Лионелла решительно обошла ее, чтобы увидеть стол со стороны кресла Тихвина. Все пять фотографий были детскими: три мальчика и две девочки дошкольного возраста. Все пятеро были похожи друг на друга – светловолосые, с выпуклыми, широко расставленными глазами и бледными лицами.

– Дети Егора Макаровича? – догадалась Лионелла.

Секретарша взяла ее за руку и потащила к двери:

– Идемте.

– Но ведь у него, кажется, трое детей?

Они вышли в приемную, оттуда – в коридор:

– Вы погубите меня! – вскрикнула девушка.

– Вы не ответили.

– Все пятеро – дети Тихвина. Двое – не от Марианны Петровны. Они от другой женщины.

– Зачем же вы убрали их фотографии?

– Когда сюда едет Марианна Петровна, мне звонят из дома, и я должна убирать со стола фото других детей. Сегодня я отвлеклась и забыла. К счастью, она не приехала.

– Марианна не знает, что дети существуют?

– Может, и знает. Но я каждый раз прячу фотографии.

– Почему мы говорим в коридоре? – спросила Лионелла.

– В приемной тоже все пишут.

– Разговоры?

– И разговоры, и видео.

– Да что тут у вас?..

– Ничего особенного. – Девушка опустила глаза. – Идемте в приемную, Егор Макарович скоро вернется.

На лестнице раздались шаги, с первого этажа кто-то поднимался наверх.

– Кажется, он… – Секретарша опрометью бросилась в приемную.

Лионелла последовала за ней. Спустя минуту дверь отворилась, вопреки ожиданиям, в комнату вошла молодая женщина. Она была некрасивой, возможно, ее портила беременность и пигментные пятна. Темные распущенные волосы казались жирными, хотя женщина была одета опрятно, дорого, и безвкусно.

– Здравствуй, Людмила.

Секретарша склонила голову:

– Здравствуйте, Валерия Дмитриевна. Егор Макарович ненадолго уехал…

– Мне это известно. – Беременная женщина перевела взгляд на Лионеллу. – Я знаю вас. Вы – Баландовская.

– Кажется, мы незнакомы, – заметила Лионелла.

– Меня зовут Лера.

– Могу вас так называть?

– Конечно. – Валерия кивнула секретарше. – Мы пройдем в кабинет Егора Макаровича.

Как ни странно, та не возразила, а только спросила:

– Принести зеленого чаю?

– Будь любезна. Мне – как всегда.

С этого момента Лионелла поняла, кто перед ней. Женщина вполне годилась на роль любовницы, и, кажется, шестой по счету отпрыск Тихвина был на подходе.

– Располагайтесь. – Валерия подошла к столу заседаний.

Лионелла с любопытством ждала, на какое место она усядется, но Валерия села с краю, определив свое положение в жизненном раскладе любовника.

Лионеллу все больше охватывало любопытство, она тоже села.

– Приехали осмотреть наш завод? – спросила Валерия.

Отметив про себя слово «наш», Лионелла ответила:

– Если не возражаете.

– Увидите много занятного.

– Надеюсь. – Баландовская была немногословной, оставив это Валерии.

– Вы, наверное, удивитесь… – снова заговорила Валерия.

– Это вряд ли, – улыбнулась Лионелла.

– Я не про завод.

– Не про завод тоже не удивлюсь.

– Я – любовница Тихвина. У нас двое общих детей. Через два месяца появится третий.

– Мои поздравления, – спокойно проговорила Лионелла.

– Осуждаете меня? – с вызовом спросила Валерия.

– С чего вы взяли?

– Ну как же… Вы наверняка знакомы с Марианной Петровной.

– Мне нет дела до чужих отношений. – Лионелла раскрыла сумочку и достала футляр с мундштуком. – Здесь можно курить?

– Егор Макарович не курит… – многозначительно проговорила Валерия.

– Мне он разрешает. – Лионелла вставила сигарету в мундштук и закурила.

В глазах Валерии вспыхнула ревность.

– Часто встречаетесь с Егором Макаровичем?

Но Лионелла проигнорировала ее вопрос и спросила сама:

– Вас кто-то предупредил, что я буду здесь?

– В доме Тихвиных полно стукачей.

– Значит, вы приехали сюда из-за меня?

– В некотором роде – да.

