В конце февраля завьюжило, подули снежные ветры, хотя сильных морозов больше не было, и потому, лоси переместились на южные подветренные склоны, на которых ветер не делал глубоких заносов, пробиваться через которые, было трудно, даже длинноногим лосям...

... Однако это были уже угрюмые последние судороги зимы.

В начале весны, когда солнце всё выше поднималось на небо к полудню, а синие влажные сумерки сменялись прозрачной прохладой ясных лунных ночей, мать Сама, вместе с лосёнком перекочевала за водораздел и остановилась в широкой пади, по которой протекала небольшая, в высоких кочковатых берегах, река Хея.

Кругом ещё лежали глубокие снега, но на южном, высоком берегу реки, в редких сосняках, под деревьями образовались проталины, куда и выходила кормиться лосиная семейка...

...Черныш и молодая волчица к тому времени стали уже мужем и женой, избежав свирепых драк между кобелями - волками - в округе, больше не было других волков...

Брюхо волчицы заметно увеличивалось с каждой неделей, и волчья пара отыскала себе логово, в старой, покинутой барсучьей норе, очистив её от прошлогодних листьев и занесённого внутрь мусора. Эта нора, случайно находилась неподалёку от места, куда выходили кормиться лоси: матка и лось - сеголеток.

... Уже под вечер, пробегая вдоль реки, по гребню высокого берега, волки натолкнулись на лосиху и лосёнка Сама. При виде волков, шерсть на загривке лосихи поднялась дыбом и Сам, к тому времени уже ставший размерами с мать, придвинулся к ней поближе и гневно захрапел.

Волки, разделившись, обежали вокруг лосей и те, поворачивали головы вослед их движению, пристально наблюдая за волчьими манёврами.

Черныш, вздыбив шерсть на загривке, мелкими шагами приближался к стоящим бок о бок лосям, когда Палевая перемещаясь, совершила ошибку - подошла слишком близко, к готовой защищаться не на жизнь, а на смерть лосихе.

Оценив момент, мгновенно напрягшись, лосиха прыгнула вперёд, встала на дыбы и обрушила дробь убийственных ударов на Палевую, которая метнулась назад, но вытаявшие кусты черничника, на мгновение помешали ей увернуться от острого правого копыта, лосихи.

Чёрное острое копыто попало в заднюю часть тела, в крестец, рассекло кожу и повредило кость правой задней лапы. Черныш бросился на выручку, но Сам, неожиданно быстро отпрыгнул в сторону и развернувшись тоже поднялся на дыбы и стал передними копытами бить уворачивающегося волка.

Чёрная шерсть на загривке лосёнка торчала дыбом, крупные белые резцы оскалились и опустившись после серии ударов копытами на мёрзлую землю, Сам, ещё пытался укусить, бросающегося из стороны в сторону Черныша, старающегося забежать или сбоку или сзади, разъяренного и испуганного, сверкающего в злобном оскале белыми острыми клыками,.

Но, в конце концов, волк своего добился - отвлёк внимание на себя. Лосиха - мать бросила, визжащую от боли, ускользающую от ударов Палевую, и кинулась к Саму на выручку.

Отступая, скача то влево, то вправо Черныш уводил разъяренных, почувствовавших свою совместную силу, лосей от раненной подруги.

Наконец Черныш отбежал на несколько десятков метров и лоси храпя и поводя налитыми кровью глазами стали медленно, с остановками уходить, иногда имитируя броски - выпады, в сторону врага, от которых Черныш, якобы, в нерешительности, делал несколько шагов назад и в сторону...

Когда лоси скрылись за деревьями в соседний распадок, Черныш вернулся к Палевой, которая лежала и лизала отбитый зад, жалобно повизгивая от пережитого страха и боли. Черныш лизнул её в морду, словно жалея и понимая её состояние ...

Вскоре, волчица приподнялась и подволакивая задние лапы, сильно хромая, пошла в сторону логова, сбоку сопровождаемая Чернышом...

...Несколько дней Палевая находилась между жизнью и смертью и Черныш, приносил ей по вечерам, приходя с охоты зайцев и птиц, а однажды и кусок косулятины. Но Палевая ничего не ела и только зализывала рану, жалобно поскуливая, глядя на Черныша влажными блестящими глазами, словно благодаря его за заботу и участие.

Через несколько дней, волчица начала поправляться, но ещё долго скакала по лесу на трёх лапах, а потом прихрамывала почти до первых зелёных листочков. В положенное время она родила мёртвых волчат, и потому на лето они остались по-прежнему парой, но жили около норы...

Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/glavnaya/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal/ Е-майл: russianalbion@narod

Лондон. Владимир Кабаков

Зельда

Зельда появилась у Андрея неожиданно и началась её история, когда Андрей с приятелями был в Качугской тайге и по весне собирал камедь, в вершине безымянной таёжной речки...

Заезжали уже привычно, на ГАЗ - 66 с будкой. Загрузили снаряжение продукты, собак Валетту и Тошу и выехали с утра, чтобы засветло добраться до конечного пункта.

Собаки вели себя прилично и без хлопот, уже под вечер они высадились на полевом колхозном стане, то есть рядом с вагончиком, на краю большой луговины, где летом пасут колхозных коров и где по осени заготавливают сено. Вагончик был небольшой, но с печкой и с железными кроватями, стоящими вдоль стен. Прямо из окна их нового жилища, были видны, далёкие холмистые горизонты, покрытые лесом, а в распадках, просматривались луговины, на которых летом и отъедается колхозная скотина.

Первую ночь переспали спокойно, а поутру, позавтракав кашей с тушёнкой, разошлись в разные стороны.

Гена, вместе с крупным кобелём - лайкой Валетом, отправился вверх по течению речки; Юра со своим Тошей - вниз по течению, а Андрей, прямо от вагончика, в сторону далёкого склона, на краю большой приречной долины...

Андрей, на первый раз далеко не пошёл и обследовал вершинки небольших распадков, выходящих в луговую долину. Камеди было совсем немного, и Андрей понял, что кто - то уже раньше здесь побывал, а то, что он собрал к концу дня, было той камедью, которая натекла за последние несколько лет. Камедь вообще, накапливается десятилетиями и потому, собранная один раз, восстанавливается очень медленно.

Но как всегда в таких походах, дело для Андрея было не только в камеди. Ведь была поздняя весна и потому ходить по лесам было легко и приятно - свежий, ароматный воздух, прибитая растаявшим снегом трава, широкие горизонты с видимостью на несколько километров...

Вот и в тот раз, Андрей уже через несколько дней почувствовал себя сильным и здоровым, каким он был ещё совсем в недавней молодости...

Вечером, возвратившись в вагончик они за ужином обменивались новостями, и Гена, в первый же день рассказал, что часа в четыре вечера, на луговины, вдоль широкой речной поймы, в одних и тех же местах выходят пастись косули.

И действительно, выйдя в тот вечер из вагончика с биноклем, Андрей увидел несколько жёлтых пятнышек на дальней полянке, на границе с лесом в истоке противоположного распадка. Он навел бинокль и понял, что это были косули, мирно щиплющие травку примерно в километре от вагончика.

У Андрея было ружьё, одностволка двадцать восьмого калибра и несколько металлических гильз, заряженных крупной картечью и он, наблюдая за козам (так в Сибири называют косуль) решил, что завтра же выберет время и подкрадётся к ним и попытается подстрелить одну, чтобы разнообразить меню их ужинов...