Автор прибавил от себя только конец: "чтобы в Палестине было одним акумом меньше, а одним евреем больше". По его логике выходит, что если еврей купит у акума дом в Палестине, то одним акумом станет в Палестине меньше, а одним евреем больше. В пятом издании конец изложен немного иначе: "damit ein Mensch (Jude) mehr, ein Akum (Christ, gleich Kot oder Tier) weniger in Pal;stina sei", т. е.: "дабы в Палестине стало одним человеком (евреем) больше, а одним акумом (христианином, который равен навозу или скоту) меньше". Автор забыл, что в Палестине - как теперь, так и во время Каро и Исерлеса - дома если покупаются, то у турок, а не у христиан, во время же первоначального составления этого закона в Талмуде, там ещё не было и турок, а были язычники-идолопоклонники.
Закон 12. "Всякая работа в шабат, которую можно совершить для спасения еврея от смерти, не только дозволена, но даже обязательна. Когда, стало быть, в шабат дом или куча камней обрушится на еврея, тогда дозволено убирать эту кучу и спасти жизнь еврея, лежащего под нею. Даже когда несколько акумов лежат вместе с евреем под этою кучею, и акумы, если бы мы спасли еврея, спаслись бы также (а это именно, т. е. спасение акума от смерти, даже в будень, как мы увидим далее (ср. зак. 50), считается большим грехом, всё-таки, чтобы спасти еврея, надо убрать кучу камней". (Орах Хаим 329, 2).
На самом деле, в указанном месте Шулхан Аруха значится только:
"При спасении жизни (в субботу), не надо обращать внимания на (то, из кого состоит) большинство".
Дело в том, что великий закон о субботнем покое (нарушение его карается смертной казнью) по Библии никаких исключений не допускает. Раввинам надо было из этого закона сделать исключение для случаев, когда жизни человека грозить опасность. Они для этого нашли опору в стихе (Лев. 18, 5): "исполняя их (законы Божьи), человек будет жив", т. е. по их толкованию сохранение жизни человека, исполняющего законы, для нас обязательно даже ценою нарушения какого-либо закона. Однако Талмуд, желая подвести под библейское слово и язычников, закона не исполняющих, устанавливает, что, если среди какого угодно числа язычников окажется один еврей, то в случае угрожающей кому-нибудь из них опасности для жизни обязательно нарушить субботу, ибо "нечего сообразовываться с характером большинства". Мало того, если на языческую группу приходится сотая часть еврея, то и тогда нарушение субботы обязательны. Талмуд (а за ним и Шулхан Арух, Орах Хаим 329, 2) поясняет свою мысль так: "если, напр., в одном дворе девять (у Маймонида: тысяча) язычников и один еврей, и кто-нибудь из этих десяти - может быть, еврей, а может быть и нееврей - перешёл в другой двор (где также 9 язычников) и там на кого-нибудь - опять неизвестно, на еврея или на язычника - обрушился дом, то обязательно, несмотря на субботу, откопать его". Таким образом, не смея прямо идти против Библии, Талмуд всё-таки свёл на нет жестокий закон, сумел оказаться гуманным в пределах, допускаемых его толковательными приёмами.
Д-р Юстус придаёт закону антигуманную окраску. Он вводит и ещё подчёркивает утверждение, будто "спасать акума от смерти считается большим грехом", и представляет дело так, будто повелевается убрать кучу камней только для того, чтобы спасти еврея. В пятом издании "Еврейского Зерцала" закон этот совсем опущен.
Закон 13. "Еврейской акушерке не только разрешено, но она обязана в шабат помогать еврейке и при этом совершать всё, что при иных условиях осквернило бы шабат. Наоборот, помогать акумке (христианке) запрещается, даже когда это возможно было бы сделать без осквернения шабата, ибо она должна рассматриваться лишь как животное". (Орах Хаим 330, 2).
На самом деле, в Шулхан Арухе значится:
"Нельзя в субботу оказывать язычнице помощь при родах, даже чем-нибудь таким, в чём нет нарушения субботнего покоя".
