- И что будет после расставания? - спросил я.

-Ничего особенного, - сказала Елена. - Я снова вернусь к исполнению своих служебных обязанностей.

- А я? - поинтересовался я.

- Не знаю, - сказала девушка.

- А кто знает? - не отставал я от нее.

- Тот, к кому вы приехали, - ответ этот подразумевал, что ясности никакой не будет.

- Ладно, мы оба не знаем, что с нами будет завтра или послезавтра, - согласился я. - Я - объект наблюдения, вы - мой куратор. Москва - потемкинская деревня, которую показывают всем, чтобы убедить сомневающихся в том, что они заблуждаются. Вы не боитесь, что я пойду по пивным и по самым злачным местам?

- Ну, таких мест практически и не осталось. Москва - это город высочайшего уровня культуры, труда и быта. Вы сами будете смотреть. Я не собираюсь устраивать просмотр по программе. Москва очень изменилась, и я буду просто вашей подругой на время пребывания здесь. Считайте, что мы с вами сегодня случайно познакомились, - снова улыбнулась Елена.

- Не будете против, если мы после обеда прогуляемся до Красной площади? Как я понимаю, отсюда до нее минут двадцать-двадцать пять ходьбы, - предложил я.

- С удовольствием, а сейчас займитесь обедом, - согласилась девушка.

Приготовлено было действительно вкусно. Все-таки КГБ остался верен себе - в буфетах и в столовых всегда кормили качественно, сытно и недорого.

Первая вылазка в город

Лубянская площадь не изменилась. Она, вероятно, не изменится никогда. Если изменится Лубянка, то вслед за ней изменится вся Россия.

Феликс Дзержинский в не застёгнутой (или расстегнутой?) шинели приветствовал всех проезжающих по площади:

- Добро пожаловать в наши подвалы!

Я шел и чувствовал, что Москва какая-то не такая. Все вроде бы на месте, но что-то не то. Точно, "Детский мир" перестроили. Неплохо смотрится и вписывается в архитектурный ансамбль. Многие дома отремонтированы, но, кажется, что это был не ремонт, а перестройка. Всюду чистенько. У магазинчиков урны и около них нет окурков. Курить что ли меньше стали?

Москвичам для заметки. Не ищите на чём меня подловить, я специально не буду называть улицы, номера домов, названия ресторанов и других заведений, чтобы по прошествии определенного времени вы не могли сравнить, так ли все это на самом деле было.

Улицы, ведущие к Кремлю, вообще невозможно расширить, но за счет переноса строений с места на места определенные места стали просторнее.

Народ встречный прилично одет, даже молодежь не носит вызывающих нарядов и причесок. Пробежали несколько подростков двенадцати-тринадцати лет в белых рубашках с галстуками-триколорами и обилием звездочек на них.

- Кто это такие? - спросил я.

- При вас такие дети назывались пионерами, а у нас они называются нашатами, - сказал мой гид. - Нашата - первые. Самые примерные дети и подают положительный пример другим детям.

- А почему нашата, - уточнил я.

- Это уменьшительное от названия "Наши", - просто сказала Лена.

- Наверное, и в пионерские лагеря ездят? - поинтересовался я.

- Да, ездят, - подтвердила девушка. - И нашатские сборы у костра. И металлом собирают, и макулатуру, и пенсионерам помогают. И песни нашатские поют.

- Наверное, песня "Взвейтесь кострами синие ночи"? - предположил я.

- Точно, - улыбнулась Елена и запела:

Взвейтесь кострами синие ночи,

Мы все нашата - зоркие очи,

Близится эра счастливых веков,

Клич у нашатов - всегда будь готов!

- При нас пионерская организация носила имя Ленина, - сообщил я.

- А у нас нашатская организация носит имя лидера нации, - с гордостью сказала офицер госбезопасности.

- С детства любите лидера нации? - спросил я.

