- За Нас..., Игорь, здесь на диване хорошо, но дома лучше..., пойдём домой?

- Пойдём.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

- Прозрел когда - что я увидеть был готов?

Зачем Ты отворил все двери дома

Я не готов быть тем кем был Творец всегда!

Он - смог! Оставшись мне укором на века.

- Уйти готов оставив мир бессмертным?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

***

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

- На что мне жизнь коли творить не смею

Не жажду вечной жизни так как Он

Лишь радости хочу - её приемлю

Я не рождён как смерть - я сотворён!

- Лишь потому уйти готов без сожаленья?

- Здесь нет меня - здесь нет надежды

Не мир таков что воспитал меня

Я сам несу ту участь жизни

Что даром дал мне Человек

Прости меня что не оправдал свой век

Не стану отрицать что мир наполнен Ею

И смысл этого мне не понять во век!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Академик сидел один в своём саду перед небольшим водопадом и наблюдал за движущейся водой. Из-за кустов показалась фигура мужчины, неторопливо идущего по траве, подойдя к скамье, на которой сидел Академик, мужчина остановился и молча долго стоял не двигаясь.

- Это ты Олег? - Академик наконец спросил, не поворачивая головы.

- Да, я. Как вы себя чувствуете?

- Ничего, так себе..., наверное, даже лучше, чем обычно.

- Что случилось, вы разрушили обсерваторию..., зачем?

- Зачем? Потом сам поймёшь, это всё не сложно, наверное, от безысходности, всё, рано или поздно, этим заканчивается..., должно заканчиваться, даже у..., время тоже заканчивается. Знаешь, что я тебе хочу сказать... - у Академика в лице появилось что-то хищное, зловещее, - я бы тебе и близко не дал подойти к ней, но ты удивительным образом похож на одного человека..., может он это ты и есть? Опять пришёл..., чтобы посмотреть на свою работу? - Академик быстро повернулся и жёстко пристально посмотрел в глаза Олегу, - ну да, ты и есть..., и как тебе здесь, всё устраивает? Всем доволен...?

- Не понимаю, о чём вы?

- О том, что Оля моя правнучка.

- Мне даже в голову это не могло прийти..., - Олег удивлённо смотрел на Главного.

- Да, так, не бери в голову..., на самом деле я даже благодарен тебе. Я не люблю дочь, внука, не люблю тебя..., я никого не люблю! Нет не потому, что я чудовище какое-то или монстр, просто я не знаю, что такое любить или что-то в этом роде. Меня никогда никто не любил..., наверное, я не знаю. Садись рядом, нам надо поговорить..., садись, садись, мне необходимо кое-что тебе рассказать, это очень важно для меня..., и для тебя тоже. Разговор будет долгим..., очень долгим, последним.

Олег осторожно сел рядом на мраморную скамью и приготовился слушать.

- Ты знаешь, сколько мне лет?

- Нет, не знаю, но говорят, что вам больше ста.

- Больше, значительно больше..., тебе даже не представить насколько больше..., вот в чём вся трагедия... Но, как ни странно, я тоже был молодым и глупым, беззаботным... но, дело в том, что когда-то..., я был преступником..., но не это самое главное, а то, что я не стал, а всегда был им..., по своему рождению.

Олег от неожиданности застыл, не совсем понимая, что сейчас сказал Главный, как это возможно, он ведь воплощение мудрости и закона?!

