– Нет, – коротко ответил он и снова принял отрешенный вид.

– Да что с тобой? – спросила, присаживаясь рядом.

– Мы не выберемся, Аннелина.

– С чего ты взял?

– Идем, – он взял меня за руку, его ладонь была холодной и влажной.

– Ну, идем, – нехотя согласилась и, ведомая Алмером, отправилась к растительности в середине острова. Там он отыскал палку, возвратился на пляж и воткнул ее во влажный песок.

– Тень видишь? – он сделал отметку пальцем в том месте, где оканчивалась тень.

– Вижу.

– Смотри, что будет дальше.

Теперь мы оба внимательно наблюдали за едва заметным движением тени. Я пока что ничего не могла понять, возможно, это какой-то способ определения сторон света, но ничего особенного пока не видела.

Когда тень сместилась на достаточное расстояние, он снова сделал отметку и соединил две точки.

– Теперь поняла?

– Что поняла?

– Тень. Она движется не в ту сторону.

– Против часовой стрелки? – уточнила я.

– Да.

– И что из этого следует?

– Из этого следует, что Солнце садиться на востоке!

Конечно, меня эти вещи не слишком удивляли, ведь я знала, что сплю, а во сне и не такое бывает, но Алмера сие открытие повергло в шок.

– Может быть, мы просто оказались в южном полушарии, – предположила я.

– Из Бискайского залива? – недоверчиво ухмыльнулся Алмер, а из моих уст вырвалась усмешка.

– Ну, конечно, оказаться в южном полушарии куда менее вероятно, чем то, что солнце встанет на западе!

– Это еще не все. Сначала я думал, компас сломался, – он вытащил из-за пазухи коробочку и протянул мне. Солнце очевидно клонилось к закату, но прибор утверждал, что сие направление именуется востоком.

– Компас сломался, а мы в южном полушарии, – настойчиво повторила.

– Это тоже не все. Где твоя тень? – машинально опустила глаза, но под ногами никакой тени не обнаружила.

– У тебя ее тоже нет, – сказала, глядя на Алмера, этому никакого объяснения не нашлось.

– А теперь посмотри на горизонт.

Я устремила взор в направление руки Алмера. Над линией горизонта висело что-то темное, как туча, только очень длинная.

– Это еще что? – неприятные ощущения от этой штуки, особенно если считаешь этот мир реальностью.

– Даже представить страшно, что это может быть. Но оно приближается.

Из груди вырвался недовольный вздох. Конечно, я могла изобразить страх или хотя бы непонимание, но мне совершенно не хотелось этого делать. Собираясь с мыслями, стала расхаживать взад-вперед вдоль берега. По сути, просто тянула время, весьма непросто рассказать человеку, что он всего лишь снится тебе. И вскоре наступит утро, ты проснешься в привычном месте, займешься обыденными делами, а он так и останется внутри твоего сна, который ты больше не смотришь.

Все-таки нужно объяснить ему все. И я остановилась перед ним, спокойно глядя на его обескураженное лицо.

– Винсент, это нормально, – почему-то сказала тоном психиатра, объясняющего умственно отсталому его физиологические особенности. Его синие глаза расширились, став почти круглыми, как пятирублевая монета.

– Что… нормально? – запинаясь, спросил он.

– Все. Все, что происходит здесь и сейчас нормально. Так бывает. Во сне.

– Но я ведь не сплю сейчас… – неуверенно сказал он.

– Зато я сплю. И когда проснусь, не будет ни острова, ни океана, ни Солнца, вздумавшего заходить не за ту сторону.

– Хотел бы и я проснуться также. Но… я ведь не проснусь, – догадался он.

– Не знаю, – соврала, хотя, кто знает? Может, и нет.

– Аннелина, – он глупо усмехнулся и потер нос, – А ты случаем не сошла с ума?

– Нет, Винсент. Это для тебя сей мир настоящий, а для меня всего лишь сон.

– Я тебе не верю.

– Что ж, я бы тоже не поверила, если бы мне наяву такое сказали. Но реальность сна довольно пластична. И я умею ее менять. Мне еще ни разу не приходилось уводить человека из сновидения, но попробовать стоит. И я покажу тебе другие миры.

