Юрий Лойко

Ксения Владимирова

Неспокойные берега

Артём не мог посмотреть Лене в глаза и сказать, что всё кончено. Последние дни он вставал засветло, съедал несколько бутербродов, запивал их холодным чаем и бесшумно покидал квартиру. Приходил на работу самым первым и трудился, много часов ни с кем не разговаривая. А после, когда на улице один за другим загорались бледно-рыжие фонари, шёл в "Фараон". В тускло освещённом помещении играл джаз, ароматно пахло кофе и пирогами. Артём занимал столик в углу и пытался работать за старым ноутбуком, но рассказ никак не двигался с мёртвой точки, мысли парня занимала только Лена.

И ладно бы она была творческой и хорошо его понимала. Зачитывалась бы Беляевым и Булычёвым, рисовала бы акварелью, на досуге писала бы стихи или хотя бы лепила из глины. Нет ведь, учитель английского в школе. "Такие вот не вдохновляют", – с горечью думал Артём.

От накатившего разочарования у парня разболелась голова. Он вспомнил, как в выпускном классе к нему подсадили новенькую. Невысокая девушка с россыпью веснушек на щеках громко представилась классу и плюхнулась на стул рядом с Артёмом. Локти их при этом чуть соприкоснулись, парень хотел было огрызнуться, но тут же забыл обо всём, стоило посмотреть Лене в глаза. Они были такие ясные, как два аквамариновых озера.

Ну и угораздило же запасть на внешность. Девушка-то училась на тройки, четвёрки, постоянно прогуливала, чтобы "поволонтёрить" в приютах или детских домах. Математика в её голову просто не умещалась, да и химия с физикой тоже. Как с такой обсуждать фантастику? Артём прикрывал Лену перед классной и делал за неё домашние задания. Боялся, что ей светит ПТУ, не больше, но подруга неожиданно легко сдала вступительные в иняз и выучила там три иностранных языка. А вот он со своими пятёрками в аттестате кое-как прошёл в литературный, да и то с помощью отца Лены. Артём часто думал: правильно приёмная комиссия не хотела его брать – за четыре года всего один рассказ и удалось пристроить.

Парень всерьёз увлекался фантастикой, но издательства раз за разом посылали рукописи обратно с вежливыми рецензиями. Да, неплохо, но как-то несовременно, такое читать не будут. Каждый раз после отказа Лена готовила ему любимую еду, но от её усилий Артёму становилось только хуже. Накопления от подработок во время учёбы таяли, и парень устроился на завод. Вечера он всё чаще проводил один в комнате за ноутбуком. Какое кино, какой театр или прогулки! Лена просто не понимала, почему рассказы – это так важно.

И вот обстановка накалилась до предела. В тот день Лена проснулась очень рано. Хотя, возможно, и не ложилась вовсе, судя по покрасневшим капиллярам на сетчатке. Её голос прозвучал очень тихо:

– Артём, у тебя кто-то есть?

– Чёрт, нет! – вырвалось у него. Опять ничего не поняла. Другая, ну, конечно, о чём ещё можно подумать?

– Ну, а что тогда?

– Это не просто, – он вздохнул, по телу пробежал холодок. Артём перевел взгляд на выцветшие обои в спальне, на простенькие светло-жёлтые занавески. Часы на тумбочке отстукивали 05:10. Лена смотрела на него почти не мигая. На виске у девушки чуть заметно пульсировала вена.

И с каждой секундой тишина давила всё сильнее. Артём набрал больше воздуха в лёгкие:

– Мне нужно подумать. Прости. Я просто…

Лена отошла на пару шагов и обняла себя руками. Ее нижняя губа дрожала. Она тяжело дышала, будто только что получила удар под дых. Теперь глаза смотрели куда-то вниз и вбок, ни на чём не задерживаясь.

– Я поживу у Машки, вещи заберу потом, – девушка, по-прежнему не глядя на Артёма, вышла в коридор, сорвала с вешалки пальто и выбежала из квартиры прямо в домашних тапочках.

Артём бросился следом, хотел сказать что-то ещё, но едва вышел в коридор, как его обступила тишина холодного подъезда.

***

– Сколько можно сидеть дома?! На улице такая погода. Возьмём лыжи, выберемся на дачу в Дубки, потом в баньку, а, Тём? – Голос друга из телефонной трубки звучал жизнерадостно. – Ну, как? Ты там уснул что ли?

