— Волнуешься? — усмешка Изабель отвлекла от запахов. Алиса спрятала синий язык и медленно кивнула. — И я волнуюсь.

Императрица дочитала документ, размашисто подписала, присыпала чернила мелким белоснежным песком и отложила в стопку готовых бумаг. Весенний призыв Имагинем Деи приносил с собой много хлопот. Но только сегодня в эти заботы Изабель окунулась с головой, найдя в них спасение собственных нервов. Бумаги вытесняли собой ее боль. Отчеты о числе набранных детей, длинные списки лекарств, необходимых для полного восстановления их здоровья, чуть менее короткие списки всех необходимых составляющих для самого проекта. Разрешения. Уведомления. Служебные записки. Прошения. Все для Имагинем Деи.

Выпускные экзамены закончились с месяц, и теперь молодые ангелы заступали на свои посты, и эти бумаги тоже требовали внимания. Самого пристального. Как и отчеты охотниц по числу новых отрядов и расформированных старых. О запасах продовольствия, обновлении арсенала. Путевые листы. Согласования.

Бессмысленные груды бумаги. Читай. Подписывай. Откладывай. И по кругу.

— Это что? Это твое? — Изабель подняла документ двумя пальцами и развернула генералу. — Давай предысторию.

— Меня беспокоит проблема побегов, — Алиса тяжело сглотнула. Императрица кивнула на стоящее чуть поодаль черное бархатное кресло, и ящерица села в него. — Сейчас могу отвечать только за ангелов, но когда я занимала пост главы Охотниц, там эта проблема тоже стояла очень остро.

— И ты принесла это прошение именно сейчас, когда…

— Простите, Ваше Императорское Величество, оно лежит у вас полторы недели. Я правда не знала, что так получится с Нойко, — Алиса зубами стянула перчатки с мигом вспотевших рук. Погладила тонкие чешуйки с тыльной стороны ладоней, высушивая их.

— Хорошо, — Изабель кивнула, повернула документ к себе и еще раз бегло пробежала глазами. — Ты, как бескрылый генерал ангелов, знаешь, почему так происходит? Или мне нужен кто-то с крыльями, кто для них более «свой»?

— Знаю, я их генерал, — кивнула Алиса и продолжила. — Нойко не одинок в своих терзаниях. Но у него хотя бы были вы с Лионом. Мать и отец, пусть и не родные по крови, — неловко облизнула губы, давая себе передышку на подбор правильных слов. — У детей Имагинем Деи нет никого, если им не посчастливилось получить четыре крыла. А большинство из них все же смутно, но помнит, что когда-то у них были матери и отцы, братья, сестры.

— И они хотят вернуться в семью, — закончила за нее императрица и принялась листать длинный список имен, званий и отрядов назначения. А список все не кончался. — Что происходит потом? И с беглыми ангелами, и с охотницами.

— Кто-то возвращается, и по уставу там долгая муторная процедура, но мы их принимаем, — генерал пожала плечами. — Кто-то прячется в своих округах. По правилам им грозит трибунал, но я не посылаю отряды на поимку таких дезертиров.

— И что мне с тобой делать за самоуправство? — Изабель тяжело выдохнула и откинулась на спинку кресла. — Пятнадцать лет ты нарушаешь закон касательно беглых ангелов. И еще лет десять нарушала закон по беглым охотницам. И ты бескрылая, так что совет будет не на твоей стороне. Ты понимаешь, чем это грозит? И если я правильно знаю характер Кираны, она поступает точно так же. Вы обе бескрылые, охотницы, «второй сорт».

Ее голос был спокоен и размерен, но всю тяжесть ситуации передавал лучше, чем если бы она кричала и грозилась отправить под трибунал их обеих.

— Я готова нести ответственность и приму соответствующее наказание, Ваше Императорское Величество, но я должна разобраться с этой проблемой. Мои подчиненные нуждаются в решении, а не моем покрывании их побегов. Думаю, ради своих Охотниц Кирана готова поступить так же, — Алиса стиснула кулаки до побелевших костяшек и с вызовом посмотрела в глаза императрице. И та посмотрела в ответ. Спокойно и задумчиво. Уверенно. И кулаки разжались сами собой.

— Я знаю про твою любовь отвечать за свои поступки в полной мере, — кивнула Изабель. — И знаю, что трибунал для беглых совет захочет оставить.

