Считается, что трофеи в виде комнат с мертвецами были у каждого уважающего себя сеньора, так как получила широкое распространение практика анатомирования трупов и мода на создание анатомических атласов. Эти атласы стоили целое состояние и были предметом гордости любого собирателя редких книг и рукописей, к каковым относился и Козимо Медичи. То, что у Козимо могла быть своя комната мертвых, своя коллекция трофеев косвенно указывает нам его увлеченность редкими рукописями и модными анатомическими атласами. Особенно большой вклад в развитие анатомии внес итальянский ученый и художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.). Он анатомировал 30 трупов, сделал множество рисунков костей, мышц, внутренних органов, снабдив их письменными пояснениями. Леонардо да Винчи положил начало пластической анатомии. Хорошо известно, что во Флоренции подобная практика уже существовала. Трупы, по данным французского исследователя Филиппа Арьеса, «воровали с кладбищ, а богатые правители использовали с этой целью труппы своих врагов».
Можно сказать, что пассионарность – это нарушение норм психики, это завуалированное сумасшествие, выражающееся как в рядовом преступлении, так и в выдающихся свершениях. Ч. Ламброзо в свое время писал об этом в книге «Гениальность и помешательство». Можно сказать, что весь этот исторический период был каким-то неспокойным. В эпоху Ренессанса гадали на трупах, заклинали публичных женщин, составляли любовные напитки, вызывали демонов, совершали магические операции при закладке зданий, занимались физиогномикой и хиромантией, бросали в море распятия с ужаснейшими богохульствами и зарывали в землю ослов для вызывания дождя во время засухи. В массовом порядке верили в привидения, в дурной глаз и вообще во всякого рода порчу, верили в черных всадников, якобы намеревавшихся уничтожить Флоренцию за ее грехи; околдовывали детей, животных и полевые плоды. Верили, что женщины совокуплялись с бесами и были колдуньями. Публичные женщины для привлечения мужчин пользовались разными снадобьями, в состав которых входили волосы, черепа, ребра, зубы и глаза мертвых, человеческая кожа, детский пупок, подошвы башмаков и куски одежды, добытые из могил, и даже трупное мясо с кладбища, которое они незаметно давали съесть своим любовникам. Протыкали фигурки из воска и золы с известными припевами для воздействия на тех, кого изображали эти фигурки, мстили пророкам за их предсказания. В эпоху Ренессанса было еще и гораздо худшее, о чем сообщают историки и о чем мы здесь не будем говорить во избежание непристойностей. Помимо этого среди интеллектуалов существовала идея наличия некоего исключительного кода, с помощью которого можно открыть все тайны вселенной. Стремлением разгадать этот код были одержимы Леонардо, его друг Лука Пачоли, Брунеллески и многие другие. Активно практиковались каббала и алхимия, а также астрология и хиромантия. Всем казалось, что ещё немного и Бога можно будет схватить за бороду. Но именно в так называемой Платоновской академии, расположенной на вилле Кареджи недалеко от Флоренции и занимались исследованиями, направленными исключительно на одну цель – разгадать код бытия. Но кто финансировал этот грандиозный для своего времени проект?
Известно, что Козимо иль Веккьо, чьим придворным медиком и являлся отец Фичино, получил от папы Пия I, гуманиста, монопольное право на квасцовые шахты, а квасцы шли в текстильную промышленность Флоренции, шелк при этом оставался преимущественно монополией Византии. И вот Козимо становится богатейшим человеком не только по накоплению золота, но также и по банковским вкладам и держанию векселей почти всех финансовых рынков Европы. Такая великая денежная «держава» была способна одна установить олигархию. Не совсем понятно пока только то, что Козимо вдруг пристрастился к методическому поиску древних рукописей. Человек, всю свою жизнь занимавшийся самым напряженным трудом по накоплению капитала среди всяческих опасностей, не может выработать в себе сразу и вдруг келейную усидчивость монаха. Да и в старости надо управлять таким огромным состоянием, ведь его состояние составляло не золото в подвале, вернее, не только золото, но и очень даже движимое имущество, такое как векселя и сами банки, за которыми нужен, как говорится, глаз да глаз. Мы можем лишь сделать смелое предположение, что увлечение древними рукописями и философией Платона было продиктовано соображениями элементарной конкуренции с Византией, с одной стороны, оплотом христианского средневекового мира, а с другой – державой, у которой была монополия на производство шёлка, что подрывало благополучие мануфактур семейства Медичи.
