Суки, беззастенчиво вешают лапшу своему населению, пользуясь тем, что подавляющее большинство грузин даже не представляют задач поставленных перед миротворцами и какими силами мы располагали.
Я когда ехал в Абхазию, то тоже представлял, имея общую информацию о миротворцах с Балкан, из книг, фильмов, что тут чуть ли не под каждым кустом сидит солдат с автоматом и смотрит – как бы чего предотвратить, а действительность оказалась более прозаичной. В обоих Зонах безопасности с учётом офицеров, солдат, сержантов и прапорщиков было на сегодняшний день всего 1583 человека. В моей, Южной зоне, было 502 российских военнослужащих. Из них на 10 блок-постах находилось 132 человека, которые располагались на границе Грузия-Абхазия по реке Ингури на протяжении около ста километров. То есть один блок-пост в среднем прикрывал 10 километров. Причём, блок–посты вели только наблюдения в зоне своей ответственности, а это от 500 до 1 километра видимого пространства в обе стороны. Внутри зоны располагался лишь штаб батальона миротворцев и наш штаб, со всеми подразделениями и службами. Тут нас было около 120 человек. Были ещё два базовых лагеря: один в Поцхоэцери, там стояла мотострелковая рота и миномётная батарея, другой в населённом пункте Анаклия, тут тоже стояла рота и всё. Сама зона безопасности была шириной 12.5 километра и протяжённостью около ста километров, то есть площадью примерно в тысячу двести пятьдесят квадратных километров. На этой площади проживало порядка 250 тысяч человек и находилось около пятидесяти тысяч беженцев. Вот и контролируй эту зону пятистами человеками.
Через час принял ещё информацию от полковника Дорофеева, после чего вызвал на связь генерал-майора Коробко.
– Товарищ Командующий, на месте блокирования боевиков только что закончилось совещание грузинских силовиков. Принято решение: силовые методы исключить и путём переговоров сначала вытащить ООНовцев, а потом освободить гражданских. Также в Зону безопасности прибыл министр госбезопасности и с ним 17 офицеров и 150 спецназовцев. Пока они разместились на территории краевой полиции, но утром будут перекинуты в населённый пункт Джихаскари. – Я замолчал, закончив доклад.
– Товарищ майор, усилить бдительность. Есть вероятность, что против миротворцев возможны террористические акты и захват заложников из их числа. Также отслеживайте количество прибывающих полицейских сил, для участие в полицейской операции по освобождении заложников.
– Понятно, товарищ Командующий. Всё будет сделано…
Я положил телефонную трубку и невольно рассмеялся, вспомнив рассказ Буйнова, как он познакомился с министром госбезопасности. Это случилось в первый день его приезда в Южную Зону Безопасности.
…. – Товарищ полковник, подполковник Буйнов, прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности начальника штаба Южной Зоны Безопасности.
Мы минут десять просидели в кабинете у Дорофеева, после чего полковник отвёл меня на второй этаж и показал мой кабинет, где я должен работать и должен был жить. Уже выходя из комнаты, начальник остановился и повернулся ко мне: – Да, забыл совершенно. Сегодня вечером нас посещает министр госбезопасности Грузии. Вот вам первая задача: к 17:00 накрыть стол и организовать для него баню. Кто-то ему очень хорошо расхвалил нашу баню. Выполняйте.
Так простенько сказал, как будто я только этим всю военную службу и занимался. Он сказал и вышел. А я в растерянности так и сел на кровать. Это ведь не с товарищем выпить – достать банку тушёнки и бутылку водки. Выпить, а потом в баню в эту сходить. Я то своих русских министров в глаза не видел. А здесь ведь всё-таки министр госбезопасности иностранного государства. Минут пятнадцать я так в прострации сидел, Боря, на кровати и ничего не мог придумать. Решил сходить, посмотреть – Что хоть за баня такая? Баня меня не впечатлила: небольшая, грязноватая, тёмная. Но вода горячая, сероводородная… Вышел на крыльцо и задумался – ладно, сюда сейчас бойцов поставлю, вымоют и вычистят. Стены задрапирую чистыми простынями. А вот что на стол ставить и откуда это брать??? Ну…, – я не знаю? Тут подходит начальник узла, ещё старый который, и говорит мне: – Иди к грузинам в «Реанимацию», там у них всё на стол купишь. Может, ещё что-нибудь подскажут. Зашёл, потолковал с грузинами Гигло и Дориком, которые держали магазинчик.
