Тактическая радиосеть взвода опиралась на пять портативных радиостанций AN/PRC-148, имевшихся у командира взвода, взводного сержанта и командиров отделений. Во взводную радиосеть после проверки исправности и восстановления неполадок радиооборудования планировался к включению вертолет, чем опять же занимался экипаж машины. Сержанты-авиаторы, как и прошлый раз, уже суетились вокруг «Супер Сталлиена», заглядывая в каждую дырку, откровенно опасаясь спалить вертолет, с ходу дав напряжение на бортовую сеть.

Хранимые в рюкзаках полевые рационы обеспечивали взвод питанием на трое суток, однако для пополнения имеющихся запасов воды было необходимо как можно быстрее найти источник.

Полевая медицина обеспечивалась групповым медпаком санитара, включающим даже складные носилки, и индивидуальными аптечками морпехов. Аптечки, помимо штатных турникетов, перевязочной косынки, компрессионных давящих повязок, утягивающих бинтов, пластыря, противоожоговых и противошоковых средств, антибиотиков, таблеток для очищения воды и клейкой ленты, очень удачно для тяжелораненых были дополнены капельницами.

Из всех обстоятельств, которые на Крастера с окружающимися обрушились, если исключить лирику, жесткую досаду вызывал только регион, на который вертолет выбросило. События на данном направлении практически полностью прошли мимо внимания Крастера, ибо северный участок Пусанского периметра защищался Южнокорейской армией, и в его памяти отложились больше серьезные движения линии фронта на данном направлении да описания окучивания коммунистов с моря корабельной артиллерией и авиацией. И всё.

В этих условиях вся ответственность по охране и обороне данного района вообще и CH-53E в частности могла быть возложена только на пехотный взвод. Единственным надежным способом эффективно обеспечить выполнение данной задачи Крастер по-прежнему видел оседлание перевала и воспрепятствование перехода красных в долину, где вертолет находился. Ни на что большее у него элементарно не хватало людей.

Контролируя дефиле, он имел возможность более или менее успешно вести бой даже с пехотным батальоном, принуждаемым атаковать его в лоб. Пропусти же он красных в долину, даже единственный пехотный взвод становился для него огромным шилом в заднице. Последнюю мысль вспышки дульного пламени ППШ из предыдущей жизни достаточно веско лейтенанту подтверждали. При этом, как с интересом отметил данную мысль Крастер, знание, что перевал уже занят передовыми подразделениями северокорейцев, не давало ему никаких заметных преимуществ.

Катастрофа предыдущего варианта событий, если рассматривать обстоятельства объективно, как он посчитал, случилась по следующим причинам.

Основной совершенной ошибкой стала переоценка достоверности имеющейся у него исходной информации. Согласно доведенным ему с Фарреллом лейтенантами Кангом и Теном данным, противник на перевале отсутствовал, предполагалось, что он максимум «мог быть» в соседней горной долине. Крастер принял слова лейтенантов на веру и не предпринял необходимых мер предосторожности, которые, увы, вполне можно было предпринять.

Из-за недостоверной оценки обстановки, последовавшей в результате использования недостоверных разведданных, скрытно занявшие рощу коммунисты, которых, судя по количеству работавших стволов, было около взвода, вовремя морпехов обнаружили и организовали на них превосходную засаду – прямо хоть в учебник включай. Попытка как можно быстрее выйти к дефиле, пренебрегая разведкой и охранением, окончилась катастрофой.

Красный командир оказался достаточно умен и весьма хладнокровен, чтобы выпустить из ловушки передовую группу на джипе, прозорливо разменяв её на доставленную возвратившимся «Джимми» группу О’Нила. Дальше у взвода не было ни одного шанса. Если быть объективным, как тут же поправил себя Крастер, сами по себе шансы отстреляться у подразделения были – взвод был все же морской пехотой XXI века, вооруженной отличным оружием, отлично подготовленной и защищенной превосходными средствами индивидуальной бронезащиты. Красные на это могли ответить только русскими пистолетами-пулеметами, уродливыми японскими ручными пулеметами, расчет одного из которых Крастер перестрелял, и, возможно, некоторым числом болтовых винтовок. Но не более того.

