– Что? – ошарашенно выдал Грег.

– А что? Дагорн порой бывает совершенно невыносимым. Не поверишь, как мне сегодня было приятно смотреть на фингал под его глазом. Опять-таки душу греет тот факт, что поставила нам синяки одна и та же рука. Мне, правда, повезло больше, нога этой самой особы меня приласкать не успела. – И он, ехидно улыбаясь, демонстративно уставился на мои ноги.

Ах ты! Я даже задохнулась от такой наглости и вопиющей бесчувственности. У меня горе! Шок! Вся жизнь рухнула! Да я вообще чуть не умерла сейчас от боли! А он!

Я возмущенно уперла руки в бока.

– Ну вот! Совсем другое дело, узнаю нашу боевую птичку! – Взгляд Яна потеплел. – Иди умойся, и едем в город, будем возвращать тебе голосок. А потом поговорим… И переоденься, поедем вышибать клин клином.

По дороге в город я снова начала впадать в уныние. Впрочем, Грег и Себастьян мне активно мешали, что-то постоянно рассказывая, а брат меня еще и тормошил. Он, кстати, послушался приказа дяди и сережку-колечко из носа вынул, только периодически машинально тер ноздрю в том месте, где она раньше была.

Как и в прошлый раз, ехали мы на машине Яна, затем сделали скачок через портал и въехали в город. Остановились у какого-то здания в центре с вывеской «Клиника. Лечим все расы». И Себастьян, взяв меня за локоть, потащил внутрь. Возникла небольшая заминка у стойки регистратуры – молодая лиграсса с темно-фиолетовыми волосами и такого же цвета рожками заполняла мою карту. Но Ян отодвинул меня от стойки и сам ей все сказал. Потом девушка вежливо попросила меня войти в сканер, который определит соотношение расовой принадлежности в моей крови, чтобы выбрать наиболее оптимального лекаря. Я только глаза изумленно распахнула на такое странное требование, но послушно вошла в указанную стеклянную кабинку. Надо же, как странно. В Светлой империи такого нет. Лекари просто исцеляют всех подряд, не вдаваясь в детали о расовой принадлежности. Через пару секунд после того как я вошла в сканер, по стеклу пробежали огни, и из специального отверстия выдвинулась распечатка с какими-то данными.

– Леди, прошу вас, – просмотрев результаты обследования и что-то внеся в мою карту, лиграсса поманила меня за собой. – Господин Эурелирмель вас сейчас примет.

Себастьян с Грегорианом остались ждать в холле, а девушка отвела меня в кабинет лекаря, который оказался эльфом. Говорить я не могла, поэтому она вручила ему мою карту и сама объяснила, что у леди, то есть у меня, сорван голос и требуется вылечить связки. Кроме того, эта леди испытала сильнейший болевой и эмоциональный шок, поэтому…

Немногословный, но очень вежливый эльф заглянул мне в горло, ощупал шею, после чего наложил на нее руки, от которых побежало покалывающее тепло.

– Так, – кивнув чему-то своему, мужчина убрал руки и заглянул мне в глаза. – Голос восстановили. Нервы лечить будем?

Я на всякий случай кивнула, но молча. Ведь связкам, наверное, пока нужен покой.

– Ложитесь, закрывайте глаза и ни о чем не думайте. – И он указал на высокую кушетку, застеленную белоснежной простыней.

Разулась, легла, порадовавшись, что переоделась в брюки. В костюме было бы не очень удобно сюда забираться. А что происходило потом, я не знаю. Так как господин Эурелирмель что-то сказал, и я неожиданно заснула.

– Леди? – Чья-то рука прикоснулась к моему плечу. – Вставайте, лечение закончено.

Распахнув глаза, я уставилась на ту самую лиграссу, которая привела меня сюда.

– Как вы себя чувствуете? Господин Эурелирмель предупредил, во сколько вас нужно разбудить. Время пришло. – Приветливо улыбаясь, девушка помогла мне встать.

– А где?.. – решилась я заговорить.

– Ваши спутники? Они уже вернулись и ждут вас. Пойдемте, я провожу.

– Вернулись?

– Да, господа уходили в кафе, пока шло лечение. – Продолжая щебетать, она ловко свернула простыню, с которой я только что поднялась, и убрала ее в специальный бак у стены. – Вы готовы?

Себастьян и Грегориан встали при моем появлении и пытливо уставились на меня.

– Что? – на всякий случай уточнила я.

