Вбежал посыльный, он был бледен как полотно, испугано проревев:

  - Новгород открыл самозванцу ворота!

  Екатерина тяжело вздохнула и пробормотала:

  - И Новгород с маркизом.

  Её тон напоминал слою Юлия Цезаря: " И ты Брут".

  Канцлер подобострастно вытянулся во фрунт и произнес:

  - Корабль готов ваше величество, вы можете сегодня же отбыть за границу!

  Императрица зло прошипела:

  - И потерять власть?

  Канцлер с улыбкой ответил:

  - Зато сохранить жизнь. Воры все равно не смогут справиться с управлением государством, и вы вернетесь с триумфом!

  Екатерина в досаде прошипела:

  - С ними граф Панин, а он поможет ворам управиться!

  Канцлер задал уточняющий вопрос:

  - Значит, вы остаетесь ваше величество?

  Екатерина вместо ответа приказала:

  - Собрать остальных четверых братьев Орловых и гвардию, а также подтянуть все силы из Выборга, и прочих земель. Мы еще можем драться!

  Оренбург, который полгода приковывал войска самозванца, тоже не хотел сдаваться. Освобожденный из плена Мясников, один из пяти казаков, что первые признали Пугачева, предложил провести под крепость подкоп. Но это требовало немалого времени. Да и расстояние для подкопа обещало быть изрядным.

  Яицкий городок с немногочисленным гарнизоном, решил также драться до конца. Атаман Овчинников сделал рейд в Гурьев. Местный гарнизон, как в прошлый раз сдался без боя. Тем самым пугачевцы крепко встали на Яике. Собрав силы и подогнав пушки с Царицына, Овчинников подверг яицкую крепость бомбардировке. Полковник Семенов сделал вылазу, потеряв семьдесят человек убитыми, вернулся несолоно похлебавши.

  Но пока Яицк держался. Зато орды повстанцев вошли в Тобольск. Губернатор Сибири Чичерин бежал на восток, а столица приняла присягу царю батюшки. Заодно покорялись последние, упорные заводы.

  Федот Каторжный не торопился со штурмом Оренбурга, а пополнял свой арсенал орудиями и припасами, прибывающими с Урала.

  Из самого города бежали и казаки, и солдаты, и купчины. Слухи шли, что царь-батюшка Москву взял и к Петербургу подходит. Или что он уже и сам в Питере.

  А тем временем главный палач снимал допрос и пойманной молодой женщины Домки и двух мальчишек-лазутчиков. На допросе присутствовал сам Алексей Орлов.

  Домке было на вид двадцать пять, он был светловолосой и рослой крестьянской женщиной.

  Алексей Орлов развязным тоном произнес:

  - Будешь говорить?

  Домка гордо молчала. Граф Алексей удивился. Откуда у обычной крестьянки столько гонора. Нет, возгордился русский народ из-за Емельки Пугачева. Стали считать себя смерды равными барам. Но ничего, он из не это дурь выбьет!

  - Сорвать с нее ризы!

  Палачи кидают к девушке. На ней и так лишь одно простое крестьянское платье, а ноги в лаптях. Она отчаянно сопротивляется. Истязатели, рвут на ней одежду, обнажает красные сиськи. Ладна крестьянка, фигуриста. Алексей Орлов смотрит на нее с огромным интересом. Следует команда:

  - Я теперь дыбу её.

  Руки девушке связывают за спиной, и поддевают крюк. После чего поднимают, выворачивая крестьянке суставу. Девушка охает, и оказывается подвешенной, её босые ноги оторвались от земли. Палач тут же вставляет их в колодку, и закрепляет. Теперь можно или распалить костер, поджаривая круглые девичьи пятки, или сечь кнутом.

  Алексей Орлов надменно произносит:

  - Ну, воровка говори, кто у нас царь?

  Домка мужественно произносит:

  - Петр Федорович наш надежда-государь!

  Алексей Орлов ухмыляется и командует палачу:

  - Десять ударов кнутом со сбережением.

  Опытный истязатель лупит по сильной, мускулистой от постоянной физической работы, девичьей спине в полсилы. Так чтобы борозды набухли, но кожа не лопнула. Так тоже больно. Домку у не раз секли, на ней видны хорошо зажившие следы кнута. Он выдержала удары, молча, без стона и крика.

  Алексей снова угрожающе спросил:

  - Так кто у нас государь!

  Домка машинально произносит:

  - Петр Федорович Третий, надежда наша!

  Алексей злобно приказывает палачу:

  - Пять ударов в полную силу!

  Крупного телосложения истязатель размахивается и со всего размаха вкладывается в удар. Крепкая кожа крестьянки лопается, брызгает кровь. Палачи лупит так, чтобы следы от плетки не пересекались, и распределялись по спине равномерно.

  Девушка дергается, но сдерживает крики. Ей видимо хочется показать свое мужество.

  Алексей Орлов снова повторяет вопрос:

  - Кто есть у нас царь?

  Домка отважно произносит: