— Да, да… Ты прав! — «судья» успокоился, и Маалан, наконец-то, освободил его из своих рук.

— Имя её ты уже знаешь. Уже хорошо! Но нужно побольше… — бес прикусил себя за нижнюю губу и стал заунывно мычать. — Да точно! — он тихо щёлкнул коротенькими пальцами. — Знаешь, что она уже пятьсот лет сюда приходит, пытаясь убить Сатану?

— Слышал, но… — быстро кивал Гари, смотря в разноцветные глаза Маалана.

— Но без понятия зачем, верно? — перебил бес. — Вот я тоже, но она кричит про своего мужа. Может она его здесь потеряла?

— Может…

— Хорошо, давай скажу тебе кое-что. Ангелы тоже хотят есть, так что вот тебе это… — Маалан начал возиться в складках своей шеи и вскоре достал из неё хрустальный флакон, похожий на падающую слезу. — Это «Эссенция ангела», то, что они едят. Попробуй предложить ей этот напиток. Возможно, она поблагодарит тебя и, хотя бы, начнёт разговор.

— Ладно, хорошо… — неуверенно отвечал Гари, убирая флакон в карман. — Но что мне сказать?

— Всё, что на душе. Главное разбуди в себе уверенность и не будь ебанько, понял? — Маалан сел на стол и одобряюще посмотрел на Гари.

— Да, да! Тогда я, ну, пошёл? — Гари уже открывал дверь и уходил в длинные коридоры.

— Беги! Беги! — крикнул Маалан в след уходящему «судье», а сам начал попивать настойку из чёрной фляги, что висела у него за спиной.

— Но ты же сам не хотел, чтобы мы ему помогали! — грозно оскалил зубы Гавлан и быстро подлетел к беззаботному Маалану.

— Сами виноваты… — бес утёр губы, сбрасывая капельки настойки. — Вы уже всё начали, а я просто правильно вывел эту ситуацию.

— Как? Ты ему сейчас дал то, что может их сблизить, а после Сатана узнает, и нам всем конец! — недовольно кричал Евлан, стуча по стене маленькими кулаками.

— Вас ничему не научила история из Райского Эдема? — Маалан крутил пожёванную ручку, размышляя о глупости своих собратьев.

— А что? Я не вижу никаких параллелей! — Гавлан начал летать кругами, недовольно бурча что-то.

— Как раз здесь она нам и поможет! — Маалан схватил беса за крылья и усадил на своё место, а сам взлетел и начал горделиво говорить. — Стультиэль — это тот самый плод, которого так вожделеет Гари, являясь отожествлением Адама и Евы. Если мы будем запрещать и отворачивать от заветной цели, то в его сознании появиться мысль о том, что нужно обязательно это сделать. Люди так устроены: чем больше запрещаешь, тем больше они хотят достать это, словно малые дети.

— Ну, хорошо, ты прав. А что нам делать, если Воланд нас без него увидит? — ответил Евлан, усевшись на каменный выступ в стене. — А если спросит насчёт Гари?

— Всё очень просто. Сейчас он немного уйдёт, и мы полетим за ним. Так сказать, на «подстраховке», — Маалан расправил небольшие крылья и направился за тяжёлую дверь. Остальные бесы, видимо поняв план умного чёрта, отправились за ним.

Глава восьмая

Гари вновь бежал по катакомбам, но в этот раз никаких криков не слышалось. Лишь тихий крик измученных грешников отзывался откуда-то из-за стен. Он думал о том, как здесь можно жить, ведь удушающий, сырой и затхлый воздух вперемешку со знойной жарой, исходящей снаружи, вызывает головокружение и плохое самочувствие после десяти минут присутствия. Но даже сильная головная боль, появившаяся из-за волнения и местной атмосферы, не сильно волновала Гари. Он, уверенно ступая по тёплым лужам пещер и даже пританцовывая, шёл к ангелу, дабы, наконец, объяснить все свои чувства. И только страх стать отвергнутым подбирался к его сердцу, как он его отвергал, понимая, что либо сейчас, либо никогда. Конечно, столь дикая уверенность вызывала некий дискомфорт, а прошлый опыт, что начинался такими же словами, окончился не совсем так, как надо.

Спустя пару минут Гари вновь выходил из-за дверей, отделяющих камеры от коридоров катакомб. В них, почему-то, никогда нет охраны, которая сможет предотвратить такие случаи, но одновременно приходит осознание: «А кого охранять? Души отсюда не убегут. Нет ни сил, ни знания куда бежать!».