– Я не понимаю. – Лионелла закинула ногу на ногу и эффектно выпустила дым изо рта. – Желаете что-то сообщить?

– Хочу сказать, что быть рядом с Тихвиным сложно. – Валерия сказала эти слова крайне обыденно, как будто не было в них ничего такого, чем нельзя было бы поделиться с малознакомым человеком.

– Для чего мне это знать? – спросила Лионелла.

– Просто для информации.

– Просто так и прыщ на жопе не вскочит.

– Злитесь? – улыбнулась Валерия. – Напрасно. Я здесь потому, что уже давно вас ждала. Я знала, что рано или поздно вы здесь появитесь.

– Откуда такая уверенность? Поделитесь.

– Вы нравитесь ему.

– Ну… – протянула Лионелла и небрежно взмахнула рукой: – Мало ли!

– Егор на многое пошел ради вас.

– Что за бред?

– Двадцать миллионов… Потратить такую сумму – действительно бред одержимого.

– Не понимаю, – нахмурилась Лионелла.

– Неужели не знаете, кто профинансировал фильм?

– Вы говорите о фильме Комиссарова?

– Я говорю о фильме, в котором снимаетесь вы. Тихвин – его генеральный спонсор. И знаете, каким было его условие?

– Нет.

– Тихвин потребовал, чтобы в главной роли снимались вы.

Лионелла молчала, наблюдая за тем, как с сигареты сыплется пепел. Валерия придвинула пепельницу.

– Значит, не знали.

– Нет. – Лионелла покачала головой.

– Он постоянно пересматривает все ваши фильмы.

– Егор Макарович говорил мне об этом. – Лионелла затушила сигарету и встала, чтобы уйти.

– Подождите! – Валерия схватила ее за руку и усадила на место. – Должна предупредить, что буду воевать за Егора всеми доступными способами. Если будет нужно убить – убью.

– Вы в своем уме? – вздрогнула Лионелла. – Я чужой любви не помеха.

– Любовь здесь ни при чем. Я все поставила на него: разошлась с мужем, отдала ему семь лет своей жизни, терпела унижения, рожала детей. Он обязан вернуть мне долг.

– Ну что же. Любовь к деньгам – тоже любовь. Надеюсь, что вы не бедствуете.

– Две квартиры в многоэтажных домах – не бог весть что такое. Возможно, Марианна вам рассказала, что Егор дает мне деньги и я строю дом…

– Меня это никак не касается.

– Если не рассказала – расскажет. Это ее пунктик. Сколько раз я ей говорила: успокойся, Марианна, у Егора столько денег, что хватит нам обеим.

– Вы общаетесь?

– Когда она выпивает, звонит мне.

Лионелла удивилась:

– Зачем?

– Чтобы оскорбить, унизить, иногда угрожает.

– Но вы-то, кажется, не из тех, кого можно запугать.

– Меня трудно обидеть. Когда я иду к цели, то не обращаю внимания на такие мелочи.

– Считаете, что жена и трое детей – это мелочь?

– Жену Тихвин не любит, а дети – только его.

– Вас трудно понять.

– Все дети Тихвиных рождены от суррогатных матерей. Марианна тут ни при чем, она бесплодна.

– Вот оно как! – Лионелла ощутила непреодолимое желание сделать больно этой расчетливой самке. – Вас не обижает, что, несмотря ни на что, Егор Макарович не бросает жену и не уходит к вам?

– Нисколько. Мы жили с ним вместе, хоть и недолго. – Валерия ничуть не смутилась. – Как говорится, плавали – знаем.

– И что заставило вас разъехаться?

– Он запустил в меня брюками, и пряжка от ремня рассекла мне бровь. – Валерия отвела челку и показала шрам. – Видите?

– Вижу. Конечно, вы не простили.

– При чем тут это? Я просто воспользовалась случаем, и мы обоюдно решили, что он вернется к жене. С тех пор Егор каждый день приезжает ко мне, а в пятницу остается на ночь. Пятница – мой день.

– Простите, мне нужно идти. – Лионелла снова поднялась, но секретарша принесла чай, и ей пришлось вернуться на место.

Валерия продолжила, когда Людмила вышла из кабинета:

– Марианна не понимает, что я не претендую на большее. Максимум – к дому еще квартира в Москве.

– Хотите переехать в столицу?

– Так хочет Егор.

Лионеллу все больше занимали хитросплетения их отношений.