– Готовься, враг покажется через несколько секунд. 4, 3, 2, Бей!!! – крикнула она, а я найдя цель выстрелил в едва показавшуюся голову врага. В тот момент, когда моя стрела нашла свою жертву, оперенная смерть Нары вонзилась рядом. Я хмыкнул, но ничего не сказал. Надо будет после с ней поговорить о том, как делить цели, а то вдруг она ведет счет своих убийств, а я у нее фраги забираю? Блин, что за муть в голову лезет, она же богиня какой нафиг счетчик?!
Гоблины, кстати, шли плотным строем, и это было их ошибкой. А еще одно их упущение было в том, что они вооружились мечами и луками, а не щитами. Так как мы видели цели раньше, чем их лучники, то горбачи не успели сделать по нам ни одного выстрела. Тем более лучники шли первыми, так что после их смерти у отряда гоблинов не осталось ни одного шанса.
Волна гоблинов как быстро пришла, так быстро и погибла. За две минуты мы с Наррой убили двести сорок пять гоблинов. Это было немного утомительно, хотя и весело. Мне еще ни разу в этом мире не было так увлекательно убивать врага, как сегодня. Я даже пару раз смотрел на своего нового союзника ожидая увидеть тот же восторг, но каждый раз натыкался на холодный воинский расчет. Все–таки это богиня Отмщения, а месть как говориться должна подаваться холодной.
Я вытер пот со лба, размял затекшие от стрельбы пальцы и присел на камень. Нарра пристроилась рядом.
– Я могу спросить, как именно я смогу тебе помочь? – мне было очень интересно, на что именно я подписался несколько минут назад, так как в описании задания подробностей не было.
Девушка, устало потянулась, как кошка выгнула спину, подняла руки вверх и издав странный протяжный звук вскочила на ноги и прыжком повернулась ко мне. Видимо недавний бой повысил ее настроение.
– Конечно. Понимаешь, без вас темных эльфов, я слаба. Я уже и так почти что смертная, – Нарра посмотрела на мне в глаза. – Кирилл, если ваше племя погибнет, я тоже умру, понимаешь?
– Нет, если честно. – покрутил я головой.
– Хорошо, сейчас попробую объяснить – вздохнула она, – Любой Бог, имеет силу и ее величину, в зависимости от его почитателей. Чем больше ему делают даров, приношений, молитв, тем сильнее божество.
Девушка затихла, но спустя несколько секунд продолжила, но почему–то тихо, будто сил у нее даже на разговоры больше не было. Видимо эта тема для нее еще неприятная, чем я мог ожидать.
– Когда–то давно я была сильнее своей сестры, и она мне завидовала. Вы, темные, всегда были более религиозны, чем светлые эльфы. Ей приносили в дар золото и драгоценные камни, а мне чаще всего не дорогую, но не менее ценную для вас бижутерия, медные кольца и всякий хлам. Но только отличие было не только в цене подаренного. Мои почитатели за медное кольцо просили какую–нибудь мелочь, что–то типа здоровья близким и друзьям, причем в каждый подарок они вкладывали часть себя, частичку своей души, а это намного ценнее чем горы золота и драгоценностей. У нее же просили силы, могущества, власти, мудрости. Ее последователи требовали, что–то для себя, не вкладывая своих сил. Поэтому Анабель так поступила со мной. Теперь она сильна и величественна. Она даже забрала мой пантеон себе, сделав его своей резиденцией.
Я слушал богиню и думал, как ей помочь. Нет, то что ее сестричка та еще сука, это понятно. И то, что встретиться с ней мне вскоре придется, в этом я вообще не сомневался. И вроде придумал.
Вскочив на ноги, я подошел к ней ближе и подняв ее лицо за подбородок, сказал.
– Послушай, где мы можем найти тебе новых почитателей? – прошептал я ей. Наши взгляды встретились, и я утонул в ее глазах. Блин, да что же это такое? Почему я не могу спокойно смотреть ей в глаза? Если это та самая «любовь», о которой сказала Нарра, то я не особо рад такому свойству этого чувства. Что же придется некоторое время при общении с ней смотреть в сторону или выше ее головы, а то стоять с оттопыренной губой и пускать слюну мне категорически не хочется.
Помотав головой и прогоняя наваждение, я посмотрел на ее волосы и попросил ее продолжить.
Нарра, кстати, заметила мое состояние, но сделала вид, что ничего не произошло, а лишь улыбнулась уголками рта.
– В этих горах, под пещерами гоблинов, спят те, кто верой и правдой служили мне. Это моя коварная сестра, Богиня Мудрости, загнала их в ущелье и усыпила. Она думала, что проведя в стазисе несколько сотен лет, они погибнут, но она ошиблась. Эти существа всё ещё живы, и они ждут, когда я приду за ними.
