнаружила, что сделан он не из меха, а из перьев, – и обернулся.

Вернее, повернул назад голову, не меняя положения тела, на сто восемьдесят градусов, как делают совы, и уставился Вере в глаза.

«Собственно, почему «как»? – мелькнуло у нее в голове. – Это же и есть сова. Очень… гм… крупный экземпляр».

– Здравствуйте, – сказала она, вовремя сообразив, что желать сове доброго утра по меньшей мере невежливо.

– Госпожа Гайяри, – моргнула сова и начала разворачиваться уже всей собой, не отрывая взгляда от лица Веры. – Приветствую.

Физиономия напоминала неясыть, круглые желтые глаза казались непомерно большими, а вот клюв больше напоминал человеческий рот: если бы древняя беззубая старуха решила вытянуть сморщенные губы трубочкой, вышло бы похоже. Так или иначе, говорила сова вполне разборчиво.

– Вы…

– Мы встречались вчерашним вечером, когда вы изволили прибыть в школу, – опередила сова, развернувшись окончательно. Вера взглянула вниз и поняла, что по камням клацала не палка, а птичьи когти внушительных размеров. – Но, госпожа, вы очень устали с дороги и пребывали в столь скверном расположении духа, что и немудрено – погода стоит премерзкая, – поэтому вряд ли запомнили имя смиренной служительницы.

– Боюсь, это так, как ни прискорбно сознаться, – вздохнула Вера.

– Мое имя Тан Хасса, госпожа, – сова сдержанно поклонилась.

«Ночная тень», очень подходяще для такого создания… и необычно: сложно представить, что она тоже происходит из старой знати.

– Я привратница и ночной страж школы. Ну и… кхе-кхе… заодно и библиотекарь. Не думаю, впрочем, что вас смогут заинтересовать наши наполовину пустые полки.

– Отчего же, уважаемая, – ответила Вера, – и в скромных собраниях порой случается обнаружить подлинные бриллианты. Полагаю, у меня еще будет время познакомиться с вашими владениями, а пока не подскажете ли, где искать малую трапезную?

– Вам нужно спуститься по этой лестнице, госпожа, а затем свернуть во второй коридор налево и выбрать левую же дверь. Полагаю, господин ректор уже ожидает вас.

– Благодарю, уважаемая. Не хотелось бы заставлять его ждать.

– Доброго вам дня, госпожа Гайяри, – отозвалась Тан Хасса. – И приятной трапезы. Если мне позволено будет дать вам совет…

– Я слушаю.

– Воздержитесь от пирога с зайчатиной, – сказала та и смущенно потерлась щекой и клювом о плечо. – Боюсь, заяц был уже в весьма почтенном возрасте.

– Учту, – кивнула Вера, невольно улыбнувшись, и поспешила вниз, гадая: показалось ей или под сложенными крыльями Тан Хассы (конечно же, это был вовсе не плащ!) мелькнула человеческая рука?

И что это за создание? Рыболюдей Соль Вэра видела собственными глазами, псоглавцев встречали люди, достойные доверия, но вот человека-птицу, кажется, никто из путешественников даже не описывал. В сказках и легендах встречались люди с крыльями, но те ничем иным от обычного человека не отличались…

«Воистину зверинец», – невежливо подумала Вера и толкнула указанную дверь. Стучать не стала. Это же не личные покои, а она – приглашенная гостья. Тут промашки быть не должно…

– Госпожа Гайяри! – Ей навстречу поднялся высокий мужчина и ослепительно улыбнулся. – Нынешнее утро нельзя назвать погожим, но вы осветили его одним своим появлением…

– …будто солнечный луч, – закончила за него Вера, памятуя о том, что настоящая Соль Вэра не любит расшаркиваний. – Право, полагала, что хотя бы в этой Великим Солнцем забытой глуши я смогу отдохнуть от придворного суесловия, но, должно быть, жестоко ошиблась!

– О, прошу простить, – делано стушевался он, – я как раз старался не ударить в грязь лицом перед столичной гостьей. Первое впечатление, как утверждают, самое сильное, поэтому…

– Первое мое впечатление об этой школе – холод, снегопад со страшным ветром и чей-то вой в горах, – снова перебила Вера. – Боюсь, ничего сильнее вы предложить не сможете, поэтому, прошу, оставим церемонии!

– Как вам будет угодно, госпожа Гайяри, – улыбнулся мужчина. – Я наслышан о вас: говорят, вы предпочитаете судить о человеке по его делам, а не словам, и, вижу, не ошибаются.

– Только в том случае, если речь не идет о талантливом писателе, – сказала Вера. – Если он мастерски владеет словом, право, я сделаю вид, будто ничего не слыхала о его двоеженстве и привычке жить в долг.

Ректор натянуто рассмеялся, показывая ровные белые зубы. Вера, впрочем, оценивала не его улыбку, а браслеты: всего три линии, предпочитает воздух, землю и дух, причем преобладает воздух. Интересное сочетание – такой может оказаться хоть мастером заклинать ветра, хоть специалистом в грязной магии… Хотя нет, для последнего слабоват. Либо очень хорошо скрывает линии силы, что тоже наводит на подозрения.

– Я веду себя совершенно непозволительно, госпожа Гайяри, – произнес он, посерьезнев. – Полагаю, мое имя вам…

– Отец не счел нужным сообщить, – сказала Вера.

Это было чистой правдой: сколько она ни рылась в памяти Соль Вэры, ни единого упоминания о главе этого странного учебного заведения не обнаружила.

– О… понимаю… В таком случае позвольте представиться: Квон Арлис.

«Что не из старой знати, и по лицу понятно, Триан прав, – отметила Вера, – но еще и не имперец… Не запутаться бы – у них фамилия на последнем месте, не как у нас. А то так вот позовешь по имени – испугается, чего доброго. Или того хуже – сочтет за интимный намек».

– Рада знакомству, господин Арлис. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что вы происходите из северных областей заоблачного Дагарана?

– Вы абсолютно правы, госпожа Гайяри, – улыбнулся он, и вокруг светло-голубых, льдистых глаз собрались лучики морщинок, какие бывают у любящих посмеяться людей. – Родители мои пришли именно оттуда, спасая свои жизни в несчастливые годы смуты. Я же родился уже в Империи, да будет она благословенна под Великим Солнцем!

– Я же просила оставить церемонии… – поморщилась Вера. – Если бы вы только знали, господин Арлис, до чего они обрыдли мне при дворе!

– Прошу извинить, – повинился он, – должно быть, я увлекся и слишком вошел в роль, которую репетировал перед прибытием учеников.

– Вы, полагаю, приветствовали их речью? – предположила она, дождалась кивка и сказала: – Бросьте эту затею, никто этого не оценит. В другой раз лучше предложите им горячего вина и закуски: с дороги никто не станет слушать ваши излияния, а если и услышит, не запомнит.