Высокий, тёмно-коричневый жеребец беспокойно ходил, фыркая и поднимая голову, иногда изредка выбирая одну из проворных сильных передних ног. Белая пена пестрила широким хребтом и боками. Животное билось как животное, что давало ему злобную внешность, дикие катящиеся глаза добавляли дополнительный гнев. Похоже, что лошадь Керима ездила в ночь своей первой встречи, но Шам не была уверена.

Когда они подошли к толпе, на несколько шагов, Керим остановился и взорвал войну, которую он взял из своих покоев. Меланхолический выкрик без труда прошёл через тихий грохот кучки. Когда последнее эхо звука исчезло, на конюшне воцарилось молчание; даже жеребец остановился.

Удовлетворённый вниманием к собранию, Керим продолжал катиться вперёд. В толпе открылся проём, и Шам, оставшаяся в пыльном заливе, безликая и без лица, последовала за судебным приставом, пока не оказалась рядом с конюшней.

Керим повернулся к прохожим. Сначала он говорил на Южно-Уэльском, а затем повторил слова по-кибелльски. — Я думаю, что у вас есть то, что нужно делать в другом месте.

Под его холодным взглядом большая часть маленькой толпы исчезла, пока не осталось только несколько упрямых мужчин.

Керим удивлённо поднял брови. — Значит ли это, что никто из вас не работает в моих конюшнях?

Мужчины неуверенно переместились с одной ноги на другую, но один шагнул вперёд. Он снял кепку и устремил глаза к земле. — Прошу прощения, сэр, но человек, который умер, это мой брат Джаб. Он сказал мне встретиться с ним в сарае, когда я покончу с лошадью. Он сказал, что хочет мне что-то показать. И когда я входил, я видел, что этот комик… — Он прочистил горло, по-видимому, потому, что помнил, что Фогт любил симпатизировать Элсику. — Простите, сэр. Поэтому я видел, как Элсик стоит на коленях рядом с трупом моего брата. Не было головы на теле, сэр. Я просто знал это из-за сапог, что это удар.

Керим посмотрел на серп с острым лезвием, который держал конюх, и спокойно ответил: — Значит, вы решили взять себе правосудие, верно?

Покрасневшее лицо конюха побледнело, и его друзья начали украдкой хихикать.

— Это только для моей защиты, сэр. Эта демоническая Галлия открыла своё купе и выгнала меня из сарая, прежде чем я смог упаковать Элсика и удержать гвардейцев.

Керим с отвращением покачал головой. — Достаточно. Верните серп туда, где он принадлежит. У вас остальная часть дня. Священники храма позаботятся о вашем брате. Если вам нужны другие меры для него, поговорите с одним из них. — Он махнул рукой, чтобы освободить оставшихся людей.

Когда последний ушёл, Керим обратил внимание на сарай. Большой жеребец фыркнул и медленно поднялся. Животное подняло обе передние ноги высоко в воздухе и удерживало эту позу в течение долгого времени, прежде чем опуститься на четвереньки.

— Сначала тебе лучше поехать на лошади, — предложил Тальбот, прибывая, когда паркет только что сломался.

Керим кивнул и покатился вперёд. Когда он проходил мимо входа, жеребец фыркнул, но не обратил внимания на Шаме, Стабильного Мастера и Тальбота. Когда Керим произнёс громкий, короткий свист из тени сарая, Брандмал нерешительно последовал за ним.

— Пойдём, — крикнул Керим после нескольких вдохов.

Сарай был прохладным и мрачным. Когда глаза Шаме приспособились к новым условиям после яркости послеполуденного солнца, Керим качнулся назад со стулом из отсека напротив того, в котором он вёл свою боевую лошадь. Он тихо указал на Тальбота. Тени скрыли выражение лица Тальбота. Через несколько минут он вернулся и закрыл дверь отсека позади него.

— Вы заметили что-нибудь странное? — спросил Керим.

Бывший моряк крепко кивнул. — Слишком мало крови. Конечно, это довольно кроваво, но если бы здесь было убийство, то было бы намного больше крови. Кто-то принёс тело после того, как он уже был мёртв.

— Элсик, — тихо сказал Керим.

Дверь в отсек жеребца открылась и закрылась за тонким бледным мальчиком. Он вымазал кровью руки и одежду, где он вытирал пальцы.

