— Ты чего такой дерганый сегодня? — не узнавал друга Костя Синичкин, наблюдая за тем, как Дима ерзает за партой, постоянно поглядывая на дисплей своего сотового. — Съел чего-то не того?
— Да нет, — тут же попытался оправдать свое странное поведение Дима. — Я сегодня в театр иду, с другом. Вот и нервничаю. Ни разу еще на такие мероприятия не ходил. Как-то страшно даже.
Друг лишь укоризненно покачал головой. В его глазах плясали смешинки, а сам он еле удерживался от того, чтобы не рассмеяться в полный голос от абсурдного поведения своего друга.
— Ну, ты даешь! — наконец не выдержал и прыснул в кулак он, сразу обратив на себя внимание преподавателя по биохимии и спрятавшись от его гневного взгляда за учебник. — Ты прямо как маленький. Еще бы бугимена испугался, — и снова еле сдерживаемый приглушенный смешок раздался из-за потрепанного учебника.
Возмущенный таким неуважительным отношением к своему труду, преподаватель тут же подошел к их парте и, нависнув черным коршуном над ребятами, укоризненно произнес:
— Синичкин, Звягинцев! И что такого смешного вы нашли в биоорганической химии? Или я в роли клоуна здесь выступаю? — маленькие глазки преподавателя, и без того сильно уменьшенные из-за толстых стекол очков, сузились еще больше. - Так, Синичкин, встаньте! Расскажите принцип Ле Шателье.
— Эээ… Принцип Ле Шателье, — Костик, побледнев и сразу растеряв всю смешливость, быстро встал из-за стола и судорожно пытался вспомнить требуемый принцип. В его голове проносились какие-то смутные отголоски памяти из школьной программы химии, но вот в изучаемой на настоящий момент биохимии он подобного принципа припомнить никак не мог.
— Павел Сергеевич, но вообще-то принцип Ле Шателье, или правило равновесия, не относится к биоорганической химии, — решил вступиться за друга и взять огонь на себя Дима. Всё-таки это по его вине вечно смешливый и веселый Костик был вынужден сейчас терпеть унижение на глазах всей группы.
— Та-ак, — гневно протянул преподаватель, переведя злобный взгляд с Синичкина на Диму. — Звягинцев, умничать опять пытаетесь? Хорошо, сейчас мы ваш уровень знаний проверим. Синичкин, сядьте. Звягинцев, к доске.
Кивнув в качестве извинений расстроенному другу, Дима вышел к доске.
— Принцип Ле Шателье, — начал свою экзекуцию Павел Сергеевич.
— Принцип Ле Шателье-Брауна: если на равновесную систему воздействовать извне, изменяя какой-нибудь из факторов, определяющих положение равновесия, то в системе усилится то направление процесса, которое ослабляет это воздействие, — без запинки наизусть протараторил Дима, не запнувшись даже на секунду.
— Правило Ван Гоффа, — не унимался преподаватель, распаляясь еще больше.
— При повышении температуры на каждые 10 градусов константа скорости гомогенной элементарной реакции увеличивается в два—четыре раза, — и снова Дима, даже не задумываясь, выдал вызубренное еще в школе правило.
— Приведите схему соответствия строения изомерных D-альдотетроз, D-альдопентоз и D-альдогексоз как производных D-глицеральдегида. — Шея Павла Сергеевича уже начала покрываться красными пятнами от переполняющего его гнева.
Дима взял мел и тут же принялся писать указанную схему. От усердия он чуть высунул и прикусил кончик языка. Мел крошился в его плотно сжатых пальцах, но он скрупулезно черточка за черточкой, буковка за буковкой четко и правильно воспроизводил на доске сложную и запутанную схему. Наконец, закончив, он развернулся лицом к классу.
— Всё!
— Сейчас проверим. — Преподаватель, поправив на крючковатом носу огромные очки, почти вплотную подошел к доске и начал проверять написанное. С каждой секундой его спина становилась всё напряженнее, а доносившееся сопение злее.
— Хорошо, допустим, биоорганическую химию вы знаете, — развернулся он, поняв, что придраться здесь не к чему. — Но это еще не повод мешать другим ученикам получать знания! Садитесь. Четыре.
— Но почему? — тут же послышались недовольные возгласы диминых одногруппников с разных концов аудитории.
— Минус балл за поведение. А кто недоволен, может выйти к доске и тоже продемонстрировать мне свои знания.
Над классом тут же повисла гробовая тишина. А Дима, решив не обращать внимание на заскоки преподавателя, молча уселся на свое место рядом с Костиком. Тот, сохраняя ледяное выражение лица, подмигнул ему правым глазом и показал большой палец из-за всё еще стоящего перед ним учебника.
Больше в этот день Дима старался не выделяться и лишнего внимания одногруппников и преподавателей к себе не привлекать, терпеливо дожидаясь наступления вечера.
И вот долгожданный вечер настал…
Приняв душ и тщательно уложив феном непослушные локоны, Дима облачился в подаренный Владом костюм. Из зеркала на него смотрел молодой симпатичный юноша из высшего общества. И не скажешь, что еще полчаса назад на его месте был задохлик-студент в джинсах и майке за пятьсот рублей. Покрутившись и пытаясь рассмотреть себя со всех сторон, Дима, наконец, пришел к выводу, что выглядит более, чем удовлетворительно, сунул в карман деньги, сотовый и крикнул матери на кухню, что уже уходит.
Накануне он очень мягко и деликатно попытался объяснить куда, зачем и с кем собрался идти. Поначалу родители настороженно и с некой опаской отнеслись к его новому знакомому. Но узнав, что мужчина уже почти три недели абсолютно бескорыстно подвозит их сына на своей машине и при этом ни разу себя не скомпрометировал, несколько успокоились, взяв напоследок с Димы обещание тут же звонить им или в милицию, если незнакомец всё же начнет вести себя подозрительно.
До места встречи с Владом Дима решил добраться на маршрутном такси и без всякой задней мысли направился к привычной остановке. Дойдя до нее, он присел на лавочку и уткнулся носом в сотовый, решив на всякий случай набрать сообщение Владу, что уже вышел из дома и скоро будет.
— Молодой человек, такси не вызывали? — услышал он вдруг знакомый веселый голос с легкой хрипотцой. Не веря своим ушам, с бьющимся от радости сердцем он поднял голову, встретившись с взглядом карих глаз с карамельным оттенком.
— Влад! — не смог сдержать он возглас радости. — А ты почему здесь? Мы же договорились встретиться у касс театра.
— Решил не рисковать. Вдруг бы кто похитил такого красавчика, а я, как всегда, остался бы с носом, — глаза мужчины лучились неподдельным восхищением и радостью от встречи. — Садитесь, принц, — и он отворил дверцу рядом с собой.
— Скажешь тоже, — Дима аж весь покраснел от смущения. — Из меня принц, как из слона балерина. Я абсолютно обычный.
Влад лишь покачал головой на гневную тираду, продолжая улыбаться и лукаво поглядывать на парня. Дождавшись, когда тот устроится на пассажирском сидении, мужчина аккуратно притворил за ним дверь и сам быстро уселся за руль.
Здание театра находилось на другом конце города, еще дальше, чем стояла медакадемия, и ехать туда даже с учетом субботнего вечера и разгруженности дорог надо было не меньше часа. Из колонок тихим хрипловатым голосом пел свою балладу Bon Jovi, и Дима чувствовал, что именно этого так не хватало ему за прошедшие два дня, что он не виделся с Владом. Не хватало его уверенной крепкой фигуры рядом с собой, их непринужденной беседы обо всём подряд, этой доброй ободряющей улыбки и теплой руки, что так и норовила потрепать и создать художественный беспорядок на и без того кудрявой голове парнишки.
— Послушай, Влад, — наконец, нарушив воцарившееся уютное молчание, начал Дима.- Давно хотел тебя спросить. А почему ты ездишь на стареньком Ниссане, а не купишь себе какую-нибудь крутую иномарку, как сейчас модно?
Мужчина удивленно посмотрел на парнишку, затем задумался на пару минут и произнес:
— Вот скажи мне, Дима. Ты хоть раз видел хоть одного приличного человека за рулем таких иномарок? — вопросом на вопрос ответил Влад.
Парнишка тоже задумался, вспоминая про себя все те случаи, когда ему приходилось видеть на дорогах города шикарные Лексусы, Мерседесы и Порше. И впрямь, каждый раз перед глазами всплывали сидящие за рулем какие-то толстяки или лица с откровенно бандитской наружностью, накрашенные блондинки или гламурные фифочки.