- Пожалуй, так, - согласилась бывшая нашатка. - У нас в школах есть еще сентябрята. Лидер нации родился в сентябре, и учебный год начинается в сентябре. Школьников собирают в пятерки, по числу концов звездочки, и они в составе пятерки вместе гуляют, играют, занимаются внеклассной работой. Каждому сентябренку выдают золотую звездочку с портретом лидера нации в молодости.

- Да, вы много достигли в деле совершенствования воспитательной работы с молодым поколением, - сказал я с деланным восхищением.

- Не пойму, вы это говорите с издевкой или действительно хвалите работу с подрастающим поколением? - спросила Елена.

- Почему же я должен издеваться? - спросил я с некоторым недоумением.

- Да так, просто мне показалось, - сухо сказала девушка.

У многих взрослых на груди значки с триколорами и звездочками с портретом какого-то человека. Значки в форме развевающегося знамени издали можно принять за знаки отличия депутатов Государственной Думы.

- Что это за значки у людей? - спросил я.

- Это значок с изображением лидера нации, - ответила Лена. - Каждый уважающий член партии, то есть - Наш - носит такой значок и каждый уважающий лидера нации, тоже как бы Наш, носит такой же значок, но только меньше размером. Вы еще много увидите таких значков, так как численность ЕП СССР приближается к девятнадцати миллионам.

- Интересно, а студенты и старшие школьники как-то охвачены общественной работой или они предоставлены сами себе? - поинтересовался я.

- Они тоже являются активными строителями общества будущего, - в голосе девушки прорезались привычные для экскурсоводов интонации. - С четырнадцати лет молодежь вступает в единый союз молодежи СССР. Сокращенно ЕСМ. Члены партии ласково называют их "наша смена" или сокращенно "наши", "нашисты". У них и значки есть, такие же, как и у членов партии, но меньше примерно в полтора раза. Некоторые члены партии предпочитают носить молодежные значки, и возраст скрывается, и миниатюрный значок элегантно смотрится на костюме.

- Да, интересно вы живете. А Вы, Лена, чем бы хотели заняться для души? - поинтересовался я.

Бросив на меня укоризненный взгляд, девушка ничего не сказала.

Мавзолей с двумя буквами

Когда я первый раз вышел на Красную площадь, меня не покидало чувство торжественности. И сегодня, как и всегда, у меня было приподнятое настроение на главной площади страны. Вероятно, мы все должны быть благодарны лидеру сегодняшней нации за то, что центр России не переместился в Петербург на его историческую родину.

Красная площадь была Красной площадью. Все так же. Мавзолей. Стена с табличками. Слева от мавзолея статуя Сталина. За его спиной таблички с фамилиями Вышинского и Мехлиса. Почетный караул у поста номер один. С чего бы это?

- Лена, а сколько лет лидеру нации? - спросил я.

- Он ваш ровесник, ему тоже около семидесяти лет, - ответила девушка.

И тут я понял, что изменилось на Красной площади. На мавзолее отсутствовала надпись ЛЕНИН. Остались только две буквы ИН. Последние. Вероятно, реконструкция.

Мавзолей вряд ли закроют, там функционирует целый научно-исследовательский институт проблем бальзамирования. Человек тысячу лет пролежит как огурчик. А когда наука дойдет до такого уровня развития, когда сможет оживлять забальзамированные тела, то человек проснется в далеком будущем, и будет рассказывать потомкам о своей жизни, будучи окруженный почетом и уважением.

Да, любой олигарх может в самом полном здравии взять и забальзамироваться до того периода, когда его состояние возрастет в сто раз, а его разбальзамируют и он станет самым богатым человеком на планете.

Все-таки этот институт выполняет очень важную задачу для нашего человечества. Говорят, что бессмертными являются идеи. Хрен с ними, с идеями, лучше самому быть бессмертным и все это время быть при самой большой власти или при самых больших деньгах. Вот житуха-то.