А потому, вытащив из рюкзака какую - то футболку, сильно перевязала ногу, надеясь успеть обработать её в крайнем амбаре.

На ночлег здесь оставаться всё равно уже было нельзя.

Стиснув зубы, я упрямо брела к неприметным обветшалым зданиям, не забывая в то же время настороженно озираться по сторонам. Места, конечно, тут были тихие: сплошные промзоны, редкие лесочки... Да безлюдное шоссе (захватчикам наши дороги были не нужны - они пользовались своими летательными кораблями) с местами работающими светофорами ...

И страшная, мертвая тишина.

За которой могло скрываться всё, что угодно.

Помню, как по телевизору показывали передачу про Припять - город, в котором жизнь словно замерла на минуту, замерла внезапно - да так и осталась.

Мы, выжившие при захвате, стали свидетелями чего - то очень похожего, с одним лишь огромным отличием: человечество перестало быть хозяином родной планеты. Теперь мы только цель для охотников за головами, остатки разрушенной человеческой цивилизации и быстро деградирующие дикари.

Несмотря на все ужасы, которые пришлось пережить моим родным в Великую Отечественную (бабушка не могла не вспоминать об этом, разговорами выплёскивая свою боль), так вот, несмотря на все эти страшные истории о концлагерях, издевательствах над беззащитными, предательстве соседей, сотрудничавших с немцами, даже о каннибализме, который случался в блокадном Питере - я оказалась не готова к тому, что подобное может повториться.

Сколько раз нам надо пройти один и тот же ужасающий урок истории, чтобы навсегда усвоить простые истины: не убей, не укради, не лги, не возжелай соседского дома....

Нет, конечно, не все превратились в опасных, думающих и хитрых животных... Были люди с большой буквы этого слова, которые весь свой день трудились на благо других - выискивая спасшихся, ставших бездомными детей, чтобы их накормить и отправить куда - нибудь в более спокойные места; кто - то по-прежнему, на свой страх и риск, оперировал; кто - то разводил скот и щедро делился с нуждающимися, голодными соседями.

Однако были и другие: родители, что продавали малолетних дочерей уличным бандитам за месячный запас консервов, специально "прикормленные" захватчиками сволочи, которые организовывали пункты помощи старикам и детям, а затем, заперев простачков в клетках, сдавали их как скот своим новым хозяевам.

Всякая большая беда обнажает в человеке его суть... Cлишком много в нас собралось гнилья. Иногда я даже начинала оправдывать захватчиков - может, и правда, мы всё это заслужили? Заслужили своими раздорами, уничтожением планеты, животных, друг друга...

С трудом доковыляв до амбара, я с силой потянула на себя тяжелую дверь. Дверца со скрипом поддалась вперёд, открывая мне проход в темное, затхлое помещение... Однако тут было сухо и тепло... по крайней мере для меня, проведший весь день на морозе.

Хорошо...

Быстро уйдя с прохода - опасно, когда пусть и слабый, но всё -таки свет Луны светит тебе в спину. Первое правило выживания, которое я хорошо усвоила - оставаться всегда в тени. Что я и сделала, настороженно озираясь. Идеальная тишина.

Стискивая в руке нож, подаренный на память морским пехотинцем в отставке - я продолжила тихо стоять, прислонившись к стене и слушать вокруг... Торопиться в таких вещах было нельзя, но у меня и так осталось не слишком много времени: крови я потеряла достаточно, так что стоит Ему оказаться в радиусе километра или двух от этого места - он легко обнаружит моё местоположение.

А потому, впервые нарушив правило выжидать полчаса, а то и час, я включила фонарик и осмотрелась: здесь, по - видимому, когда - то хранили то ли снегоуборочные машины, то ли комбайны... Парочка громоздких железяк до сих пор стояла возле дальней стены - правда об их предназначении мне оставалось только догадываться - в технике я никогда не была сильна. Чуть дальше, на полу лежал пыльный черный брезент... отличное место, чтобы передохнуть и обработать ногу - не придется мерзнуть на полу.

