Кирана пожала плечами.

— Разве что моральное удовлетворение. Полагаю, они ждут от вас и материальной отдачи помимо того Конфитеора, что вы передали, — с некоторым облегчением ответила Кира. В конце концов, ей не придется снова воспроизводить в памяти все, за чем ей пришлось следить, не имея права вмешиваться.

— И свадебные приготовления — отличный повод, — задумчиво протянула Бель, постукивая ногтем по подлокотнику трона.

— Повод для чего? — встрепенулась охотница и непонимающе уставилась на императрицу.

— А мои швеи давно надоедают мне вопросами о новом платье, — продолжала она, как будто не услышав вопрос. — И нагрузка врачей Имагинем Деи спала, как только некоторые дети выздоровели полностью.

— О чем вы, Ваше Императорское Величество? — обеспокоенно спросила Кирана.

— О планах, — повела та рукой. — Я отправлю письмо главе клана Коз, и когда он даст свое согласие — а в этом я не сомневаюсь — ты отправишься в округ Быка.

— Позвольте уточнить, о каком письме речь? — с трудом улавливая суть, уточнила охотница.

— Если все пройдет гладко, ты заберешь Аньель.

— Украду?

— Заберешь на основании моего приказа. Ей нужно лечение. И платье. Думаю, императорские швеи могут создать шедевр, а от такого подарка ни один Козел не откажется, — императрица с прищуром глянула на Киру.

— А потом? — не веря, спросила Кирана.

— Понятия не имею, — Бель отвернулась. — Потом я спрошу у нее.

Глава Охотниц медленно поклонилась ей в пояс.

— Я буду ждать вашего приказа.

— Аудиенция окончена, — кивнула императрица.

Выпрямившись, Кирана растерянно поправила волосы и, развернувшись, в смятенных чувствах побрела к выходу.

И что теперь делать? Нет, что теперь думать?

#29. Стрела щерится перьями синей птицы

— Вечно мне так фартит! — бурчала воспитанница Имагинем Деи, вышагивая по лесу к месту назначения.

Вещмешок волочился следом, собирая собой пыль, грязь и старые перегнившие еще с осени листья. Уже даже невозможно было понять, какого цвета ткань была изначально, а единственный чистый кусочек ремешка, за который девушка его тянула, казался скорее пятном грязи.

— Что там у нас? — остановилась она и подняла перед собой потрепанную измятую карту. Перепроверила отметки, едва не носом уткнувшись в нее, хмыкнула и снова смяла гармошкой в кулаке. — Одна радость — в этой дыре и проверок особо не будет. Ни-ко-го! — и расплылась в улыбке.

Дойдя до конечного пункта — маленького и скромного поста лучницы, она остановилась и огляделась. Проверила окружение, как положено. Кусты как кусты, деревья как деревья, пожухлая трава — как пожухлая трава. Рассветные птички что-то голосили наперебой, но зверей видно не было. Ерунда — просто почуяли ее, потом привыкнут и выползут.

— Ну вот, — кивнула она сама себе и глубоко вздохнула, положив руки на бедра. — До заката проторчать, смениться, до утра продежурить — и Кирана практику засчитает! — она хлопнула в ладони и, вернувшись к вещмешку, сложила рядом с ним лук и колчан с плеча. Заправила длинную рыжую челку за уши и, развязав веревочки на мешке, принялась в нем копаться.

Почувствовав на себе взгляд, выпрямилась, обернулась, машинально вынув с бедра нож, огляделась, стараясь подметить любую изменившуюся деталь, даже самое крохотное отличие.

Но все было точно таким же, как и пять минут назад.

Коротко хмыкнув, она медленно вернулась к своим поискам, но нож на всякий случай положила на ногу. Выудив бумажный квадратный сверток размером с ладонь, она села под дерево и огляделась снова.

Никого. Вот только чувство, что за ней следят, не покидало ни на секунду. Будущая охотница даже задрала голову, проверяя пост на дереве, но и там было совершенно пусто.

Кажется?

Она села у самого дерева, прислонившись к нему спиной, вытянула уставшие ноги, постучала сапогами друг о друга, стряхивая пыль.

Может и кажется.

Развернула сверток и вынула одну из галет. Еще раз стрельнула глазами по кустам и надкусила ее.