— Но тогда Нойко… — Алиса запнулась и растерянно высунула синий язык. Не нашла, что сказать, и спрятала обратно.

— На Нойко у меня другие планы.

***

— Стой, где стоишь! — безмолвный лес вздрогнул от неожиданного крика. Зашумел взметнувшимися птицами и снова замер, словно волк, готовящийся к прыжку.

Замерла и Кирана в пятидесяти метрах от попавшейся добычи.

— Я тебя вижу, я же не полный идиот, — Нойко встал с пня, прошел мимо сложенного костерка, отказывающегося разгораться в сырую мерзкую погоду, и остался стоять, уперев руки в бока. — Я не дам тебе меня убить.

Охотница недоуменно опустила глаза на перевязи метательных ножей на своих бедрах. Да с такого расстояния она ему оба уха отрежет, он и вскрикнуть не успеет.

— Если ты здесь, то твой отряд, должно быть, меня уже окружил. Хитро! — юноша медленно вынул меч из ножен и встал в стойку.

— Нойко, не дури. Ты прекрасно знаешь, что если бы я хотела тебя убить, ты был бы уже мертв, — Кирана опустила за спиной боевой посох. — И ты по тренировкам должен помнить, что заметить меня в лесу невозможно, пока я этого не захочу.

И впрямь, когда она переставала двигаться и говорить, ее темно-каштановая форма сливалась с деревьями и сгнившей под растаявшим снегом листвой. Короткие, на мужской манер подстриженные, темные волосы и загорелая кожа тоже работали на маскировку. Охотница дернула оленьим носом и смерила цесаревича разочарованным взглядом.

— Тогда что ты здесь делаешь? — он упер меч острием в землю и подозрительно выгнул бровь.

— Ищу тебя. Вот, нашла.

— Не прикидывайся. Ты входишь в число доверенных лиц моей… императрицы, — закончил он, сглотнув. — И именно тебя она отправляет убивать. Тебя и палача Алису, в прошлом такую же охотницу, как и ты. Эта Ящерица тоже здесь? — он огляделся, вдруг осознав, что про нее-то он напрочь забыл. Какое упущение!

Охотница сделала несколько шагов навстречу, но он снова перевел взгляд на нее и поднял меч, готовясь отразить атаку при случае.

— Нет, Кирана, ближе и не думай.

— Я хочу поговорить, Нойко, — она воткнула посох в землю и облокотила и спокойно подняла пустые руки.

— А по дороге ко мне ты боялась встретить отряд разбойников и медведя заодно? Поговорить она хотела — так я и поверил! — цинично бросил цесаревич и острием меча указал на охотницу. — На тебе ножей, как на манекене в арсенале — больше, чем полный комплект.

— Нойко, послушай…

— Хочешь говорить?! Давай. Снимай! — он махнул мечом и, снова воткнув его в землю, оперся о гарду.

Она вынула посох и демонстративно кинула перед собой. Под кивок стянула стальные наручи. Расстегнула ремешки обойм с метательными ножами и бросила их к посоху. Оба комплекта. Сняла с пояса нож.

— И?

— Нет-нет, дорогая Кирана. Все! Все снимай, я же знаю, что их больше, — фыркнул он и расправил затекшие крылья.

Она закатила глаза, из-за спины вытащила еще два клинка в спаренных ножнах. Один сняла с голенища.

— Дай помогу? В сапоге еще по одному, как обычно, — кивнул он.

Она вытащила еще два.

— Все? Теперь ты доволен? — выпрямилась и повела плечами, без оружия было непривычно. Но лишь первое время. — Я могу подойти и поговорить с тобой?

Нойко кивнул, Охотница переступила через кучу оружия и мягкой поступью направилась к нему. И была в ее движениях некая неловкость. Руки машинально водили по бедру, плечо чуть подрагивало. Она Остановилась прямо перед цесаревичем и медленно, будто нарочно, показывая безоружные руки, положила ладони ему на плечи.

— Нойко, — выдохнула она. Он посмотрел ей в глаза.

Ловкие пальцы обхватили горло. Ударом ноги меч отбросило в пень. Колено прилетело в солнце. А согнувшейся от боли ангел остался стоять, уткнувшись носом в живот Кираны, повиснув лишь на ее ладонях. Она насилу подняла Нойко и тихо отчеканила на ухо, пока он пытался хотя бы вздохнуть.