Но все мысли отпали, как он увидел вожделенную деву, которая смиренно спала, оперевшись спиной на стену. Она лишь тихо сопела, будто маленький котёнок, и дрожала, не то ли от холода, не то ли от кошмаров. И только Гари подумал, что стоит её разбудить, как тут же отверг эту мысль. Она, наверное, очень сильно устала, и его попытки сказать ей что-либо, после того, как он оторвал деву ото сна, точно провалятся. Тогда «судья» уселся около решёток, рассматривая её прекрасное молодое тело: небольшая грудь второго размера, худой, прижатый к спине живот и длинные, нежные ноги, что уходили под складки испачканного хитона. Дрожащие, покрасневшие веки и мокрые, тонкие губы.

Неужели она вновь рыдала?

Эта мысль пробежала в сознании Гари. Ему ещё меньше захотелось её будить. Он уже думал просто уйти, но обещание, данное им самим, продолжало держать его здесь. Гари начал грызть ногти и весь чесаться. Покой покинул его тело, и он стал быстро ходить из стороны в сторону перед камерой.

— А, может, это действительно всё зря? Может, пойти в кабинет, да поделать свою работу? — говорил Гари про себя, то и дело кусая фаланги пальцев. — Всё! Успокойся! — «судья» ударил себя по щекам, более решительно проговаривая слова в голове.

Частые и громкие шаги, наверное, разбудили Стультиэль. Она стала медленно вставать, зевая и потягиваясь. А глаза Гари судорожно забегали, пытаясь не попасть во взгляд ангела. Но они встретились… Испуганный, вспотевший «судья», из рук которого выпадали листы бумаги со стихами, и прекрасный, но очень злой ангел, лицо которой скривилось в недовольстве. Она яростно оскалила зубы, а маленькие морщинки лба сложились домиком.

— Чего тебе, жалкий прислужник Дьявола?! — Стультиэль грозно посмотрела на растерявшегося Гари, что уже сел на колени, собирая стихи.

— Я… Я, прости, но у меня… Дело! Да дело… Давай так это назовём, — «судья» постоянно заикался и, не зная, что сказать, просто встал молча.

— Какое? Пытать меня будешь?! Ха! Только дай мне отсюда вырваться, и я вас всех разорву на маленькие кусочки! — Стультиэль стала бить решётки, которые полыхали огнём после каждого удара. Но она явно обессилена, ведь после нескольких толчков тело её упало на пол.

— Ой! Что с вами, давайте помогу! — Гари подбежал к решётке и неуклюже тянул руки к ангелу, дабы помочь ей встать.

— Пошёл вон! Сама справлюсь! — Стультиэль стукнула ладонью Гари. Удар хоть и не очень силён, но пальцы Гари почему-то стали «гореть», будто дотронулся до крапивы.

— Я просто пытаюсь помочь… — тихо сказал Гари себе под нос.

— Мне известны все ваши уловки! Уже пятьсот лет я попадаю сюда и каждый раз новые создания Мефистофеля, которые пытаются меня пытать. И ты не особенный, хоть и похож на человека. — Стультиэль закрыла светлые глаза и отвернулась к стене.

— Но, знаешь, я — настоящий человек. Человек с Земли и хочу тебе помочь, — Гари подошёл к клетке и, сложив руки за спину, попытался «достучаться» до ангела. И даже неуверенность заменилась на небольшое недовольство. — Я стараюсь быть хорошим и помогать всем, кто мне нравится.

— Ах да?! Тогда выпусти меня и дай мне закончить моё дело! — она вновь развернулась и, скаля зубы, подошла к прутьям. Ангел настолько близко к Гари, что он может почуять её приятное, мятное дыхание, будто оно исходило прямо с поля.

— Я так не могу… Как бы у меня такая работа, и если мне придётся тебя отпустить, то всё может закончиться плохо, как для меня, так и для тебя… — Гари чесал ладони, которые вспотели, будто он первый раз устраивается на работу. Переживания и страх заполнили его сознание.

— Тогда, ты обычный прислужник, который боится всех и вся! А теперь уходи! Иль… — она растерялась и запнулась в своей речи… - я не знаю, что сделаю! — после чего Стультиэль оторвалась от решётки и ушла в другой угол камеры, пытаясь не задеть лежащих на полу грешников.

— Ну почему ты такая… Я же просто пытаюсь… — Гари стал жевать слова, и всё, что он говорил, превратилось в несвязный бред.