- Я родился и вырос среди людей, где насилие и ложь была нормой, там вообще не было ничего человеческого, только насилие. В принципе потому и не могло больше ничего быть. Я плохо помню своих родителей, только смутные отрывки, они погибли, наверное, думаю, что их просто убили.... Я был приёмным сыном в одной семье..., то есть вырос среди бандитов. Но, более того, мой приёмный отец был одним из лидеров приступного мира..., вот в чём проблема. Несколько раз сидел в колонии..., к двадцати годам я уже лет пять провёл за решёткой.... Так вот, как-то вечером меня вызвал начальник колонии, в которой я тогда находился, вручил документ об освобождении, паёк на несколько дней, посадил одного в закрытый небольшой фургон и меня куда-то повезли. Ехали долго, очень долго, практически не останавливаясь несколько дней. Окон не было, я только в щёлочку пытался что-то разглядеть. Так вот в закрытой машине совершенно измученного меня привезли куда-то в горы, уже поздно вечером, почти ночью. Только помню, что, когда открылась дверь фургона и меня вели к большому проёму в скале, я краем глаза видел вдалеке очертания гор... и всё. Вошёл в большое и высокое каменное помещение без окон и за мной сзади закрылась железная дверь. С одной стороны, вдоль стены стоял ряд двухъярусных железных коек, посередине один большой длинный стол, вдоль противоположной стены - железные шкафы для одежды. Нас было в комнате человек тридцать, все такие же как я, лет по двадцать. Мы быстро разобрались, кто есть кто..., по мне так это тоже была тюрьма, только с особым режимом. Понимаешь..., - Академик замялся, подбирая слова, видно было, что ему с трудом даются воспоминания, он буквально заставляет себя говорить, - понимаешь, в той среде, где я вырос, очень сильна, скорее даже не сильна..., это не совсем точно, там единственная связь между людьми - это зависимость от насилия..., не силы, а именно насилия. Она основана не на том, что ты кого-то сильней, или ты более жесток, владеешь оружием или ещё чем-то, нет..., как бы тебе это более наглядно объяснить? Ну, вот нас там было тридцать человек, но, когда я подходил к камере, я точно знал только одно, что кто бы там не был сейчас внутри, они уже по звуку моих шагов знают, кто сейчас войдёт к ним, и что всё сразу изменится в иерархии, которая там сложилась до меня. Ты понимаешь, что это значит...? Без слов, даже без единого действия, только по звуку приближающихся шагов. Ещё не войдя, я уже там установил свой порядок, они не знают какой, но все безоговорочно знают только одно, что он будет таким, каким я его установлю! В каком бы возрасте ты не был, власть, которая тебе принадлежит, к очень многому обязывает и самое главное, запомни! - к тому, что ты не имеешь права прощать! Никого и никогда. Это трудно понять, а объяснить, скорее всего, вообще невозможно. Такое простое слово - прощение! Ох, сколько же в нём в этом одном слове всего скрыто, как оно властвует здесь и покоряет, уничтожает и... освобождает, а ведь всего одно слово.

У Академика в глазах появился блеск, он замолчал, очень напряжённо и сосредоточенно видимо припоминал что-то.

- Никогда мне не забыть тот момент, когда он вошёл, - Академик прикрыл глаза рукой, - прошло уже, наверное, дня два, как мы были заперты и вдруг открывается железная дверь и входит он..., улыбается, так искренне, приветливо и говорит: "Здравствуйте, меня зовут Георгий", - под мышкой держит свёрнутый матрас, а в другой руке небольшой мешок, видимо с вещами..., он был совсем другой, не из "нашего" мира. Ты представляешь, что для него началось в нашем зверинце? Его нам просто дали на растерзание, над ним издевались, как могли дня два или три, кто как хотел...

- Зачем? - Олег удивлённо смотрел на Главного.

- Зачем? Я тоже всё время задаю себе этот вопрос - Зачем? Зачем всё так как есть, а не по-другому? Всё просто - потому, что мы по-другому не могли поступить с ним - вот зачем! Не могли - в этом есть наша сущность! А он только пытался что-то нам объяснить или доказать..., в общем кошмар. И вот видимо кто-то перестарался, и он потерял сознание, лежал на полу без признаков жизни..., позвали..., пришли два охранника в белых таких странных до пола балахонах и унесли его. Я не вмешивался, это не моя забота, пусть сам за себя постоит, а если не можешь, пеняй тогда на себя, вот так! Каждый человек, придя в этот мир, обязан принять те законы, которые здесь есть, без выбора..., а иначе ему нет места в этом мире. Туда, куда он пришёл, так поступают со всеми, без исключения, и как ты сам сможешь себя поставить, тем здесь и станешь! А он не сопротивлялся, совсем, понимаешь..., совсем! Нельзя сказать, что он был слабым или трусом, каким-то психом? Как раз наоборот, в его взгляде читалась мысль, физически он был очень развит и совсем не боялся никого и ничего, но, в тоже время, он совсем не оказывал никакого сопротивления, он только говорил, сквозь боль и унижения, о том, что мы творим, призывал просто выслушать его, просто выслушать..., этот его голос в тот момент, когда он произнёс это, теперь всегда со мной..., - просто выслушайте! Понимаешь, в определённые моменты человек перестаёт понимать, что происходит с ним и вокруг него, как будто им кто-то управляет, под влиянием момента или обстоятельств, а точнее..., да..., я только сейчас это понял, - Академик остановился, зажав себе рот рукой в напряжённой задумчивости, потом продолжил, всё также сосредоточенно вглядываясь куда-то внутрь своего пространства, которое он сейчас видел, - этот кто-то предоставляет неограниченные возможности...! Вот что это - абсолютная свобода...! Вот и тогда он дал нам право неограниченной власти над одним человеком, который был "жертвой"! Ты представляешь, что это? Он был жертвой, по праву сильного! Это - Власть! - Академик буквально выкрикнул это слово, - Власть выражается только через насилие..., вот что он нам дал тогда, и это было необратимо, не могло больше ничего быть по-другому. Ты только можешь представить себе весь этот ужас? Ведь ничего не могло быть по-другому! Только насилие....