Всего за сентябрь экипажи дивизии произвели 367 боевых вылетов.

Утром 6 октября войска 39-й армии 3-го Белорусского фронта перешли в наступление с задачей прорвать оборону противника в районе южнее Расейняя и ударом по Таураге содействовать войскам 1-го Прибалтийского фронта в выдвижении на Неман. Преодолевая сопротивление противника, соединения армии за шесть суток боевых действий овладели городами Таураге и Юрбаркас и первыми из советских войск вступили в пределы Восточной Пруссии.

Действия 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии в этот период были отмечены командованием 3-го Белорусского фронта. "Бомбардировщики и штурмовики воздушной армии, - говорилось в телеграмме, подписанной командующим фронтом генералом И.Д. Черняховским и членом Военного совета фронта генералом В.Е. Макаровым, - содействовавшие 6 октября 1944 года прорыву обороны противника в районе Расейняй, действовали умело, смело и решительно, чем значительно содействовали успешному наступлению наших войск." В числе особо отличившихся в телеграмме назывались имена майора М.Т. Степанищева, капитанов Д.В. Каприна, П.И. Теряева и Д.И. Жабинского, старших лейтенантов Г.П. Викторова, И.В. Пятери, Н.Н. Тараканова и лейтенанта Н.И. Семейко{112}.

С 16 по 30 октября 3-й Белорусский фронт силами пяти общевойсковых армий прорвал оборону противника на гумбинненском направлении и в 100-километровой полосе продвинулись на глубину до 60 км{113}.

По случаю начала боев в Восточной Пруссии в частях дивизии состоялись митинги. В 74-м гвардейском штурмовом авиаполку на митинге выступил командир полка Герой Советского Союза майор М.И.Смильский. Он заметно волновался. Еще бы ! Ведь полк вот-вот должен был начать штурмовку врага в самой фашистской Германии!

В утренней тишине отчетливо раздавался его голос:

- Дорогие однополчане! Мы вылетаем бить врага в его логове. Не пожалеем же сил, а если потребуется, то и самой жизни для достижения нашей благородной цели - разгрома ненавистного фашизма. В бой, товарищи!

Коротким был этот митинг. И вот прозвучала команда "По самолетам!" Через несколько минут гвардейцы были в воздухе. В тот день каждый летчик совершил по пять вылетов. Усталыми, но радостными и возбужденными возвращались они с заданий. О том, как сражались в те дни гвардейцы 74-го полка, рассказала читателям газета "Известия".

"Дым и клубы пыли поднимались вверх гигантскими столбами. Высота их превышала 1000 метров, и трудно было работать нашим летчикам, продолжавшим дело, начатое артиллерией. Авиация поддерживала пехоту, ринувшуюся на штурм германской границы. Крепко помогали летчики пехотинцам и танкистам. Гвардейское авиаподразделение Героя Советского Союза майора Смильского за шесть часов сделало 108 вылетов на штурмовку. Одну группу вел гвардии старший лейтенант Бойцов. Двенадцать раз зашел он над целью, израсходовав весь комплект боеприпасов. Но по радио поступил приказ, требовавший помочь пехоте. Тогда вся группа "ильюшиных" предприняла психическую атаку. Снижаясь до бреющего полета, носились боевые машины вдоль вражеских траншей, наводя ужас на немцев. Пока те прижимались к земле, подоспевали наши танки и автоматчики. В упор расстреливали они фашистов."{114}.

А вот что рассказал Бойцов своим товарищам о его первом ударе по врагу на территории Восточной Пруссии: "Штурмовали укрепленные позиции, к которым уже подходили наши танки. А на танках десант автоматчиков. Чтобы не ошибиться и лучше прицелиться, сделали два холостых захода. А потом сбросили бомбы, снизились до бреющего и принялись поливать фашистов из всех огневых точек. Нанесли удар по артиллерийской батарее, которая приостановила было продвижение наших танков. Над целью были до тех пор пока не убедились, что противник прекратил сопротивление".

