— С первого раза всегда непривычно, — коротко рассмеялся он. — Воспитывает дух соперничества и дает стимул усердно заниматься. А одаренных молодых людей всегда следует направлять, иначе их талант не раскроется в полной мере. Мастер Малинин сказал, ты хотел начать со второго курса? Не считаешь слишком поспешным это решение?

— Нормально. Ну а если чего-то не пойму, обращусь за помощью к Сергею Пантелеевичу.

— Какое направление тебе ближе? — он вроде бы только сейчас обратил внимание на каратеги. — Карате? Традиционное, китайское, современное?

— Традиционное ближе.

— Тогда определим тебя к Горсткину. Он всего лишь специалист в использовании внутренних сил, но хороший учитель.

Мне показалось, он специально помянул этого учителя как «специалиста».

— Один из моих учителей человек, не умеющий использовать ки, — я набрался наглости задать следующий вопрос. — Скажите, а что, встречаются такие, кто просит сразу «мастера» в наставники?

— Каждый второй амбициозный студент, попадающий к нам, — улыбнулся ректор. — Из нескольких тысяч студентов такой привилегии удостаиваются пятнадцать лучших.

— А сколько всего мастеров в МИБИ?

— Два непосредственно при институте, еще четыре, как и мастер Малинин, являются старшими наставниками влиятельных семей.

— Если каждый мастер даст по паре советов, уже не зря, что решил заглянуть к вам.

— Заглянуть к нам? — снова рассмеялся ректор. — Первый раз услышал нечто подобное из уст студента. Развивайся, учись, становись сильней. Мы будем наблюдать за твоими успехами. А насчет советов, их будет больше, чем пара, — он на секунду стал серьезней. — Или ты не уверен, что советы будут дельными?

— Что-вы, что-вы, — я виновато склонил голову. — Прошу простить мое нахальство. Это все мамино воспитание и дурацкое чувство юмора. Спасибо, что зачислили меня. Я приложу все силы, чтобы учиться успешно.

— Всегда, пожалуйста, — на лицо ректора вернулась улыбка. — Спустись в студенческий отдел, твоя карточка готова. Старший преподаватель Горсткин составит курс занятий.

— Еще раз, огромное спасибо. До свидания.

С мокрой спиной вышел из кабинета, облегченно выдохнув лишь, когда закрыл дверь. У меня мурашки побежали по рукам. Ректор всего на минуту стал серьезным, и это было очень выразительно, если так можно сказать. Этому и внутреннюю силу использовать не надо. Достаточно одной силы воли, чтобы студенты в обморок падали.

В студенческом отделе, расположенном на первом этаже, я получил небольшую пластиковую карточку со своей фотографией. Брали изображение наверняка у главных ворот с камеры наблюдения, так как вид на фото у меня был удивленный. Это меня та самая низкорослая девчонка из дисциплинарного удивила, набросившись едва ли не с кулаками.

Так как старый телефон Аленка потеряла, а в новом контактов кроме моего и группы не было, пришлось звонить Чжэну, чтобы он привез сотовый. Шанс найти девушек на удачу, сводился почти к нолю.

Небольшой зал для занятий тхэквондо, с зеркалами во всю стену и соломенными матами, девчонки зарезервировали до самого вечера. Оказывается, группам студентов разрешалось бронировать залы для самоподготовки. Были тут залы и общественные, и частные, принадлежащие отдельным секциям. Этот, кстати, принадлежал секции тхэквондо, куда ходили Таня и Алена. Марина и Катя отдавали предпочтение карате, только разным его направлениям. Марина — современному, Катя одному из направлений полноконтактоно японского.

Первый час потратили на разминку, и растяжку. Потом мы с Аленой отсели к зеркалам, в то время как остальные решали: стоит ли провести спарринг или потренировать доспех духа. Сошлись на втором, но я особо и не наблюдал.

— Значит так, — стандартно начал я, сидя напротив первой моей ученицы. — По пути: — дух, потом тело, ты прошла достаточно далеко, но уперлась в предел. Можно чуть расширить твои возможности, за счет трудных тренировок, но не вижу особого смысла. Поэтому мы пойдем другим путем. Раз ты так быстро раскрыла свой потенциал, значит в голове у тебя устроено все верно. Не дура, в общем. Поэтому, для начала снесем старый фундамент. Будем крушить и ломать. Будет тяжело и больно. Если согласна, обещаю, станешь намного сильней. Нет, помогу с увеличением запаса внутренней силы.

