Легкие разрывались от бега, голова кружилась от мерзкого запаха болотного газа, но его было не остановить. Несколько раз Ярик падал, подворачивая ногу, ударяясь о лежащие под водой гнилые стволы деревьев. Он не заметил, как потерял кроссовки и даже не чувствовал боли в исколотых ногах.

Неожиданно он выскочил на твердую почву, еще несколько шагов, и оказался на большой поляне, заросшей яркими цветами. Но не они привлекли его внимание, а слабый дымок, вившийся над оставленным кострищем.

Здесь только что были люди! Ярик оглядел поляну. От кострища влево трава была чуть примята, значит, именно туда ушли люди. Согнувшись до земли, Ярик выдохнул скопившийся в районе диафрагмы воздух и кинулся в ту же сторону. Он бежал так, как не бегал никогда!

Поляна закончилась, пошел лес, который напомнил ему тот, в который они зашли у реки. По крайней мере, болото кончилось, ноги не тонули в зловонной жиже, и можно было не бояться, что с ближайшей ветки на тебя упадет ядовитая змея. Мальчик еще прибавил скорости, хотя понимал, что его силы на исходе. Впереди резко вскрикнула птица, ей ответила другая. Тут Ярик споткнулся и, не удержавшись, покатился по мягкой лиственной подстилке. Он сильно ударился боком о торчащий корень, и врезался бы головой о мощный ствол, если бы чьи-то руки не подхватили его на лету.

– Камо борзо ристаешь? (куда так быстро бежишь) – раздался над ним голос. – Еда женуть тя и хоти живота гонезе? (неужели тебя преследует кто-то и хочет жизни лишить). Занеже зрак твой изуметися (потому что вид твой сумасшедший).

Ярик поднял голову. Его держали руки молодого мужчины, одетого странно: поверх рубахи меховой жилет, затянутый кожаным ремнем, штаны из грубой серой ткани, на ногах что-то вроде сапог, но перекрученных ремешками до самого колена. Длинные светлые волосы стянуты на лбу кожаным ремешком с рисунком. На поясе головами вниз висели два зайца.

– Коло залаз? (что за опасность), – снова спросил мужчина. – Ке немой, отрок! (чего молчишь, мальчик). Рекл еси! (скажи)

– Отнуду в заточном мясти отрок? (откуда в таком гнилом месте мальчик), – проговорил кто-то рядом. Голос был детский, и Ярик, повернув вправо голову, обнаружил подростка своего возраста, одетого также странно, как и взрослый. Только на нем не было мехового жилета, зато на голове был надет убор из шкуры зайца, и даже лапки свисали по обе стороны лица мальчика. У того на поясе висела большая птица с черно-оранжевым оперением. – Може, прелагатай явисся? (может, разведчик явился).

– В таке лядине прелагатай? (в таких зарослях разведчик). Занеже залаз ему (это ему гибель). В той ловище навь жде сякыго (в таком глухом месте смерть ждет всякого).

Ярик продолжал молчать, соображая, на каком языке говорят эти странные люди. Удивительно, но по интонации и отдельным словам он улавливал общий смысл разговора.

– Там, в болоте, – заговорил он быстро, – мои товарищи. Провалились, понимаете? В болоте.

– Стране отрок, – проговорил старший. – Болото?

– Дрягове, – догадался младший из путников. – Залаз дрягове (опасное болото). Аз чуял плищь (я слышал шум, крик).

– Идеже уноты? (где другие)

– Там, – понял вопрос Ярик и махнул в сторону, откуда прибежал.

– Яти вервь, (возьми веревку), – обратился старший к младшему, – ристань за мне (беги за мной).

Сбросив на землю заплечные мешки, странные люди мигом исчезли за деревьями, оставив Ярика соображать, кто они и откуда. Почему говорят на непонятном языке, почему одеты так странно? Или в соседнем лагере другая историческая реконструкция? Но ведь опасность реальная, могли бы выйти из навязанной роли. Вот, блин, артисты. Мальчик растянулся на земле и только сейчас осознал, насколько обессилел. Руки, ноги дрожали, в глазах мелькали черные точки, кожа нестерпимо горела от укусов мошки и многочисленных царапин.

Но это уже было неважно, главное, чтобы они спасли Дизеля и вывели из страшного болота Клима и Грека.

