Батискаф вынырнул в полутора кабельтовых от нас. Торжествующе гудел "Океан", заглушая наши голоса, хотя мы не стеснялись в выражениях чувств.
У опор крыльев кипели и пенились буруны, вставали и разбегались изумрудные стены, за кормой оставался ураган и грохот. "Океан" мчался навстречу солнцу и "Кораллу".
- ...Не могу объяснить этого, - говорил Али Чокроаминото, непривычно медленно, то и дело поднимая руку к забинтованной голове. - Времени у нас оставалось много, и мы пошли туда. И все было хорошо и правильно. Было уже глубоко, у самого дна. Интересное дно. Склоны, густо усеянные светлыми кристаллами, местами толстый слой конкреций*. Такого я еще не встречал... А дальше - ил. Мы брали пробы. И тут нас, понимаете, потянуло на глубину. Какая причина? Не знаю. Мы плюхнулись в ил. И сразу началось это... с головой. Какая-то противная пустота стала расходиться от головы по всему телу...
Очнулся я от удара. В гондоле было темно и качало. О, как качало!.. Я летал, как говорит друг Женя, как это? Вверх тормашками...
Али засмеялся. Он не в претензии. Лучше иметь немного разбитую голову и сидеть здесь, чем иметь целую и оставаться там. Да, наверху очень хорошо. Но... Он немного подремонтируется и обязательно полезет в это жилище живой темноты. Что с японцем?
Николай Андреевич не спеша выколотил трубку и так же не спеша спрятал ее.
- Будет жить.
- Смотрите, вот уже и "Коралл".
- А что наш уважаемый рыболов молчит? - толкнул я локтем в бок Женьку. Тебя на "Коралл" тоже в ракете доставили?
- Тише, бегемот. Последние ребра поломаешь, - поморщился Женька. - Я пока предпочитаю пользоваться самолетами.
- Готова поспорить, - засмеялась Нина, - он обдумывает план подводной облавы.
- Ну и, как всегда, проспорила бы. Меня интересует другое. Знаете ли вы, что представляет собой дно в той впадине? Да, ил. Странным образом мгновенно окаменевший? Нет, Володя, ты к этому не привязывай "ту тварь". И в том месте ил был как бы готовой к кристаллизации массой, высокомолекулярным веществом. Батискаф, попав туда, нарушил термодинамические условия - и, пожалуйста, кристаллизация. Очень интересно. Но не в этом дело. В куске окаменелого ила, сохранившегося между гондолой и камерой, оказалось столько некоторых редких элементов, сколько их производят все предприятия Земли за сутки. Вот так! И я думаю; не пора ли по-настоящему открыть океан, а нам, океанологам, переквалифицироваться на океанопроизводственников?
Евгений поднялся и, прихрамывая, зашагал по салону. - Надо брать богатства моря. Хотя бы то, что лежит на поверхности дна. Ведь только в конкрециях, - он поднял черно-коричневый камешек, - миллиарды тонн высококачественной руды! Я уже не говорю о том, что растворено в водах океана...
Мы тепло распрощались с индонезийскими друзьями, и вскоре "Коралл" исчез в бело-голубом просторе. Солнце прямо в зените, и, кажется, все дремлет, разморенное тропическим зноем.
Карл Янович был неумолим, и пришлось бросить все и отправиться в каюту отдыхать. Как и все, я поворчал по этому поводу, но с каким превеликим удовольствием плюхнулся в прохладную постель.
Меня разбудили Иринка с Ниной. Не знаю, была ли в этом необходимость, но они окатили меня холодной водой, а после этого еще и обругали за беспорядок в каюте.
Ладно, милые мои, ругайтесь и шутите сколько хотите. Я готов все вытерпеть за весть, которую вы принесли: нам разрешен глубинный поиск!
...После ужина наш шеф переглянулся с Коротковым. На немой вопрос бортврача Карл Янович согласно кивнул головой.
Николай Андреевич поднялся, вышел из кают-компании и через несколько минут появился снова. В руках его был магнитофон.
- В самые последние минуты, перед отправкой на "Коралл", - сказал Николай Андреевич, - японец пришел в себя. Я записал его рассказ.
...Ночью на палубу "Хризантемы" попало несколько летучих рыб. Мураи пообещал команде "божественный обед" и сейчас старался это обещание осуществить. На сковородке в масле шипели первые кусочки лакомого блюда, когда на палубе началась какая-то необычная возня. Затем дизель застучал реже, и Мураи почувствовал, что "Хризантема" сбавляет ход. Это уже было интересным, и он, немного поколебавшись, выскочил на палубу. Весь немногочисленный экипаж "Хризантемы", даже моторист и рулевой, толпились на носу, переговаривались и жестикулировали. На палубе появился и сам господин Сейдзюро.
Повар заглянул через плечо моториста и очень удивился увиденному. На поверхности воды показалась туша какого-то животного. Желто-зеленое студенистое тело, превосходящее по размеру "Хризантему", колыхалось в десяти метрах впереди судна. Оно плыло. За ним бурлила вода, а по телу пробегали цветные полосы. Нет, это не был кальмар, хотя неизвестное существо и было чем-то похоже на него.
Сейдзюро скомандовал, и один из матросов принес из капитанской каюты карабин. В этот момент ветерок донес запах пригорелой рыбы. Мураи, проклиная все на свете, бросился к камбузу. Пока он метался по камбузу, наполненному сизым дымом, с палубы прозвучало несколько выстрелов и "Хризантема" ткнулась во что-то мягкое.
Сгорая от любопытства, Мураи высунул голову в щель двери и застыл с раскрытым ртом.
Из воды поднималось и изогнувшись дугой, тянулось к "Хризантеме" чудовищных размеров щупальце. Нет, это скорее был страшно увеличенный хвост морского черта. Этот "хвост" опускался к застывшим в различных позах людям на носу корабля.
Сейдзюро вскинул карабин, в то же мгновение по "хвосту" пробежала судорога. Мураи, цепенея от ужаса, увидел, как Сейдзюро и все, кто были рядом с ним, исчезли. Нет, их не схватил "хвост". Просто были люди и не стало их, исчезли на глазах. Это было так непонятно, страшно, что Мураи закричал и отпрянул в камбуз. В тот же момент его словно ударило по голове. В глазах потемнело, в мозгу закружилась огненная карусель. Задыхаясь и чувствуя, что теряет сознание, повар заметался по камбузу, а потом полетел в жаркую темень, наполненную ужасом...
Еще несколько минут в тишине шелестела лента магнитофона. Затем все кончилось.
- Ничего не скажешь, - проворчал Карл Янович, - щедрый нынче океанище на загадки. Ох щедрый. А теперь, други мои, спать. Завтра подниму на зорьке.
* Конкреции - округлые образования в результате концентрации минеральных веществ из водного раствора. В огромном количестве они устилают дно океанов и содержат железо, марганец, никель, кобальт, медь и другие элементы.
