Хмыкнув, задумался на миг Трувор.
– Пошли, глянем.
С этого разговора и закрутилось колесо становления нашего княжества. До самого утра спорили до хрипоты над картой у меня в тереме. Какие только варианты не рассматривали! Наконец, уже ближе к утру, решили на юге ограничиться Опочкой, а основные наши усилия обратить на север и запад. Восточные рубежи решили не менять – пусть остаются, как и были. И так дружины на всё не хватит – пупок развяжется. Опять придётся увеличивать её состав. А это деньги… и стройку нам никто не отменял – народ-то прибывает. У Горивоя его служба уже за полсотни людей насчитывает, и не хватает их.
Решили, после того как подсохнут дороги да тропы, отправить во все стороны наших лазутчиков, – пусть осмотрятся хорошо. По итогам разведки придётся проехать ко всем старшинам и вождям с дипломатической миссией – будем рассказывать про политику нашего города. Надо всех под себя взять. Дружину с собой, числом поболее, попредставительней, и никуда никто не денется. Да и обижать мы никого не планируем. Ещё надо будет обязательно добраться до Полоцка. Там должны были варяги укрепиться. Хорошо было бы заключить с ними мирный ряд и договор о взаимной поддержке. Пригласить к себе в гости, заманить товарами. Когда вживую посмотрят да руками потрогают, сами будут упрашивать о сотрудничестве.
Как и было уговорено, с приходом тепла ушла разведка. Развернулось в полной мере строительство в городе. За Псковой-рекой начали поднимать башни и стены. Северная стена должна была по плану сомкнуться со стенами моей крепости. Восток и юг также замыкались в одно сплошное каменное кольцо.
В Кроме выгородили вечевую площадь. Когда в первый раз зазвенело вечевое било, созывая народ, в городе поднялась паника. Но люди быстро сориентировались, и вскоре площадь бурлила собравшимся народом.
На первом вече было решено донести до горожан новые законы и правила поведения. Несогласным с ними сразу предложили уйти из города. Места вокруг в лесах хватает, скатертью дорога. Первым начал говорить Трувор, потом передал эстафету мне. Речь держать пришлось с установленного широкого помоста, на который мы и забрались втроём. Вокруг наводила порядок и следила за тишиной княжеская дружина. Довели до людей всю вертикаль власти и управления в городе и княжестве. Город разбивался отныне на концы. Каждый конец обязан был выбрать своё управление и старшину. Назначить выборных в общегородское вече. Обозначили границы концов и отпустили людей раздумывать до завтра. На следующий день продолжили собрание, на котором уже избирали конкретных людей. Ещё раз были зачитаны правила и законы для всех без исключения жителей новообразованного Псковского княжества. Права и обязанности в написанном виде были вывешены тут же, на площади, под навесом. Теперь любой житель города мог созвать вече, ударив в било, и обратиться к народу. Но и за пустой сбор грозило нешуточное наказание, вплоть до изгнания.
Отдельно собрали всех зажиточных горожан и купцов, пригласили и волхвов. Назначили выборных от жрецов и бояр, купцов и мастеровых. Так и получился у нас первый городской совет. Во главе всего стоял выбираемый советом и вечем князь с абсолютной, после выборов, властью. Решения князя были обязательны для всех без исключения. Повторения новгородской резни никто не хотел, поэтому и была придумана такая схема управления, в корне отличная от новгородской. Там всё решали бояре, и князь был больше фигурой декоративной. Да и состав населения у нас в городе по уровню жизни и доходам был куда более однородный, чем в Новгороде. Не было такого огромного, зажиточного и богатого боярского и купеческого слоя, и не бросалось в глаза разделение горожан на явно богатых и не очень людей.
Пока ещё мы не могли точно определиться с границами нашего княжества, то эти новшества вводились только для города и посадов. А уже к лету нам было необходимо всеми силами закончить формирование нового государства.
В ближайшее время необходимо было обязательно съездить в Старую Ладогу к Верховному, где мы должны были договориться с Рюриком и Синеусом о новых границах.