Дойдя до брезента, я приладила фонарик так, чтобы он светил на рану, вытащила из рюкзака жестяную коробку из- под печенья - которая служила мне аптечкой, и, морщась от непереносимой боли, стянула брюки - их ещё и зашивать придется, время тратить. Осмотрела зарапину.

Рана на ноге оказалась на удивление глубокой - сантиметра два глубиной. Потянулась за спиртом, чтобы продезинфицировать...

И в этот момент в помещении вспыхнул яркий свет.

Медленно, с похабной улыбочкой на лице, на меня надвигалось трое: плотные, сытые, довольные... Таким даже сейчас жилось совсем неплохо...Заметив краем глаза движение у стены, я отметила там самого молодого из группы - видимо, это он включал свет в амбаре, пока его "паханы" окружали незадачливую жертву.

-Смотрите, какая девочка залетела к нам на огонёк, - насмешливо "начал беседу" тот, что наступал на меня слева. - Откуда ты, красавица?

-А есть разница? - спросила я, пытаясь быстро сообразить: сумею ли я добраться до ножа, который сейчас, как назло, я убрала обратно в карман, или нет?

-О, да ты, детка, не местная, - услышав мой акцент, хмыкнул второй. И тут же ткнул своего соседа в бок. - Я же говорил, что девчонка - далеко не дура, раз сумела полгода как - то продержаться - и точно выберет крайний амбар: отсюда, в случае облавы, проще всего смыться. А ты заладил - пойдем к первому, пойдем к первому.

-Так она же раненая, - возмутился его подельник. - Ты видел, как она ковыляла?

-На наше счастье, Брай, на наше счастье... - мечтательно закатил глаза громила. - Что, девочка, может обойдемся без истерик и сопротивления?

Наклонившись ко мне - так близко, что я могла почувствовать весь аромат его давно нечищеных зубов, бугай предложил:

-Нас всего человек десять - не так уж много.

И противно захихикал.

-Надоело уже заменять бабскую... чем придется.

-Бабы нынче дороги, - хмыкнул молчавший до этого третий громила. - А такая краля... Не захочешь по хорошему - не надо. Другую найдем. А тебя продадим. На рынке такой товар с руками оторвут.

Окружённая со всех сторон, без брюк - в одной только флисовой кофте и трусиках, с всё ещё кровоточащей раной на ноге, я понимала: шансов уйти у меня нет.

От слова вообще.

И ведь даже умереть не дадут - я для них добыча, ценный товар.

Главное - не паниковать, Алёна. Главное - не паниковать.

Мне бы только до рюкзака дотянуться - там у меня имелось несколько сюрпризов на все случаи жизни... основные подарки, конечно, предназначались нелюдям ( так многие за глаза называли пришельцев), но и вот таким милашкам, как мои новые знакомые, кое - что точно придётся по вкусу.

По крайней мере, на пару часов их точно вырубит, если Шон рассчитал всё правильно.

Наглая рука, подобравшись совсем близко, схватила меня за лодыжку и дернула в сторону мужчин - причем, схватили меня как - раз за раненую ногу. Садисты.

Упав плашмя на брезент, я почувствовала, как слезы, против воли, выступили на моем лице.

Нет, я не готова! Я не сдаюсь!

-Радость моя - раздался вдруг спокойный вальяжный мужской голос из темноты. Как он проник в амбар - оставалось загадкой. -Ты совсем не умеешь веселиться,

Из неосвещенной пустоты возникла высокая мужская фигура в капюшоне.

-Эй, парень, - рыкнул один из бугаёв. - Валил бы ты отсюда. Эта девка - наша. Усек?

-Нет, - хмыкнул "парень", не спеша снимать капюшон. У кого - то сегодня день явно не задался - иначе зачем ему снимать напряжение с помощью первых попавшихся бедолаг?

-Жалеешь их? - хмыкнул парень в капюшоне, на секунду блеснув своими светлыми, почти прозрачными, глазами. - Жалеешь эту шваль?

Я пожала плечами.

-Просто хорошо знаю, как вы умеете убивать.

-Милая, твоё отношение к моей расе огорчает меня до глубины души, - шутовски поднеся сложенные ладони к груди, протянул мой собеседник. -А в общем, будь по твоему. И время заодно сбережём.