Закон взят из Талмуда, где язычникам посвящен целый трактат Авода Зара (Мишна и Тосефта этого трактата переведена нами в IV-м томе Талмуда). Из многих мест этого трактата ясно видно, о каких это язычниках (или, как значится в современных изданиях, акумах) идёт речь; те язычники празднуют календы и сатурналии, имеют театры, в которых происходят бои гладиаторов и играют Буккона и Макка (Bucco, Macchus), украшают общественные здания статуями Афродиты, а дороги гермами, поклоняются горам и т. д. и т. д. Только невежественные люди могут допустить, что это христиане. Шулхан Арух XVI в. взял этот древний закон без изменений и критики из более раннего кодекса XIV в., который в свою очередь взял его из ещё более раннего кодекса и т. д., дойдём до II в., когда этот закон впервые записан. Что касается самого запрета еврейкам принимать у язычниц, то он вызван известным взглядом Талмуда на идолопоклонников. Особенного в этом законе ничего нет, если вспомнить, что и в других вероисповеданиях церковь запрещала всякое общение с неверными и еретиками.
Автор, по своему обыкновению, прибавил от себя только мотив этого закона: "ибо она (акумка) должна рассматриваться как животное". Д-р Эккер, оправдывая д-ра Юстуса, пишет: "путём сравнения этого бесчеловечного запрета с запрещением в шабат помогать при родах животным (Орах Хаим 332, 1) необходимо придти к выводу, что причина, указываемая Юстусом, весьма близка к истинной". В указанном месте Шулхан Аруха значится только: "не принимают у скота в субботу". Из этого, по Эккеру, следует с "большой близостью к истине", что "акумка" должна рассматриваться как животное [21]!
Закон 14. "Накануне Пасхи (в последний вечер перед Пасхой [22] каждый еврей обязан читать молитву "Шефох" (в которой взывается к Богу, чтобы Он излил свой гнев на гоев; в подлиннике прибавлено: христиан). И, если евреи прочтут молитву с благоговением, то Господь, без сомнения, услышит их и пошлёт Мессию, который изольёт свой гнев на гоев". (Орах Хаим 480, Прим.)
На самом деле, Исерлес в примечании к указанному месту Шулхан Аруха пишет:
"Некоторые говорят, что должно читать: "Пролей гнев свой и т. д." перед (псалмом) "Не нам, Господи", и открывать двери, дабы не забывалось, что это - ночь безопасности. В награду за эту веру придёт Мессия и прольёт свой гнев на акумов. Таков и обычай".
Таким образом, речь идёт об обычае, практиковавшемся у европейских евреев XVI в., не зарегистрированном ни в Туре, составленном в начале XIV в. в Испании, ни в Шулхан Арухе, составленном в XVI в. в Турции. Собственно, здесь не один, а два обычая: 1) открывание дверей и 2) чтение "Шефох", т. е. следующих трёх библейских стихов (из Псалтири и Иеремии): "Пролей гнев (шефох) Свой на народы, которые не знают тебя [23], и на царства, которые имени Твоего не призывают, ибо они пожрали Иакова и жилище его опустошили. Излей на них ярость Твою, и пламень гнева твоего да обымет их. Преследуй их, Господи, гневом и истреби их из поднебесной".
Первый обычай - очень древний, упоминается ещё в Талмуде: открывались двери в начале пасхальной вечери (с возгласом: "кто голоден, пусть войдёт с нами есть!") для впуска гостей и в конце её для выхода их. Впоследствии этому обычаю приписано другое значение: двери открываются в знак того, что пасхальная ночь есть ночь безопасности. Исерлес, основываясь на других авторитетах, и пишет (в комментарии к Туру): "в пасхальную ночь не запирают дверей в домах, ибо она - ночь безопасности, и в этом сказывается вера в Господа и Его обещание [24], благодаря которому мы будем спасены; поэтому, дойдя до "Шефох", открывают дверь, чтобы показать, что мы достойны, чтобы пришёл Мессия".
Известно, какая это была "ночь безопасности" у евреев тех стран, где практиковалось чтение "шефох"; известно, что все наветы и погромы приурочивались именно к Пасхе. Никогда ещё жизнь не выдвигала таких горьких ироний, как в эту "ночь безопасности". Евреи, доверчиво открывая двери, чтобы доказать себя достойными пришествия Мессии, часто вынуждены были отражать нападения погромщиков - и отражали их... чтением страшных библейских стихов, взывающих к Богу о мести. "Ибо они пожрали Иакова и жилище его опустошили!"