– Ничего! – Грег улыбнулся. – Отлично выглядишь, свеженькая такая, румяная, только немного сонная. Как горло?

– Вроде все хорошо. – Я прислушалась к своим ощущениям.

– Вот и отлично. А сейчас – отправляемся развлекаться. Должна же ты понять, что для тебя теперь открыто в любое время! – Себастьян предложил мне руку, Грег тут же встал с другой стороны, и под заинтригованным взглядом лиграссы мы вышли из клиники.

Правда, сразу же за порогом я резко затормозила и повернулась к Яну.

– А можно мне ту распечатку, с кровью?

– Уже… в машине.

А потом день превратился в какую-то мешанину из красок, звуков, ощущений и вкусов. Мы заходили в разные кафе и рестораны, то кофе выпить, то съесть что-нибудь. Осмотрели снаружи императорский дворец. Поднялись на смотровую площадку на крыше самого высокого здания Калпеата. Потом Ян вытащил меня на узкий балкон этой площадки, на котором, оказывается, было специальное оборудование для любителей острых ощущений. На меня нацепили специальные страховочные стропы, прикрепили их к главному канату. Предполагалось, что нужно спрыгнуть вниз, чтобы по дуге скатиться к земле. Грег рядом приплясывал от возбуждения, очень уж ему хотелось, чтобы мы с ним спрыгнули одновременно. Одновременно не вышло: струсила в последний момент, и брат улетел вниз один. После чего я получила под зад коленом от стоящего сзади Себастьяна, который тоже ждал своей очереди, и заскользила вниз. Вот же гад! Не вопила я в этом полете только потому, что боялась снова сорвать голос. За нас двоих орал Грегориан, мчащийся впереди меня. Уж он-то отрывался по полной.

Потом мы снова где-то гуляли, опять были кафе, рестораны, бары. Затем окончательно осели в одном из баров и упились вусмерть. Как мы добирались домой, не помню.

А утро началось с того, что в мозг ворвался чей-то раздраженный громкий голос.

– Вот я так и знал, что без этой боевой курочки не обошлось! – возмущенно заявил он.

Я от неожиданности дернулась и застонала от боли. Голова болела зверски, а еще тошнило и хотелось в туалет. Ох… С трудом разлепив один глаз, попыталась сфокусировать зрение и понять, где я вообще и почему мне так жарко. Взгляд уткнулся во что-то черное. Не поняла! Я на полу валяюсь, что ли? Постельное белье на моей кровати белое! Или где я? И почему моя подушка такая горячая и дышит? И про какую такую боевую курочку сейчас говорили? Курицы бывают боевыми? Что за странная извращенная фантазия? Хотя это же темные, что с них возьмешь. Оу! Я сама темная! И я снова застонала…

– Я с кем вообще разговариваю? – снова заговорил незваный посетитель.

Тут я почувствовала, что меня кто-то схватил за ногу и тащит. Ну что ж такое-то?

С трудом повернулась и села, пытаясь сфокусировать уже оба глаза на окружающей действительности. Так! Комната моя. Кровать тоже моя. А вот это точно не мое! Я с удивлением смотрела на четыре ноги, торчащие из-под одеяла.

– Дядя… – страдальчески провыл хозяин одной пары ног, одеяло зашевелилось, и рядом со мной сел растрепанный и помятый Грег.

О-о-о…

Это же дядя… Император! Чтоб ему… Счастья и долгих лет жизни. Так надо же его поприветствовать. Только мне было до того плохо, что я сейчас просто могла сдохнуть от похмелья. Ну да ничего… Вот сейчас поклонюсь, а потом сдохну. После поклона мне уже будет все равно…

Скрипя и стеная, собралась с силами и, покачиваясь, встала с кровати.

– Ишь ты! – В голосе императора послышались заинтересованные нотки. – Точно боевая, хоть и курочка. Она еще и трепыхаться пытается…

Так это я – боевая курица?! Какой кошмар!

– В-ваш-ше… импре-ратр-рск… ипре-та-тарск… импре-ра-тор-ское… ве-чи-лес-ство!

С паузами и по слогам мне наконец удалось выговорить приветствие. После чего я приложила правую руку к сердцу и поклонилась. Только вот это было зря. Потому что наклониться-то я наклонилась, а обратно – никак. Организм решил, что программу-максимум он уже выполнил, и я прямо из этой позы, согнувшись, начала заваливаться вперед. И уже почти уткнулась макушкой в живот императора, когда мое падение остановила сильная рука, поймавшая меня за шкирку.