Клан Курута же еще и исповедовал весьма специфическую религию, медленно, исподволь, как вода обтачивающую разумы. Можно лишь надеяться, что она не поглотила до конца этого мальчишку. Но если подобное произошло - брюнет готов лично переломать ему все кости, вытравливая ее, забраться самыми изощренными техниками под черепную коробку и, заставить забыть об этом. Если же это не удастся - убить будет милосерднее. Но сейчас, он не хочет терять так неожиданно попавшее в его руки чудо.

Курапика приходит в себя резким толчком, плеснувшим в кровь гормоном страха, когда его мозг вспоминает случившееся, судорожно осознавая - если не убили сразу, значит, будут пытать, вытягивая информацию, потешая собственные садистские инстинкты. Курута прикован за руки и за ноги к наклонной поверхности, ставшей пыточным столом по желанию пауков, точно так же плотно, как недавно связывали Уво, люди семьи Ностраде, и он в их числе. Нен абсолютно скован - он больше не ощущает даже намека на знакомый отклик. Аура не реагирует, словно Курапика снова стал обычным беспомощным человеком. Его глаза мгновенно вспыхивают красным от испуга и ярости, контролировать их в таком состоянии почти невозможно.

И, словно этот алый свет манит его, как мотылька, из темноты к лицу блондина склоняется лидер Пауков. Длинные крепкие пальцы ложатся на лицо пленника, заставляя замереть настороженно в оковах - даже ударить мужчину парень не может из-за плотно зафиксированной, как в капкане, головы и шеи. Подушечки пальцев брюнета невероятно мягкие по сравнению с собственными, грубыми, даже мозолистыми пальцами Курапики, привыкшего работать до кровавого пота. Они скользят выше по коже, невесомо надавливая, до самых сверкающих во мраке глаз. Куроро тонет в их алой глубине, как в крови, а сам Курута, не могущий не смотреть в ответ, проваливается в черноту радужек

Дьявола над собой.

-Не трогай меня. - Голос удается вытолкнуть из сжатой спазмом гнева и страха, глотки, только через силу , змеиным рассерженным шипением, обжегшим запястье паука. Но, будто в насмешку, мужчина вжимает пальцы плотнее в чужое лицо, чуть надавливая на глазницу и, мазнув основанием ладони по обветренным искусанным губам пленника. Температура тела блондина высока - наверняка, от перенапряжения началась лихорадка. Куроро отмечает это отстраненно-мимоходом. - Убийца. - Злость клокочет меж ребер, пузырьками огня поднимаясь наверх, ударяя в голову болезненно.

-Называешь меня убийцей....однако, чем ты сам лучше? - Усмехается в ответ Люцифер, легко и открыто, но его лицо - только фарфоровая маска благожелательности. Чужие слова веселят немного, одновременно вызывая желание выдавить упрямство мальчишки наружу, вместе с кровью. Слишком его черты похожи....

Мужчина долго сидел здесь с книгой, в почти полной темноте, довольствуясь лишь свечами на подоконнике. Он не смог прочесть ни строчки, раз, за разом возвращая взгляд на тонкое тело, прикованному к импровизированному столу. Слишком короткие волосы, и рост еще такой низкий, но Куроро мог поклясться - если мальчишка вырастет, то станет почти точной копией....

Паук отвел второй рукой ворот лохмотьев мальчишки, оставшихся от туники, в сторону, обнажая острую косточку ключицы. Кончики пальцев выписали идеальную невидимую восьмерку, вызывая дрожь в теле пленника.

-Не трогай меня. - Оскалился Курута повторяя свои слова как мантру, вцепляясь острыми клыками в слишком близко находящуюся ладонь мужчины. Быть может, если он взбесит его - то получит быструю смерть. Пленник вгрызся в плоть до такой степени, что медный вкус чужой крови хлынул по горлу, мгновенно заполнив рот. Лицо Куроро не изменилось, ни на йоту, тем не менее; не потеряв и капли этого фальшивого дружелюбия, с которым он смотрел на дикого звереныша прямо перед собой. Мужчина, словно специально, не защитил кожу Тэн, позволяя подобное действо. Блондин сам захлебнулся чужой кровью, и разжал челюсти, кашляя надсадно, разбрызгивая вокруг багряные капли, в темноте комнаты почти черные. Часть из них попала на лицо самого Паука, но тот улыбнулся даже шире. Повреждение на его руке перестало кровить перекрытое плотным коконом ауры, а ладонь замкнула уста пленника, закрыв их плотно, не давая судорожно втягивать воздух и кашлять еще сильнее от этого.

