– Не знала, что ты родом их Мухосранска, – расплываюсь я в злобной улыбке. – Какие ещё тайны скрывает твой стрёмный фасад?

Хорошо нас не слышат воркующие на передних сидениях родители, а то бы мне влетело. Раньше я не использовала в своей речи жаргонных словечек, но желание побольнее уколоть Рината срывает с моего языка все ограничители.

Зрачки парня сужаются, отчего цветовой контраст его глаз становится ещё более явным. Я же никак не могу оторвать от них взгляда. Когда он смотрит на меня, находясь так близко, во мне начинает гудеть кровь. Необъяснимая тревога перекрывает кислород, и немеют пальцы. Очень двоякое ощущение, с одной стороны вроде как приятно, но при этом поджилки трясутся от неясного беспокойства. Да так, что хочется на ходу выскочить из авто, и бежать без оглядки не разбирая дороги.

Проехав ещё немного, машина плавно тормозит у высокого забора. На улочке в такой мороз ни души, только пару собак выглядывают из-за высоких сугробов, с немой надеждой уставившись на пакеты в отцовских руках. Бродячие, наверное. Ринат, тут же просит у отца буханку хлеба и, разломав её на части, кормит блохастых попрошаек. "Ну, начинается…". Смотреть, как парень рисуется перед довольным его поступком отцом, нет никакого желания, так что никого не дожидаясь, захожу во двор. Идти в школу с насморком мне совсем не улыбается. А если начистоту, болею я крайне редко, просто ревную, и это меня бесит ещё больше.

Домик у бабушки Рината на удивление приличный, в два этажа и с просторными комнатами. Старомодная мебель соседствует с современной техникой, не дорогой, конечно, но вполне рабочей. Полы застелены самоткаными половичками, везде кружевные салфетки, приятно пахнет домашней выпечкой и сушеной ромашкой, ну, и ковры на стенах, куда ж без них, тоже присутствуют. В целом погостить можно. Сама хозяйка на вид довольно милая и безобидная, но я на всякий случай сохраняю дистанцию, мало ли, от Трошиных всего можно ожидать.

Помимо нас, приехали сёстры Илоны, со своими мужьями и детьми, так что компания собралась большая. Мне повезло – у Рината имеются две двоюродные сестры, примерно нашего возраста. Поэтому спихнув на парня совсем уж сопливых карапузов (а их трое и они очень шумят) я увожу девчонок в выделенную мне комнату на втором этаже. Моё дружелюбие продиктовано отнюдь не благими намерениями, а желанием вытянуть из простодушных девочек парочку постыдных фактов о Ринате. Послезавтра зимние каникулы заканчиваются, и подобная информация может более чем пригодиться, ведь учиться нам предстоит в одном классе. И чего он так поздно в школу пошёл? Тупой скорее всего.

– Повезло тебе, Карина, – мечтательно шамкает Ленка, прожёвывая очередной рогалик. – Живёшь в большом городе, да ещё и в одном доме с Ринатом.

Я давлюсь чаем. Насчёт последнего можно и поспорить, но они здесь не для этого.

– Да ну, он такой грубиян – деланно вздыхаю я, наблюдая за тем, как карапузы радостно валяют Тролля в сугробе. Вот, что он за тряпка? Я бы их за такие игрища туда закопала, и откопать потом забыла.

– Да не может быть! – вступается за двоюродного брата девчонка помладше, Света, кажется. – Ринат знаешь, какой хороший?

Что ж, моё дело сделано. Теперь можно расслабиться и запоминать, не забывая изредка подавать признаки жизни.

В корявом изложении сестричек, жизнь Рината выглядит как сочинение первоклашки – скупо и банально. Растёт без отца, не ноет, уважает мать, делится конфетами. Если хорошо попросить, может и все отдать. Дуры… он их, скорее всего, попросту не любит. Никаких пикантных подробностей. Разочарованно вздохнув, я уже подумываю выставить их за дверь, под предлогом усталости, но тут Ленку озаряет идея:

– Ой, девочки, святки же! Айда гадать на суженного?

– Наверное… давайте, – теряюсь я. Ранее подобные развлечения меня не интересовали, но предвкушение волшебства делает своё дело, и я соглашаюсь. То ли близость к природе на меня так действует, то ли мне передаётся волнение сестричек, не знаю, но мы с азартом, приступаем к исполнению задуманного.