— Стабильный мастер, — тихо сказал Керим, его глаза от Элсика отступили. — Отправляйте всадника в храм, и пусть священники узнают, что должен быть доставлен другой труп. Кроме того, кто-то должен отыскать Лирна, капитана караула, и сообщить ему, что мне нужны двое охранников, чтобы удержать людей, пока не придут священники.

— Да, сэр. — Мужчина ушёл, похлопывая Элсика по плечу, когда он проходил мимо.

Керим подождал, пока он не убедится, что стабильный мастер покинул сарай, прежде чем приблизиться к Элсику.

— Это был Джаб, верно? — покорно спросил Элсик.

— Да, — ответил Керим. — Вы знаете, кто привёл его сюда?

Элсик покачал головой и прислонился к двери купе, как будто она была единственной, кто держал его в вертикальном положении. Жеребец просунул голову над дверью и стал чистить губы Элсика губами.

— Это было очень тихо, — объяснил Элсик, потирая руку с выраженной скулой животного.

— Это? — Спросил Тальбот с любопытством.

— Это тоже испугало Бренди, — добавил Элсик.

Керим кивнул и понял, что означал Элсик запиской. — Брандмал не боялся бы, если бы это был человек.

— Это изменилось, — сказала Шам.

— Что? — Спросил Тальбот, выглядя озадаченным, как будто только что заметил её присутствие. Она крепко улыбнулась и сняла завесу. — Голему нужна была другая форма. Он не мог снова использовать лорда Вена, поэтому он искал кого-то другого.

Керим покачал головой. — Это не имеет смысла. Это существо должно догадаться, что мы знаем, что у него голем. Зачем так ярко выставлять труп конюха? Менее чем за час все на пиршестве узнают, что Джаб мёртв. Он был здесь дольше меня, и все его знают.

— Тем не менее, он по существу безымянный, -сказал Тальбот. — Он не выглядит ничем не отличающимся от бесчисленных мальчиков, резвящихся в Ландсайде. Если демон не хочет оставаться в Храме, он получит безымянность через Джаба.

К настоящему времени мысли Шаме продвинулись дальше. — Бьюсь об заклад, он убил кого-то ещё тем временем, а затем обязательно нашёл Джаба. Кроме того, в месте, которое привлечёт подозрение к очевидному подозреваемому в отношении таинственных смертей. Тальбот, посмотри на Элсика и скажи приставу, что видит южанин.

Тальбот кивнул в понимании и начал тихонько петь к удивлению Шаме.

«… Она нежно стояла там, её

чёрные глаза, как глубокое море,

её волосы были длинными и светлыми, как и подобает ей,

для меня была песня, это подтолкнуло меня к этому…»

Тальбот колебался и выглядел смущённым, хотя его звучный тенор, несомненно, ударил по нотам. — Это старая матросская песня. Когда я впервые увидел его, мне пришлось подумать об этом. Раньше я никогда не видел Селки, даже белые печати, в которых, предположительно, Селки. Но Элсик напоминает слишком много старых историй о том, что южан с матросской кровью в его венах может подозревать иначе. Полагаю, поэтому ему так трудно вмешиваться.

— Селки, — объяснила Шамера Кериму, — имеет репутацию быть безжалостным и кровожадным. — Она заметила, что теперь Элсик выглядел ещё более обеспокоенным, поэтому она добавила: — Вы не должны упускать из виду тот факт, что их репутация исходит от людей, которые зарабатывают на жизнь рыболовством и охотой на морских млекопитающих — людей, которые не могут быть очень популярны у породы, которая может превратиться в тюленей. Я удивлена, что вас не попросили привлечь его к ответственности только потому, что он Селки.

— Селки? — мягко пробормотал Элсик. — Я иногда мечтаю о море. — Хотя его выражение не изменилось, в его голосе промелькнула меланхолия, которая касалась даже сердечного сердца Шаме.

— Я скажу тебе кое-что, мальчик, — медленно сказал Тальбот. — Даже Леопард Альтиса не может держать конюшни дружественным местом для вас, пока мы не поймаем демона. У меня жена и восемь девочек, и она всегда хотела мальчика — вот почему у нас есть восемь вместо шести детей. Ей понравится ваша компания на несколько дней, если вы хотите остаться с нами, пока это не закончится.