-Дыши носом. - Доброжелательно произнес, нажимая плотнее, а Курута не оставалось вариантов, кроме как подчиниться - разве что задохнуться. Тем не менее, это помогло почти сразу, прочищая дыхательные пути. Однако, теперь, к глотке подступила неожиданная тошнота. Мужчина нависающий сверху, тем временем, рассматривал его с легким интересом, не отнимая руки от губ. Он прекрасно понимал что происходит. - Ты ведь знаешь, что для человека нет ничего хорошего в большом глотке сырой крови? Если он, конечно, не вампир. - Уточнил с налетом интереса. - Так что раз тебе и, правда, не нужна моя кровь для питания, пожалуйста, не делай так больше.

Курута едва слышал чужие слова из-за боя набата в ушах и спазмов обезумевшего желудка. Когда ладонь мужчины внезапно отпустил его губы, мальчишку стошнило тут же, прямо на собственную тунику и штаны, из-за положения его тела. Он судорожно хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыбка с необычными глазами, чувствуя уже пустые, но от этого отнюдь не менее неприятные сокращения мышц. - Чудовище. - Судорожно выдохнул искривленными губами, в лицо чуть склонившегося ниже Люцифера, которого не пугали, кажется, никакие физиологические реакции и отнюдь не смущал запах желчи пополам с желудочными ферментами.

-Меня и так называли. - Согласился мягко, небрежным плавным движением срывая обрывки одежды с чужого торса, вытирая ими, осторожно, потеки собственной крови на чужом лице и шее, а затем отбросил лохмотья в сторону. Алые глаза мальчишки манили его - самая яркая пара, какую он видел. С ними, могли бы сравниться только еще одни.... Глаза, которые они не смогли найти, ведь те оказались уничтожены. И теперь, этому Курута принадлежит последняя живая пара. Куроро смотрит в них и, невольно видит похожее лицо. Избитое, потерявшее красоту очертаний, с пустыми глазницами полными лишь свернувшейся почерневшей крови, с обрезанными под корень волосами, которыми он восхищался, ведь они переливались на солнечном свету ярче лимонного золота из южных стран. С разбитыми губами, которых сам Куроро всегда касался только с любовью, пусть не всегда с нежностью.

-А тебя зовут Курапика. - Он усмехнулся легко, растерянности и панике на чужом лице. Шалнарк, за те несколько часов, что Курута провел в их убежище, собрал всю доступную информацию - вплоть до работы на семью Ностраде, и до получения карточки Хантера. - Можешь называть меня Куроро Люцифер. - Медленно отстранился, откидываясь назад и садясь обратно на стул, прямо напротив пленника. Курапика сжал челюсти, услышав подобное представление. Люцифер - падший ангел, поднявший бунт против бога, низвергнутый за это в пучины Ада. Еще больше, мальчишку дезориентировало отсутствие вопросов и пыток, к которым он пытался себя морально подготовить.

-Скажи, ты ведь решил всех нас уничтожить....так почему колебался? - С интересом вдруг спросил Куроро, совсем не то, чего от него ждал блондин. - Мы же уничтожили твой клан. Вырезали всех - до последнего, пытали и мучили, а напоследок рассеяли все уцелевшие глаза по миру, чтобы души твоих родичей не могли упокоиться. В представлении религии, которую исповедовало твое племя, мы нелюди. Чудовища не достойные жизни. - Бархатный голос не вязался с ужасными словами, каждое из которых клеймом прижималось к коже парня, целовало раскаленным железом, раздвигая плоть и добираясь до мягкого нутра.