— Согласна, — коротко ответила она. Я немного подождал, но она молчала. Выразительно так молчала, как умеют только девушки.

— Хорошо. Тогда, все что касается «ки», слушаешь только меня. Не важно, хоть сам ректор придет и учить станет, посылаешь лесом. Понятно? Второе. То, что я тебе дам, для таких людей, как они, — я кивнул на девушек, — не подходит. Лишь введет в заблуждение. Поэтому никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказываешь, чему я тебя учу.

— Я поняла, — в той же манере, ответила она.

— Ну и последнее. Если вдруг умрешь, я не виноват.

— Ой, а нам смотреть-то можно? — раздался ехидный голос Марины.

— Смотреть можно, подслушивать нет, — сказал я, напуская строгий вид. — Пришли, значит занимайтесь. Зрителей выгоню.

— А мы занимаемся, — отозвалась она.

Девушки сидела недалеко, лицом к нам и усердно создавали кинетический барьер.

— Посмотрим. Кто из вас не сможет удерживать его в таком виде двадцать минут, будет отстранен от общих тренировок.

— Так нечестно, — взмолилась Марина. — Десять минут!

— Двадцать пять, поправил я. Время пошло.

Девушки недовольно зафыркали и заерзали, пытаясь устроиться поудобнее. А Таня незаметно ткнула пальцем сестру в бок, отчего та скривилась, но ничего не сказала.

— У тебя как с доспехом духа? — это уже относилось к Алене. — Умеешь поддерживать ее, или только создавать.

— Могу только создать, — нахмурилась она.

— Значит, начнем с простого. Пока не поймешь принцип. Поворачивайся. Создаешь барьер, я его ломаю. Меняешь его как можно быстрее. Циклов, хотя бы, пятьдесят надо сегодня осилить, — еще одни недовольные сопения со стороны девушек. — Ну, Оксана осиливает, и ты сможешь. Правда, после этого она две недели в постели провалялась. Что, погнали?

Я приложил большие пальцы чуть пониже лопаток, дождался, пока она поставит защиту, надавил. Алена охнула, выгибаясь. Пробить защиту эксперта не так-то просто. Мне ее либо по всему залу швырять, да стены рушить, либо пробивать вот как сейчас. Болезненно, зато быстро.

— Еще раз, — сказал я, повторно разрушая защиту. — Слишком слабо.

Сдалась Алена на двадцать второй попытке. Двадцать третий раз создать доспех духа просто не смогла, устало растянувшись на полу. Другие держались из последних сил, хоть прошло всего минут пятнадцать. Марина, раскрасневшаяся от напряжения, Татьяна, чуть закусившая губу, Катя хмурившаяся за всех троих вместе взятых.

— Все, больше не могу! — Марина с шумом повалилась на пол.

— Можете заканчивать упражнение, — сказал я. — Перекур.

Остальные опустились на пол с не меньшим облегчением. Я же вздохнул, создавая кинетическую броню. Вливал в него сил, пока не начало болезненно пульсировать где-то у переносицы. И ведь не добрался и до половины возможности. Тело еще слишком слабое. В таком положении я мог просидеть хоть целый день и все без толку. Разве что головную боль заработаю. Надо подымать порог прохождения ки, но как это сделать я не знал. Не знал никто из тех, с кем я серьезно говорил на эту тему. Без ущерба для здоровья больше пропустить через себя я не мог.

Переключился на доспех духа, поглощая собранную энергию. Вот тут я уже могу использовать все силы. До предела уже недалеко. Придется просить мастера Малинина, чтобы он вновь пробил ее. Судя по ощущениям, в этот раз прибавил процентов десять. За год же в среднем я становился в два раза сильней, если не пропускать тренировки. Мама говорила, что мне, годам этак к тридцати, придется бросить подобные тренировки, так как пробить защиту надо будет просить кого-нибудь уровня ректора.

Девушки, вроде, отдохнули, пристраиваясь рядом, но я только покачал головой.