Выслушав меня, грузины переглянулись, после чего дали совет: – Товарищ подполковник, если у вас денег нет, то мы вам дадим в долг всё чтобы накрыть на стол для министра. Потом с получки рассчитаетесь. Можем дать совет к кому обратится в деревне рядом и к пяти часам они зажарят поросёнка.
Командировочные за месяц, полтора миллиона рублей, мне вчера выдали в Сухуми, поэтому я сразу же рассчитался за стол и направился в деревню к Эдику, с которым тоже быстро столковался. И без пятнадцати пять стол был накрыт. Полковник Дорофеев оглядел его и остался доволен, но когда я сказал, что будет ещё и жареный поросёнок, начальник даже похвалил.
Стол был накрыт, было без десяти пять и я, стоя на крыльце штаба, начал нервничать, так как поросёнка до сих пор не было. А тут выскочил из дежурки оперативный дежурный и доложил: – Товарищ подполковник, наблюдатели с элеватора доложили: с асфальтовой дороги свернули в нашу сторону шесть чёрных джипов. Наверно, едут…
– Вот, чёрт… Неужели меня грузины с поросёнком киданули?
Я уж, Боря, стал лихорадочно прикидывать, как им сукам отомщу, но тут из-за курятников показалась торжественная кавалькада. Впереди шествовал Эдик, здоровенный грузин, весь в наколках и с громадным тесаком в волосатой лапе. Сзади него два мужика на железном шесте тащили громоздкое сооружение с вертелом и с зажаренным поросёнком среднего размера на нём. С вертелом была соединена большая чаша с тлеющими углями, источающими жар и куда капал жир с поросёнка. Но впереди этого шествия летел умопорачительный дух жаренного мяса, сдобренного специями, дымком, от которого можно запросто опьянеть. Но времени на лирику не было и я возмущённо заорал: – Давай быстрей…., Едут…
Быстро водрузили всё это сооружение около стола в кабинете Дорофеева. Грузин выгнал, а я остался и наблюдал встречу из окна. Дорофеев один стоит у ворот, за углом прячется взвод разведки в полном вооружении. Разбрызгивая грязь, лихо подлетает колонна джипов и оттуда, как горох посыпалась охрана министра, занимая оборону и прикрывая машину министра. Смехота да и только: как будто на министра сейчас нападёт отряд террористов и они все падут, защищая доверенное им тело…
Да, надо сказать, что своими метаниями они чуть было не затоптали полковника. Когда телохранители закончили заполошно метаться среди луж, Дорофеев даёт незаметно сигнал и из-за угла вылетают разведчики. В течение минуты развернулись цепью, бесцеремонно и силой, помахивая и постукивая слегонца по телам охраны автоматами, оттеснили её в сторону, показав тем самым – кто тут хозяин. Двое из грузинских охранников подскакивают к дверце машины, открывают её. И оттуда появляется тело. Невысокого росточка, в длинном кожаном пальто чуть ли не до земли и стоит, недовольно оглядывая лужи, грязную щебёнку, через которые надо было идти в сверкающих штиблетах. Но оно стоит – ждёт, что к нему русский полковник подбежит на полусогнутых ногах и доложится. И будет заискивающе суетится вокруг него – министра госбезопасности «великой», самостоятельной державы.
Но Алексей Владимирович принял мудрое решение: прошёл половину пути до министра и остановился, заставив тем самым министра самому подойти к полковнику. Дорофеев представился и они направились в штаб и через пять минут «ОНО» появилось в кабинете. Это надо было видеть. Министра чуть ли не внесли в кабинет две «гориллы». Если бы встретил мужика с таким видом в России, я бы подумал – Ну, надо ж, как обнюхался…
Вот «оно» идёт, руки полусогнутые. Под локотки бережно поддерживают охранники. Вокруг суетится то ли секретарь, то ли помощник. От дверей они его отпускают и это ху…ло идёт самостоятельно, причём, головку держит прямо и прямо смотрит даже не задумываясь, что на пути может попасться табуретка или какое-нибудь другое препятствие. И это чучело, просто может вульгарно и банально упасть. Но «оно» не смотрит, потому что для того чтобы «оно» не упало, существуют прислуживающие. Министр обходит стол и с видом «Судьбы человечества» садится наискосок от меня и, продолжая смотреть прямо, показывает пальчиком на меня и спрашивает Дорофеева, также не поворачивая к нему голову: – Это кто там сидит?