Нигде не было столько зениток, как в Восточной Пруссии. Стоило только их расчетам увидеть приближение штурмовиков, как они открывали заградительный огонь такой плотности, какого гвардейцы не видали ни на одном другом участке фронта. Это крайне затрудняло действия летчиков. Так, в середине октября одна из групп, которой было приказано нанести удар по важной цели, не прорвалась к ней, а была вынуждена штурмовать менее защищенный оборонительный район. Едва успели летчики возвратиться на свой аэродром, как командир дивизии получил телеграмму командарма Т.Т. Хрюкина, который находился в то время на наблюдательном пункте наземных войск и видел действия штурмовиков. "Недоволен работой ваших летчиков, - говорилось в депеше. Не узнаю прутковцев".

- Смысл этой телеграммы, надеюсь, понятен всем. Мы обязаны оправдать высокое звание гвардейцев и славу нашей дивизии, - с присущей ему прямотой и резкостью заявил генерал С.Д. Прутков на созванном тут же коротком совещании летного состава. - Следующий вылет совершается всеми боеспособными экипажами. Первую девятку поведу я., - объявил комдив.

После постановки боевой задачи, изучения цели и выбора средств ее поражения эскадрильи поднялись в воздух. Их вел командир дивизии.

Противник обрушил на "илов" шквал зенитного огня. В воздухе кишели "мессершмиты" и "фокке-вульфы". Но ничто не могло остановить порыва гвардейцев, возглавляемых своим боевым генералом. Искусно маневрируя и подавляя огонь зениток противника, они точно вышли в заданную цель и произвели более десяти заходов на нее. Удар для врага был ошеломляющим.

"Молодцы, гвардейцы! Работали отлично"! - гласила телеграмма командарма Хрюкина, которую сразу же после посадки получили на командном пункте дивизии.

Отличные результаты этого вылета еще раз доказали большие организаторские способности и хорошие командирские качества С.Д. Пруткова.

Успешно действовал личный состав и других частей соединения. 23 октября заместитель командира эскадрильи 136-го гвардейского штурмового авиаполка старший лейтенант Г.П. Полуянов во главе шестерки "илов" штурмовал вражеские танки. Едва гвардейцы успели сделать первый заход, как их с разных направлений атаковали сразу 12 истребителей "фокке-вульф-190". Двойное превосходство противника в силах не испугало советских летчиков. Они стали в оборонительный круг и отбили три атаки. Один фашистский самолет при этом был сбит и горящим врезался в землю. В этом полете Полуянов уничтожил два неприятельских танка. Метко били и его ведомые.

В числе летчиков, сражавшихся над территорией Восточной Пруссии, был старший лейтенант И.И. Лысенко.

Он проявил себя как способный разведчик. Тогда в их полк прибыл один из изобретателей щелевого фотоаппарата. Он помог Лысенко и другим летчикам добиться высоких результатов воздушного фотографирования. Оно, конечно, применялось и ранее. Но тогда снимки системы наземной обороны противника делались с большой высоты. На них было невозможно разглядеть очень важных, но мелких целей. Частям нужны были снимки крупнее и детальнее. Лысенко проявил большое старание, чтобы решить эту задачу.

В процессе подготовки прорыва обороны противника в Восточной Пруссии самолет Лысенко не раз направлялся к линии фронта. По заранее намеченному маршруту на высоте 800-1000 метров он летел вдоль переднего края, но над своей территорией. Летел и производил аэрофотосъемку. После дешифрования снимков на них можно было видеть детальную перспективу местности глубиной 10-12 км. Отчетливо просматривались все позиции, огневые точки и даже скопления пехоты противника в тактической зоне обороны противника. Летчики с помощью таких снимков получили возможность на земле знакомиться с целями, изучать их и видеть так, как они просматривались бы с воздуха.

Политуправление 3-го Белорусского фронта в канун наступления выпустило несколько листовок. Одна из них посвящалась И.И. Лысенко. Видное место на ней занимал портрет старшего лейтенанта. В тексте рассказывалось, как он стал мастером штурмового удара, разведки, воздушного фотографирования и умелым ведущим групп.

В первый же день боев при прорыве обороны врага в Восточной Пруссии бомбы, сброшенные группой Лысенко, заставили замолчать батарею противника, которая своим огнем препятствовала продвижению наших танков.