Прошло не менее часа, когда рядом послышались голоса. Ярик узнал голос странного мальчика в заячьей шапке.

– Лонись окрест шеломани плоть имали сякий странный. Отрок був утый. Зрак застенный, плюсны язвлены (в прошлом году возле холма труп нашли такой странный. Подросток истощенный, лицо темное, ступни разодраны).

Остальные молчали. Вскоре Ярик увидел своих друзей. Вымазанные с головы до ног болотной жижей, в разорванной одежде, они производили жалкое впечатление. Хотя парень он и понимал, что и сам выглядел не лучше.

Поднявшись с земли, он подошел к друзьям и, не сдерживая слез, обнял Дизеля.

– Дизель, друг… – он больше ничего не сказал, боясь расплакаться как маленький.

– Ладно, проехали, – сказал тот, – спасибо тебе… спасателей нашел. Только…

– Потом разберемся, – прервал его Ярик.

– Инже соколате буде (в другом месте разговаривать будете), – прервал их старший. – Зело гоньзнути доволити егда ны сугнути нощь (надо быстро двигаться, пока ночь не застала нас).

Друзья поняли, что от них требовалось и, превозмогая усталость, поспешили за своими провожатыми. Стараясь не отстать, они все шли и шли, казалось, лесу не будет конца.

Через пару часов они остановились на отдых. Конечно, их провожатые могли и обойтись без этого, но глядя на измученных подростков, чья одежда, волосы и лица, измазанные болотной жижей, подсыхали и доставляли мучения, спасители расположились на берегу маленького лесного озерца с чистой и прогретой солнцем водой. Пока они разводили огонь, мальчишки прямо в одежде кинулись в воду, с наслаждением смывая, сдирая с себя комья грязи, терли лица, шею, руки, выполаскивали штаны и рубахи. Накупавшись вволю, они вылезли на берег, разложили мокрые вещи на траве и ближайших кустах, чтобы просушить.

За это время старший из провожатых выломал две небольшие рогатины, воткнул их у костра, а на толстый прут насадил уже ободранных зайцев и расположил его на рогатинах. Младший зашел в лес, собрал там сушняк и, ломая его на небольшие ветки, подбрасывал в костер.

Скоро над озером поплыл аппетитный запах жареного мяса. Мужчина разломил тушки зайцев на части, из мешка достал куски лепешки и вручил каждому.

Еду запили водой из озера и снова двинулись в путь. С каждым часом идти становилось все труднее. Ноги нестерпимо болели, но даже пожаловаться не было сил. А их провожатые как ни в чем не бывало легко преодолевали очередной подъем, ловко перепрыгивали через небольшие овражки, искусно обходили бурелом. Они почти не разговаривали, лишь изредка перебрасывались словом-другим. Из их речи друзья ничего не понимали, но видели, что это касается их.

На пути маленькой группы людей часто попадались мелкие зверушки, вроде ежей, белок и енотов, крупные птицы взлетали из-под самых ног, чуть в стороне слышался топот невидимых копыт. Но так как провожатые были спокойны, то и они перестали обращать на это внимание.

– Заповедник какой-то, – заметил вполголоса Клим. – Я столько зверья ни разу в лесу не видел. Вот куда надо на охоту ходить.

– Смотри, как бы тебе самому не стать дичью, например, для волка или медведя, – ответил Грек.

– Я бы сейчас опять зайчатины поел, – вздохнул Дизель. – Придем мы когда-нибудь или так и будем бродить по лесу? А вдруг они заблудились, только признаться не хотят?

Услышав это, младший из проводников улыбнулся:

– Странней сякый (ты такой странный).

Больше он ничего не сказал, а Дизелю стало стыдно за недоверие к человеку.

Но все дороги когда-то кончаются, кончилось и их мучение.

Лес сильно поредел, и они стали подниматься на холм. Вернее они поднимались по широкой лощине меж двух холмов, забирая все дальше вправо. По свежему сырому воздуху и громким крикам чаек они догадались, что за холмом течет река. Поднявшись еще немного, они увидели перед собой ограду из толстых ошкуренных стволов лиственниц. Между стволами высокие колья с насаженными на них черепами животных или остатками их шкур. Через крепко сбитые ворота путники вошли в селение.