А если нет? Кирана учила доверять интуиции.

Ощущение чьего-то присутствия не исчезало. Девушка снова вернулась к ножу, хотела было положить его еще ближе, но, передумав, зажала в кулаке.

По идее, задачей последней практики в этом учебном году была проверка навыков. В конце концов, осенью экзамены. Но суть этой проверки никто не объяснил. Кирана просто выдала инструкции.

Помешкав, воспитанница Имагинем Деи достала записи из нагрудного кармашка. Развернула на бедре, придержала мизинцем. Добраться до пункта назначения к рассвету. Выполнено. Проверить местность — ну почти. Заступить на пост. Девушка задрала голову — после маленького перекуса так запросто. А дальше шла какая-то чушь вроде обычного дежурства. К вечеру сменить пост, заменив другую такую же ученицу в километре к северу. К ночи заступить на следующий пост.

Это все, конечно, замечательно, но кто-то же должен проверять выполнение задания, верно? И наверняка кто-то будет провоцировать. Как сейчас?

А если и будет проверка, то что их будет волновать в первую очередь? Девушка оглядела ноги — сапоги в пыли, кожа расцарапана, местами подрана — ну не было времени ими заняться. Штаны в выцветших пятнах, стиранные-перестиранные. Куртка наверняка не лучше, за вещмешок вообще выговор будет. Из всего, что есть, чистые, пожалуй, только колчан, стрелы, лук и галеты. Все. А нет, еще нож.

Но к внешнему виду обычно придирались другие Магистры, а никак не Кирана. Главе охотниц были важны навыки и умения ее подопечных. И она скорее спровоцирует боем, чтобы их проверить. Наверняка!

Где-то за спиной, за деревом, послышался шорох.

Мгновенно подскочив, девушка схватила лук, пару стрел, сколько успела, и отбежала на несколько метров. Дерганно огляделась, выискивая взглядом врага.

Стрелы, две из трех, — в голенище сапога, одну на лук. Большим пальцем поддела тетиву, остальными сжав рукоять ножа.

Где же. Где же?

Задержала дыхание, вслушиваясь в звуки.

Тихо.

Где же?!

Не могло показаться. Медленно, крадучись, она обошла дерево по большой дуге.

Вдруг что-то потревожило старую листву, лучница вскинула лук, целясь. Но глаза упорно не видели ничего необычного. Только интуиция твердила, что что-то не так.

Девушка сделала еще несколько шагов, продолжая целиться. Ей уже начало казаться, что это просто дурацкая зверушка — еж или белка. Но все внутри было напряжено до предела, и она прекрасно знала, что даже если это окажется зайка, она пробьет ему стрелой глаз. А потом зажарит и съест хоть вместе со шкурой.

За спиной шевельнулись облезлые за зиму кусты. Не успела она обернуться, как в спину толкнули. Стрела, сорвавшись, вонзилась в землю.

Наотмашь вспоров из ниоткуда возникшего противника, она отскочила к дереву и вынула с голенища еще стрелу. Вложила ее, снова натянула лук и только тогда посмотрела на противника.

Сердце ушло в пятки. Медведь! Черный огроменный медведь!

Выстрел.

Даже не отследив полет стрелы, уже достала следующую.

Выстрел.

Добежала до колчана — еще стрел в голенище, одну наизготовку.

— Я не враг! Стой!

Выстрел!

Она отбежала еще, прицелилась.

Выстрел!

Отбежав еще, она вдруг замерла.

— Я не желаю тебе зла, не стреляй! — зверь стоял, подняв лапы.

И не зверь даже. Мужчина. Косматый, чернобородый, кареглазый.

Она все равно уложила стрелу на полочку лука и вставила хвостовиком. Подцепила под ней тетиву большим пальцем, но поднимать лук не стала.

Человек. Не зверь. Огромный, широкоплечий. Облаченный в шкуру, а поверх нее — в плащ, отливающий лиловым. И не лапы у него, а большие кожаные перчатки черного цвета. А за спиной — явно секира.

Вот только он был цел и невредим. Его не задело. Совсем. Абсолютно.

В это не верилось, уж дичь она убивала выстрелом в глаз, а тут.

— Мне просто нужна твоя помощь.