Весной же произошло очередное, значимое для нас, событие. После того как вскрылись озёра и сошёл лёд, к нам с визитом приплыл Ян, предводитель вольных морских разбойников с острова Даге. Пришёл проситься под руку князя – за осень доконали его варяги. Разграбленные поселения с трудом пережили голодную зиму, и если бы не рыба в море и близкий берег с его богатыми лесами, то опустели бы острова. Сил отбиться самому не хватило, да уже и не хватит, вот и пришлось проситься под руку Пскова. Предложил поставить у себя острог и держать там нашу дружину. А над острогом поднять псковский флаг. И тогда никто не посмеет напасть на поселения островитян, побоятся связываться.
Встречным предложением озадачили его переговорами с вождями племён на побережье, и если ему удастся с ними договориться о переходе под руку Пскова, то милости просим в наше княжество. Ну а коли дело выгорит, тогда и будем ставить крепости на побережье и на островах. Всех сомневающихся приглашали к нам в гости – пусть своими глазами посмотрят, как мы тут живем.
Ян уехал договариваться, а мы заново начали рассылать разведчиков и дружинников, сами выезжали по поселениям и разговаривали со старшинами. Добрались и до Полоцка. Несколько дней погостили в маленькой деревянной крепости, попили мутной медовухи – без этого было с варягами не задружиться. Через три дня, с радостью и больной от похмелья головой, покинули гостеприимные закопчённые стены Полоцка, вздохнули с облегчением и отправились домой, увозя с собой заключённый ряд о дружбе и военной помощи. С тех пор полочане были частыми гостями в Пскове, а уж торговые людишки сновали туда-сюда практически бесперебойно.
Поездка к Верховному волхву прошла совсем спокойно, без всяких неожиданностей. Рюрику было совсем не до нас – он строил Новый Город. Поэтому все разговоры с его участием переходили только на обсуждение стройки. Прежние договорённости с ним оставались в силе. Ну а мне удалось ещё раз поговорить с Вольгом без свидетелей. Рассказал ему об истории нашей страны после войны, а также о том, к чему всё пришло в итоге. Наговорился до хрипоты – ну никак не верил бывший моряк Северного флота, что рухнет великий Союз, да ещё и рухнет с таким грохотом, погребая под своими руинами светлые мечты и надежды о лучшей жизни миллионов своих граждан. Рассказал и о том, что начнётся с уходом Олега в Киев. Слушал Вольг внимательно да кусал свой рыжий ус. Прочитал ему и песнь о Вещем Олеге, о его будущих походах на Царьград. Похмыкал, когда рассказывал о его придумке поставить ладьи на колёса и пройти на них посуху.
Расстались уже поздно ночью, когда вызвездило небосклон яркими звёздами и начал наползать на поляну стылый, сырой туман.
Не знаю, какими соображениями руководствовался Вольг, но следующая наша с ним беседа прошла в присутствии Рюрика. Красной нитью через весь разговор прошла мысль о том, что негоже Руси выступать защитным заслоном для Европы от хазар и половцев, а потом и от татар. Пока Русь будет стонать от наскоков восточного соседа, заступая ему путь на запад, европейские соседи обгонят в своём развитии восточных, и добра от этого ждать не придётся. Да и спасибо Руси никто за это не скажет. Своя-то рубаха ближе к телу. Вот нам и надо бы об этом хорошо подумать.
Следующий разговор вели уже в полном составе. Были и Будимир с Синеусом. И в третий раз мне пришлось рисовать невесёлые перспективы развития русского государства. А уж грядущее бездумное перенимание, а в некоторых случаях и насильное насаждение религии, обычаев и порядков Царьграда в умы и души русского народа, да подспудное навязывание своей воли хитромудрыми заморскими царедворцами никого не обрадовало. И если сейчас князья в основном служат народу, то в последующем, отравленные многовековой ромейской хитростью и перенявшие змеиную утончённую восточную лесть, будут служить только своему благу. Даже кровные родичи за власть и казну начнут лить братскую кровь.