Дело в том, что Византия, в руках которой было сосредоточено мировое производство шелка, материала, равного в то время по доходности и востребованности современной нефти, была прямой наследницей Римской империи и сосредоточила в своих руках все самые ценные христианские реликвии и хотя во время крестового похода 1204 года этих реликвий солидно поубавилось, даже того, что осталось, хватило бы на федеральный резервный банк США, если переводить эти реликвии на язык денег. В христианском мире реликвии стоили необычайно дорого, практически, не имели цены. Вот их-то стоимость и надо было девальвировать во что бы то ни стало. Надо было создать иной тип мышления. А что можно противопоставить христианству, только одно – язычество, или новоязычество, то есть, Возродить язычество старое, забытое, римское. Для этого надо было срочно создать свою, удобную во всех отношениях античность. Но именно богатая Византия и задавала моду на античные тексты. Оттуда, из разоренного Константинополя, безграмотные крестоносцы привезли в Европу знаменитый кодекс Юстиниана, этот свод всех римских законов, основу основ Римского права, без которого немыслимо ни Возрождение, отменившее варварское средневековое право германских племен, эту идеологическую основу всего Средневековья, и вся дальнейшая концепция правового, гражданского европейского общества. Западной цивилизации надо было срочно создать свою, не византийскую, какую-то небывалую новую античность, надо было захватить инициативу в области идеологии и политики, а политика и крупный банковский капитал всегда идут бок о бок. По мнению ряда исследователей, именно этой грандиозной задачей, ее решением и стал заниматься Козимо Старый, дед Лоренцо Великолепного. Иными словами, Козимо начал создавать свою, не византийскую античность, используя для этого знатоков и собирателей древних рукописей, подделывать которые, выдавая их за единственный первоисточник, было достаточно легко до изобретения в 1455 году Иоганном Гутенбергом печатного станка. В 1455 был изобретен печатный станок, а в 1453 ровно 29 мая пал Константинополь, но при этом Козимо Старый продолжал переписываться с турецким султаном Мехмедом II, покорителем великого города, желая получить от него какие-то античные рукописи. Главное, что он их и получил. И тут все упирается в создание так называемой платоновской академии близ Флоренции на вилле Кареджи, которую Козимо специально отдал своему любимцу Фичино, сыну семейного врача дома Медичи.
Фичино явился миру как итальянский философ, богослов и лингвист, чьи переводы и комментарии Платона и других классических греческих классиков генерировали флорентийский платонический ренессанс, который, в свою очередь, влиял на всю европейскую мысль в течение двух столетий. Фичино как сын придворного врача Козимо Медичи вращался в этом философском кружке. Он изучил «аристотелеву» философию и медицину у себя дома во Флоренции. Попутно он изучил греческий язык, чтобы читать греческих философов в оригинале. Поддержанный Козимо Медичи и его преемниками, он посвятил оставшуюся часть своей жизни переводам и толкованию Платона, «пытаясь интегрировать его в христианское богословие». В 1462 году Фичино в возрасте 29 лет стал главой Платоновской Академии Флоренции, расположенной на вилле Медичи в Кареджи, где он и скончался 66 лет отроду. Указанная академия с ее греческими рукописями, неизвестно как там появившимися, стала одним из передовых интеллектуальных центров Европы. Многочисленные переводы Фичино с греческого на латынь включают некоторых неоплатоников III века, таких как Плотин. Заметьте, это тот самый Плотин, неизвестно где родившийся и умерший, и появившийся как черт из табакерки в возрасте 58 лет в Риме, а потом, через несколько лет, опять исчезнувший навсегда, после того, как какой-то римский император отказался построить и подарить ему город его мечты. Тот самый, о котором единственные сведения сохранились только в предисловии к его «трудам» некоего издателя и одновременно последователя Порфира. Законченный же в 1470 году, но не напечатанный до 1484 года, труд самого Фичино по первому в истории переводу Платона с греческого на латинский язык, потом уже был переведен на все остальные европейские языки. Его версии перевода и Платона, и Плотина оставались в общеевропейском пользовании до 18-ого столетия. Таким образом, до Фичино Европа вообще не знала не только загадочного Плотина, но и самого Платона, в коем существовании на заре человечества не сомневается сегодня ни один школьник 5 класса. Между тем, Платон стал широко известен только после того, как в 1482 году флорентийский философ Марчелло Фичино принес издателю Венету латинскую рукопись «Диалогов», объявив ее своим переводом с греческой рукописи. После опубликования рукописи Фичино читатели сразу же отметили в ней большое число анахронизмов. Второе издание «перевода» Фичино вышло во Флоренции в 1491 году, третье, по возможности исправленное от анахронизмов, – в 1517 году, в Венеции. Греческих рукописей Фичино никогда никому не предъявлял до самой смерти; не нашли их и его наследники – рукописи исчезли бесследно. Лишь через тридцать лет после первого издания Платона венецианский критянин Марк Мазур представил в 1512 году греческий текст сочинений Платона. Этот текст был тотчас напечатан в 1513 году, а затем с постоянными исправлениями он многократно перепечатывался в продолжение всего XVI века. Знаменательно, что большинство упоминаний имени Платона у «древних» греческих авторов стало известно уже после появления переводов Фичино.