Такой бой, в свете имевшихся у Фаррелла с Крастером планов, как ни крути, был равен поражению. Даже отбейся взвод от засады северокорейцев, об обороне перевала можно было забыть. Хотя бы даже глядя на потерю взводом возможностей к передвижению, без эвакуации появившихся после стычки раненых, о чем в прошлой жизни так переживал Соренсен. Жуткая плотность огня пусть и не пробивающих бронежилеты пистолетов-пулеметов красных и тяжелая тактическая ситуация неизбежно обвешивали взвод просто чудовищным их количеством, полностью обнуляя его боеспособность. Возможность бежать с сохраняющими способность к передвижению морскими пехотинцами, бросив раненых на произвол судьбы, отбрасывалась Крастером по определению.

В итоге возникли вопросы своих дальнейших действий в новом варианте событий. Исходная ситуация весьма осложнялась. Остановить коммунистов на перевале теперь было мало, это требовалось сделать с минимальными своими потерями. Возможности самостоятельного отхода взвода с большим числом раненых смотрелись призрачными, терялся контроль над ситуацией.

В этой связи из данной ошибки Крастеру можно было сделать следующие выводы: при подготовке командиром своего решения всегда надо принимать в расчет возможность наличия недостоверной информации по объективным и субъективным причинам. Причем не только недостоверной изначально, но и элементарно устаревшей к моменту её рассмотрения. В последнем случае может не помочь даже перекрёстная её проверка. В свете наличия возможности, что практически любая информация, которую принимающий решение командир не наблюдал своими глазами, может быть недостоверной, особое внимание следует уделять мерам безопасности при её использовании и постоянно оценивать возможные риски.

Применительно к себе, как решил Крастер – выдвижение взвода в рощу должно было быть проведено только после добросовестной разведки её района, а не осмотра плотной стены целлюлозы через лобовое стекло джипа. Само же выдвижение основных сил взвода должно было быть совершено с принятием максимальных мер предосторожности. Так же, как, впрочем, и разведка местности.

Если разобраться, что бы случилось, если бы красные корейцы были обнаружены в роще самим Крастером, либо кем-то глазастым из сидящих в «Виллисе» морских пехотинцев?

Передовую группу бы просто расстреляли на месте, имея пять-десять стволов против одного в машине, а потом приняли в лоб атаку О’Нила, который, несомненно, попытался бы передовую группу спасти.

Атаку они, вероятно, не отбили бы, у морских пехотинцев присутствовала оптика и штурмовые винтовки, дававшие огромное преимущество в дальности и эффективности действительного огня стрелкового вооружения, но тех несчастных морских пехотинцев, которых воля Крастера загнала в автомашины, это смогло бы только утешить, что не погибли напрасно. И что с того, что лейтенант был бы одним из них? Кому это бы помогло?

Вспотевший Крастер вытер ладонью пот с лица и предался размышлениям.

Если предполагать, догадываться или даже знать точно, что перевал занят передовым отрядом красных корейцев, не успевших пока закрепиться, то какие от взвода требуются дальнейшие действия? Информацию, что взвод комми сидит в Зелёной, он оценил как возможно недостоверную. Крастер не знал, как и когда эти коммунисты туда попали, и уж тем более не имел представления, как северокорейцы будут действовать при изменившемся сценарии. Из этого следовал вывод. После выдвижения взвода к перевалу Крастеру потребуется уточнить информацию о местонахождении противника и его силах, после чего взвод приступит к уничтожению коммунистов.

Тянуть с этим не стоило, к красным в любой момент могло подойти подкрепление.

По дальнейшим прикидкам Крастера, самым оптимальным вариантом выдвижения к перевалу на данном этапе становился марш по лесу вдоль подножия высот 283 и 222. Пользуясь густой растительностью, взвод, будучи не наблюдаемым и, соответственно, не неся потерь, должен был сблизиться с коммунистами, где бы они в данном районе ни находились. Кроме этого, данный маневр обеспечивал взвод от возможного обстрела с фланга, если красное подразделение тут не одно. По уточнении обстановки требовалось провести окончательную доразведку цели, итоговое планирование, отдать боевой приказ с постановкой задач подчиненным и руководить боем. Ничего особенно сложного. Если, конечно, как тут же охладил себя Крастер, он опять не облажается в процессе выполнения.