– Да не хочу я других миров! – разъярился он, – Я хочу только выбраться с этого проклятого острова, где нет теней, Солнце сошло с ума, а с линии горизонта ползет тьма!

– Ты это, – запнулась я, – Самообладания не теряй.

– К черту самообладание, – он копнул землю носком сапога и быстрыми шагами пошел прочь вдоль побережья.

Опустившись на песок, я наблюдала за темной полосой вдали. Без сомнений, она приближалась. Конечно, мне не было страшно, ведь всегда есть возможность проснуться. Интересно, где бы проснулся Алмер, если бы мог?

– И что же ты тут делаешь? – раздался за спиной знакомый голос.

Обернувшись, увидела Крона в том самом обличии, в котором он однажды привел меня на корабль. Его взгляд был суров, но на лице была заметна полуулыбка, создававшая весьма ехидное выражение.

– Сижу на пляже, – похлопала руками по песку.

– Ты зря сюда пришла.

– Это еще почему?

– Не стоит быть там, где все закончилось.

Демон резким движением поднял меня на ноги.

– Ты чего?! – взбрыкнула я.

Винсент Алмер уже быстрым шагом направлялся ко мне, почти бежал, но Кронос заметил его, потом схватил меня за плечи, и мы начали проваливаться сквозь песок. Вскоре я уже видела небо лишь в небольшом круглом отверстии в песке.

– Аннелина! – слышался исчезающий, полный отчаяния крик адмирала.

Мы продолжали медленно опускаться вниз, пока маленькое окошко наверху не исчезло вовсе. Несколько мгновений тьмы, и мы уже стояли рядом с каменным столом для жертвоприношений.

– Ты зачем меня увел! – вскрикнула и попыталась толкнуть демона в грудь кулаками, но он перехвалил руки.

– Есть места, где тебе не стоит бывать, – спокойно ответил он и отпустил мои запястья.

– Это еще почему?

– Это плохое место.

– Мне все равно нужно будет вернуться.

– Не нужно.

– Там Винсент! Я не могу его оставить там.

– Кто такой Винсент?

– Адмирал с фрегата.

– Сам выберется. Или не выберется. Какая тебе разница? Он умер триста лет назад, – глаза демона зажглись зеленым огнем.

– Там еще не прошли эти триста лет. Он на острове оказался. Дай мне доиграть! – топнула ножкой, как маленькая девочка, которую насильно увели с улицы.

– Доиграешься, – зло прошипел демон.

– Я не пойму, что не так с этим сном?

– Говорил же, не играй с плотными мирами. Оставь уже этого адмирала, уперся он тебе.

– Я ненавижу, когда ты что-то запрещаешь и ничего не объясняешь!

– Хорошо, – он тяжко вздохнул, а я забралась на свое привычное место – жертвенник и приготовилась выслушивать объяснения, – Этот Винсент, он умер. И это его посмертное существование. Его, понимаешь, не твое. И тебя там быть не должно. Есть вещи, с которыми ты пока не должна играть. Придет время, наговоришься еще с покойниками, а пока не нужно. Они плохо на тебя влияют.

– Ты тоже умер, если не помнишь.

– Я – другое. А этот всего лишь человек. Что там с ним дальше будет или не будет, как он через это пройдет, поймет или не поймет, в чем дело, тебя это не касается. Это только его путь.

– Но я же общалась с мертвыми раньше.

– С теми, кто знал, что мертв. А этот считает себя живым, – в его голосе слышалось пренебрежение, когда он произносил слово «этот».

– Крон, ты специально говоришь так, чтобы я подумала, будто ты врешь?

– Да, но в этот раз я не вру, – он смущенно улыбнулся.

– Тогда совсем тебя не понимаю.

– Просто хотел, чтобы ты увидела во мне человека. Этого адмирала я создавал с себя. Он тебе не нужен. Это не самая удачная моя копия.

– И теперь тебе кажется, что он обрел самостоятельную жизнь?

– Так и есть. С вымышленными персонажами всегда так бывает. Я хотел, чтобы тебе было интересно, но персонажей нужно убивать вовремя, особенно если пишешь их с себя.

– Тогда причем тут место? Почему нельзя доиграть?

– Да потому что ты уже доиграла. Нельзя его оттуда вытащить. Пусть уходит в небытие, как ему и положено.