-Но, если Грослоу считает себя королем Англии и похож на него, то его могут судить и казнить.

   -Но зачем,- удивился Серко,- никто еще никогда не казнил королей. Кстати, через года полтора Грослоу вспомнит о том, кто он есть на самом деле и снова станет похож на самого себя.

   Глава четвертая. Вынужденное расставание.

   Когда путешественники добрались, наконец, к дому, адрес которого был указан в письме королевы Генриетты к мужу, их ожидал неожиданный сюрприз - на его пороге появился дворецкий, которым оказался никто иной, как родной брат Парри. Оказывается, предусмотрительная королева поручила вести здесь домашнее хозяйство человеку, которого хорошо знал ее муж. У брата Парри имелось и несколько экземпляров совершенно подлинных документов на имя владельца дома, которым теперь законным образом становился Карл I под именем коренного голландца Ван дер Беккера. Еще больше обрадовало короля сообщение дворецкого о том, что королева Генриетта уведомила его о своем предстоящем приезде, который ожидается со дня на день.

   Ввиду того, что все разрешилось наилучшим образом, Серко, Верныдуб и д*Артаньян засобирались в обратный путь. Сердечно простившись с королем, Парри и его братом, друзья вскоре оказались в гавани, откуда попутным судном отправились в Булонь. Здесь они приобрели лошадей и направились прямой дорогой в Париж, однако отъехав с милю, Серко придержал коня и сказал:

   -Ну, а теперь нам следует разделиться.

   Заметив недоуменный взгляд мушкетера, он пояснил:

   -Мы, кажется, забыли, что прибыли в Англию разными путями и с разными поручениями. Д*Артаньяна послал кардинал Мазарини к Кромвелю отнюдь не для того, чтобы тот спасал короля Карла. Наша же миссия именно в этом и заключалась. Если Мазарини узнает, что из Англии мы возвратились вместе, это может вызвать подозрения.

   -Но в чем нас сможет обвинить кардинал?- удивился мушкетер.- Ведь о спасении короля, как я понимаю, он не знает.

   -Это так,- согласился Серко.- Но об исчезновении Грослоу, без сомнения, Кромвелю уже известно, как и о том, что замок Карисбург он покинул в нашем обществе, по крайнем мере в вашем, д*Артаньян. Будьте уверены, Мазарини уже ждет вас, чтобы допросить подробнейшим образом, как это случилось и где теперь находится капитан. В его же распоряжении имеются и наши детальные приметы. Я уверен, что Кромвель не успокоится, пока не разберется самым доскональным образом, куда исчез его адъютант, а заодно и камердинер Карла I.

   -Да, это верно,- вынужден был согласиться гасконец,- генерал производит впечатление весьма проницательного человека.

   -Вот именно,- продолжал Серко.- В настоящее время вам еще можно сослаться на то, что Грослоу ночью провожал вас в порт, откуда вы намеревались убыть во Францию. А куда потом подевались он и мальтийские рыцари, вам неизвестно.

   Верныдуб скептически хмыкнул и Иван с досадой произнес:

   -Согласен, объяснение хлипкое. Но опровергнуть его кардинал не сможет, да и зачем ему это? Но, если он узнает о том, что д*Артаньян прибыл в Париж в нашем обществе, нас всех начнут допрашивать. И, главное, если Кромвель затребует нас в Англию для проведения дознания, Мазарини не задумываясь, отправит всех к нему под конвоем. Ведь Грослоу, дьявол его побери, не просто армейский капитан, а ближайший помощник генерала.

   -Гм! - воскликнул гасконец. -Довольно мрачную перспективу вы, однако, обрисовали, дорогой Атос.

   -Думаю, на самом деле все будет еще мрачнее. Кромвелю не составит особого труда выяснить, что из королевского лагеря Карл намеревался спастись бегством с двумя мальтийскими рыцарями, приметы которых удивительным образом совпадают с приметами тех двух ваших знакомых, которые вы встретили в Дареме. Ну, а дальше только полный дурак не поймет, что мы втроем замышляли освободить короля. Но ни Мазарини, ни Кромвель к их числу не относятся.

   -Ваши аргументы, Атос, чертовски убедительны,- не стал спорить мушкетер. - Что поделаешь, нам действительно придется разделиться.

   -В таком случае мы поедем Пикардийской дорогой через Дьеп,- сказал Иван,- а вы прямой - через Амьен и Компьен. Если все пройдет благополучно, встретимся у вас в "Козочке" на Тиктонской улице. А сейчас давайте поделим наши деньги.

   Разделив по-братски пистоли и ливры, друзья обнялись и разъехались в разные стороны. Несколько раз, они оборачивались и приветствовали друг друга взмахом рук, пока все не скрылись в голубоватой дымке.

   -Д*Артаньяну придется тяжелее, чем нам,- после непродолжительного молчания произнес Верныдуб,- можно побиться об заклад, что Мазарини устроит ему настоящий допрос.

   -Остап, а как ты думаешь,- вдруг спросил Иван,- не пора ли нам возвращаться домой? Надоело мне что-то здесь на чужбине. Соскучился я по бескрайней глади Днепра, соловьиным трелям весной, хочется выпить ковш горилки, закусить вяленой таранью или вареной кабаньей головой, да головкой цыбули, поваляться на зеленой траве в широкой степи, глядя, как по прозрачному голубому небу несутся легкие облачка, складываясь в причудливые фигуры...

   -Не береди душу!- хлестнул нагайкой коня Верныдуб, переходя на рысь.- И без тебя тошно!

   ...Принца Конде в Париже не оказалось, но зато Серко там уже давно ждала герцогиня де Лонгвиль, закатившая истерику по поводу долгого отсутствия его и вестей о нем. Сестра принца никак не хотела поверить, что Иван выполнял поручение королевы Генриетты и, каким образом он ее успокоил, можно лишь догадываться. К тому же выяснилось, что она находится на пятом месяце беременности, которая еще была незаметной для окружающих.

   Явившись к исходу четвертых суток к себе на квартиру, где его уже давно ожидал Верныдуб, Серко сказал:

   -Остап, я, кажется, скоро стану отцом.

   -С чем я тебя и поздравляю,- хмуро ответил Верныдуб, показывая письмо от кардинала Мазарини. - Оказывается, оно пролежало здесь все время, пока мы отсутствовали. Кардинал назначал нам аудиенцию, а мы, выходит, ее проигнорировали.

   -Мдаа,- протянул Серко,- это неприятный сюрприз. Помнишь, наш друг мушкетер, говорил, что Мазарини интересовался мной. Но получается, не только мной, но и тобой. Интересно, какого дьявола, мы ему понадобились?