Первым делом решаем погадать на то, каким будет суженный. Раскладываем на полу мисочки с зерном и водой, Света жертвует своё карманное зеркальце, а Ленка, тем временем связывает лапы наглой, хохлатой курице. Я же лениво руковожу процессом, в котором толком ничего не смыслю. Рассудив, что всё готово, торжественно впускаю в комнату ждущего за дверью Рината. Ему досталось задание принести петуха.

– Если к зерну пойдёт – богатым будет – вводит меня в курс дела Светка. – Если к воде – пьяницей; к зеркалу – красавцем, ну, а к курице – бабником.

Затаив дыхание мы следим за неспешным передвижением пернатого. А он, словно осознав свою значимость, совсем не спешит утолить наше любопытство. Меня его поведение волнует больше всех остальных, ведь это на моего жениха решено погадать в первую очередь. Дабы не опростоволосится перед ними, я незаметно придвигаю к нему миску с зерном.

Безмозглая дичь, равнодушно глянув на предложенное угощение, решительно направляется к воде. Пьёт он как вернувшийся из двухнедельного тура по пустыне верблюд. Ленка хихикает, а следом и Света. У меня чешутся руки, так охота свернуть им шеи вместе с этим их бракованным прорицателем. Но, вот петух напился и, осмотревшись, делает то, к чему я абсолютно не готова – деловито осмотревшись, он пытается забраться сверху на равнодушно вылупившую глазки курицу.

Сестрички поражённо затихают, зато Ринат тихо посмеивается, глядя прямо на меня с каким-то злым превосходством. Я густо краснею. Впервые в жизни, да ещё перед кем!

– Ваш метод врёт, – спокойно заявляю я, взяв себя в руки. – Алкаш и бабник, думаю именно таким ты вырастешь, Ринатик. Вот только я лучше сдохну, чем свяжусь с тобой.

Я ничего не знаю об интимных фантазиях парня, да и в тяге к выпивке сомневаюсь, слишком он правильный для всего этого, но уж сильно хочется указать ему своё место. И его бешеный взгляд лучшее мне утешение.

Несмотря на случившийся конфуз, нам хочется дальнейших развлечений, и гадать мы не перестаём. Правда, Светка с Ленкой повторять мой подвиг не собираются. Они предлагают новое гадание. На сей раз, надеясь увидеть суженного.

Для него мы расчищаем одну из хозяйских построек и закладываем окна плотным картоном (Куда его столько бабуле – непонятно). На пыльном, шатком столике устанавливаем зеркало и зажигаем свечу. Естественно я гадаю первой, ибо ждать пока копошатся сестрички, в мои планы не входит.

Наученная суеверной Светкой, я остаюсь совершенно одна в освещенной единственной свечей комнате. Сажусь напротив зеркала, распускаю волосы, и теперь они тяжёлыми волнами ниспадают мне на плечи. Волосы моя самая большая гордость: густые, чёрные, длинной до самой поясницы, таких ни у кого в школе нет. Залюбовавшись своим отражением, я чуть не забываю, для чего собственно это всё затеивалось.

– Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать – шепчу по правилам тихим голосом и напряжённо вглядываюсь в дверь через зеркало, со стороны левого плеча.

Мне кажется даже метель, за стенами сейчас завывает яростнее обычного. Вот ветка зловеще царапает старую кровлю. В углу слышится подозрительный шорох. Я громко сглатываю и с ужасом осознаю, что матовая поверхность зеркала начинает запотевать. Разом становится как-то неуютно и страшно. Складывается впечатление, что за чернильным провалом дверного проёма действительно что-то скребется. Пламя свечи едва заметно колышется. Затем ещё раз, сильнее: "Мамочка…" я мелко дрожу, побледнев как полотно. Мои глаза синими кострами мерцают в глади зазеркалья. Если бы не страх опозориться перед девчонками, я бы ей-богу убежала. Прямо сию секунду. Слабый огонь начинает неистово метаться, готовый вот-вот погаснуть, а следом слышится скрип открываемой двери. Оцепенев, я смотрю в помутневшее зеркало. Даже сердцебиение замедляется, подавленное таинством момента.

"Бах", ударяется о стену ручка распахнувшейся настежь двери, и на меня с громким рыком кидается нечто огромное и лохматое.