– Нет, задумался, – Артём слегка улыбнулся и выглянул в окно. Шёл снег, а в такие дни он всегда думал о Лене, видел перед собой её синий лыжный костюм, который подчеркивал лазурь глаз девушки. – Давай потом, Кирилл. Работы много.

Друг фыркнул.

– Ну как всегда. Только работа на уме.

Артём знал Кирилла со школы, и в то же время почти ничего не знал о нём. Друг мало рассказывал о семье, никогда не приглашал домой, редко делился личными переживаниями или неурядицами. Даже с будущей женой познакомил всего за неделю до свадьбы, чего уж тут говорить. Кирилл тяготел к бизнесу – то единственное, что было известно. Краем уха Артём слышал об интернет-магазине и продаже одежды, но на прямые вопросы Кирилл всегда отвечал сухо или говорил, что обсуждать такое не время.

– Ну, ладно я пошёл, – Артём хотел было положить трубку.

– А, подожди, подожди. Только вспомнил. Мне сегодня клиент отдал два билета на мастер-класс этого чудика Говарда Фина. Я тут погуглил, три косаря стоят, прикинь! Хочешь, пойдем?

– Кажется, я что-то слышал о нём.

– Мужик-феномен, – хохотнул друг. – Появился год назад из ниоткуда. Тут же контракт с "АСТ" на три книги. Слышал, скоро и сериал снимут. Сам немолодой-то, судя по голосу, только лицо прячет под маской. Тоже мне, граф Монте-Кристо. Ты меня слушаешь?

– Извини, почти не спал. Вчера опять звонил Андрей Алексеевич, просил встретиться, поговорить. Я отказался. – Артём вздохнул.

– Почему?

– Будто не знаю, о чём речь. Лена плачет, поговори с ней. Решите проблемы и живите себе мирно, – передразнил парень властный голос неудавшегося свёкра. – Надоело.

– Ну, ты дурак, Тём. Твой свекор, между прочим, заслуженный поэт. Помощи бы попросил что ли. А Ленка красотка.

Артём покраснел от злости. Почему все говорят так? Она ведь не только красивая, но и весёлая, и добрая. А как вкусно готовит, как рассказывает самые обыкновенные истории: все по полу катаются от смеха. Если бы только внешность. Парень прикоснулся рукой к области чуть выше виска и нащупал глубокий шрам от акушерских щипцей. В детском саду его постоянно дразнили Франкенштейном, а бабушка никак не могла прекратить насмешки. Только и повторяла: "Несчастливое "дитятко" растёт без мамки с папкой". Потом в его мир пришла смешливая, светловолосая девушка – и всё переменилось.

– Кирилл, хватит, ладно? Мы разошлись, у неё своя жизнь.

– Ладно, ладно. Так что, пойдёшь на мастер-класс? Не Сашку же просить, ей Богу, – он посмеялся, как обычно, но Артём знал, что друг переживает не лучшее время. Бывшая жена Кирилла ушла от него всего пару месяцев назад.

Артем посмотрел на ноутбук, где красовались два абзаца, на которые он "убил" половину дня. Как знать, может немного пройтись будет и правда полезно.

– Хорошо, пойдём.

– А на обратном пути заглянем в бар. Выпьем немного, – от задорного голоса Кирилла Артёму стало немного не по себе. Когда он в последний раз вот так сидел с другом? Его взгляд уткнулся в мерцающий экран ноутбука. Курсор немилосердно требовал продолжения.

***

Благодаря высокому росту Кирилл Петрин всегда выделялся из толпы. Его мясистый, криво сросшийся после перелома нос, басовитый голос и маленькие глазки выглядели угрожающе. Впрочем, Артём хорошо помнил, как в школе друг всегда одалживал ему деньги на подарок для Лены и заваливался с ночевкой, когда бабушка неожиданно умерла. Это был один из немногих старых приятелей, но сейчас Артему было трудно выбросить из головы фразы из неоконченной книги. Он думал об этом, пока они шли к отелю Веста, где уже собралась толпа.

Друзья миновали стеклянные двери и ступили на устланный коврами пол.

– Как в музее, да? – заметил Кирилл.

Артём огляделся. Наполненное ярким светом помещение с высокими потолками, небольшая сцена с широким столом и люди, люди, люди. Они были повсюду. Толкались, шумели, о чём-то спорили друг с другом. Многие держали в руках книгу в болотно-зелёной обложке. Неподалёку от сцены виднелось литературное кафе, меж столиков – стеллажи с романом Фина.