– А что это за существа такие? – мне стало интересно, кто еще мог боготворить эту маленькую, но сильную эльфийку.
– О–о–о! Это очень воинственный и сильный народ пещер. Это гноллы! Полулюди, полусобаки. Похожи на оборотней, но … – я не дал ей договорить, просто подняв руку.
– Можешь не объяснять мне, я приблизительно знаю кто это и как выглядят, – с деловитым видом ответил я.
– Но откуда? Ты же из другого… – она опять не договорила, но теперь я просто поднес свой палец к ее красивым губам.
Ее глаза расширились, а щеки покраснели. Я тоже смутился от своего поступка. Отойдя от нее на шаг, я присел на камень на против нее и продолжил.
– Понимаешь, в моем мире, есть легенды про эльфов, гномов, орков, богов разных религий и твоих гноллов. У нас их нет, но сказки и легенды есть. – Про современный кинематограф я, естественно, не стал ей говорить. Нет, не потому что она не поймет, или это трудно объяснить. Просто, зачем забивать ей голову тем, что она не сможет увидеть, а представить… это, конечно, можно, но я не могу быть уверен, что Нарра правильно меня поймет. Тем более говорить кто такой Толкиен, что такое Вар Крафт, и многие другие фильмы и игры на данную тематику – это пустая трата времени.
– Странно, а кто же у вас есть? Ну, кто населяет ваши земли? – она не понимала, но вопросы задавала.
– Люди! Одни люди, ну еще карлики, но это скорее генная особенность, чем другая раса. Зато у нас есть отличие во внешнем виде. Нашу планету населяют разные национальности, которые отличаются друг от друга как цветом кожи и разрезом глаз, так и своим уникальным языком.
– Языком? – нахмурилась Нарра.
– Да. Допустим у эльфов свой язык, у гномов свой, но вы все стараетесь говорить на общем.
– Ха! Это не общий, это язык хуманов, людей. Эта раса настолько молода и примитивна, что всем остальным пришлось выучить их простую речь, – немного грубо прокомментировала мой пример богиня. Мне даже показалось, что она свысока смотрит на племя людей. А вот это зря, но споры после.
Я встал, обтрусил штаны и, подойдя к своей напарнице, протянул ей руку.
– Пойдем, Нарра, заберем молот у этого шамана, вернем его гномам и займемся освобождением твоих запертых друзей.
Она посмотрела на меня такими глазами, как у кота в «Шреке», и, взяв меня за руку, поднялась с камня.
Вот так мы и шли по огромной пещере, переступая через десятки трупов гоблинов. Пройдя метров восемьсот, я увидел каменную стену, высотой метров десять и ворота. Ворота тоже были высокие и на вид крепкие, деревянные и оббитые металлическими пластинами. На стены были нанесены разные рисунки и символы, значение которых я только мог представить. Так же по всей стене были развешены факелы для освещения. Интересно, кто их постоянно меняет, хотя какая мне разница. Быть может гоблины, а может сама система следит за этим.
Я, насмотревшись на этот пейзаж, повернул голову в сторону девушки и замер. Она стояла и беззвучно плакала. По ее щекам ручьем текли слезы.
– Что случилось? – переполошился я.
– Это крепость, когда–то принадлежала гноллам. Я лично помогала возводить эту стену, причем не только божественной силой, но и своими руками. – она посмотрела на свои руки и на них, на мгновение проявились шрамы и следы от царапин, – А эти гоблины пришли на все готовое!
Я невольно отпрыгнул в сторону. Вокруг моей спутницы закрутился серого цвета ветерок, но, резко изменив цвет на кроваво–черный и поднявшись вверх, он поглотил всю Нарру целиком. Я, честно признаться, чуть не обделался, но так как в этом мире данная функция недоступна, то моя честь была спасена. Спустя несколько секунд этот темный смерч развеялся и передо мной оказалась не та девушка, которую я видел несколько мгновений назад. Теперь она стала выше, броня, покрывавшая все ее тело, исчезла, а вместо нее появилась чешуя кроваво–черного цвета. Волосы исчезли и теперь на их месте красовались четыре длинных рога, два изогнуты вперед, а два назад. Руки тоже изменились, перевитые тугими мышцами, они показывали, что владелец очень опасен. Мало того, что ногти стали больше и острее и теперь больше походили на когти, так теперь каждая рука держала по длинному стилету, лезвие которого расстраивалось. И всю это картину завершал длинный хвост с шипами на конце. Вот эту картину я назову так – «Суженная в гневе».
