Пока блондинка направляла все свои силы на то, чтобы унять дрожь в коленях, её взгляд с молниеносной скоростью перебегал от одного ряда к другому в надежде отыскать не иначе как чудом пустующее местечко. И, к нескрываемому облегчению, такое всё же было обнаружено, вот только всю радость омрачал факт: оно находилось в самом уголке аудитории, на самом последнем ряду. Мало того, что пока поднимешься туда, то пройдёт целая вечность, так ещё и с доски ничего не будет видно, что уж говорить о соседях… Уж Люси не только по учительскому, но и своему студенческому опыту знала, какой контингент обычно любит там ошиваться. Непроходимые лентяи и двоечники, хулиганы и прочие особи, не желающие учиться, а числящиеся лишь для галочки и того, чтобы мама лишний раз по шее не надавала.

Её потенциальные соседи на ближайшие пару часов, судя по всему, именно такими и являлись. Один из них увлечённо резался в гоночки на своём телефоне, его соседка безуспешно пыталась подкатить к нему и постоянно надувала огромные пузыри из кислотно-розовой жвачки. Несколько припёртых к стене тел безвольно растеклись по парте и просто спали, образовывая своим храпом целый оркестр и вовсе не заботясь о том, что они могут кому-то помешать. Из всей этой разношёрстой компании будущий сосед Люси внушал больше всех доверия: достаточно опрятный и спокойный, он просто читал книгу, которой при желании можно было раздавить и мамонта. А ещё почему-то до боли напоминал ей одну хорошо знакомую физиономию…

— Это всего лишь химия. Для тебя абсолютно ничего интересного и нового, так что не надо так пристально меня разглядывать, — на несколько мгновений книга была опущена вниз, и Люси смогла уже детальнее разглядеть до боли знакомое лицо с красующейся на самом кончике носа толстенной оправой очков. Если бы девушка не успела сесть на место, то непременно бы шлёпнулась на землю пятой точкой от шока. Она тут за прошедший месяц успела такого себе напридумывать, а эта бесчувственная наглая морда вдруг появляется перед ней с самым невозмутимым видом, будто ничего и не случилось!

А в голове отбойным молотком пульсировала одна только мысль: «Господи, как же соскучилась по этому засранцу. Всего пара минут, а я уже чувствую себя так, будто мы и не расставались», — она бы скорее откусила себе язык, чем произнесла это вслух сейчас. Мозг, лихорадочно пытающийся переработать тот снежный ком информации, что на него обрушился, выдал первый случайный вопрос:

— Очки… зачем они тебе? У тебя ведь хорошее зрение.

— Это часть моего идеального образа, созданного специально для соблазнения молоденьких студенток, — сползающая оправа была тотчас поправлена отточенным движением руки, скрывая двусмысленный взгляд за стёклами очков. Девушка вспыхнула. Парень осклабился. — Смекаешь, Люси?

О да, Хартфилия непременно смекнула и намёк поняла. Её не на шутку заколотило, и она, подорвавшись с места, чувствовала, как становится пунцовой от гнева.

— Ну ты и кобелина! — в сердцах выкрикнула вслух громче положенного девушка, с леденящим страхом понимая, что варежку стоило бы захлопнуть немного пораньше. Вот только слово — не воробей, а коли уже вылетело, теперь придётся разгребать последствия. Вдруг стало пугающе тихо, и народ со всех концов зала начал опасливо озираться на парочку, устроившую здесь разборки. Вернее, со стороны это выглядело так: вопящая блондинка-истеричка, которая пыталась что-то донести до непробиваемого на вид паренька, которого за его фолиантом и видно-то толком не было.

«Ну вот, просто отлично. Учебный год ещё не успел начаться, а наши отношения уже вновь стали достоянием общественности».

— Тише, — от горячего шумного дыхания на коже по телу проскользнула лёгкая болезненная дрожь. Мужская рука осторожно обняла её за талию и бережно, но настойчиво усадила обратно на место. Люси на удивление перечить не стала и сразу же присмирела, стараясь поближе прильнуть к родному плечу.

Народ, смекнув, что хлеба и зрелищ на сегодня больше не предвидится, разочарованно вздохнул и начал возвращаться к своим делам.

Под его прямым, уверенным взглядом отчего-то становилось неловко, но от этой непоколебимой, спокойной решимости, которая читалась в каждом движении, Люси верила, что всё будет действительно так, как ей сказали. По-другому просто не могло быть.

— В твоём распоряжении есть десять секунд, чтобы объяснить мне, куда ты, чёрт возьми, запропастился, — медленно, чеканя каждое слово, процедила сквозь зубы девушка и недовольно надула щёки.

— Поступление. Стинг. Деревня.

— Я, конечно, понимаю, ты всегда был на диво лаконичным, но мог бы предоставить ответ и поразвёрнутее.

— А за десять секунд большего и не расскажешь, — сказал как отрезал Роуг, наконец захлопнув книгу и отложив её в сторону. — И, знаешь, Хартфилия, ты теперь не в том положении, чтобы строить меня и читать нотации. Если раньше я действительно был ниже по статусу и худо-бедно подчинялся тебе, то теперь мы на одном уровне. Так что позаботься обо мне в этом году, студенточка, — под конец его голос начал источать нотки просто безграничного наслаждения сложившейся ситуацией. Не оценив шутки юмора, Люси насупилась ещё пуще прежнего и, недовольно сложив руки на груди, отвернулась в противоположную сторону. Казавшийся колким и насмешливым взгляд моментально смягчился.

— Я никуда и не исчезал, даже мыслей таких не было. После поступления нас действительно на целых две недели отправили в ссылку в деревню, а оттуда не было никакой возможности связаться с тобой. Разве что, написать письмо, но почему-то я не уверен, что оно дошло бы до тебя раньше Нового Года. Да и вообще, тебе бы тоже не помешало хорошенько соскучиться по мне. Можешь считать это маленькой местью, — он бережно приобнял девушку за плечи и развернул к себе. Люси едва сдерживалась, чтобы не замурлыкать. Губы на автомате всё шире растягивались в той самой идиотской улыбке, которая бывает лишь у счастливых до дрожи в кончиках пальцев людей. — Ты ведь до последнего не знала, что я тоже буду здесь учиться? Как считаешь, сюрприз удался?

— Более чем, — более наигранно, чем действительно обиженно пробурчала девушка. — Боюсь спросить, какой профиль ты планируешь выбрать.

— Мне не очень нравится общаться с людьми, поэтому буду патологоанатомом, — на полном серьёзе ответил брюнет, и его взгляд загорелся странным огнём. А Люси в этот момент осознала, что не зря опасалась озвучивать свой вопрос. Нет, она совсем не сомневалась в его способностях, просто теперь следующие пару ночей ей в страшных снах будут являться картины расправы, где в главной роли будет окровавленный Роуг со скальпелем в руках…

Девушка всем телом вздрогнула и замотала головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать совсем неуместные сейчас мысли. Крепче прижалась к юноше, словно пытаясь срастись с ним в единое целое, чтобы он никогда никуда больше не смог запропаститься и бросить её одну. Потому что её место здесь, именно рядом с ним, а его — рядом с ней, и для этой неписанной аксиомы не существует законов ни в одной науке мира. То, что их связывает, — нечто большее, чем просто химия чувств. Что-то более хрупкое, нерушимое и глубокое. То, для чего ещё не придумали наиболее точного определения ни в одном справочнике мира. То, что живёт где-то глубже, под сердцем, и каждый раз расцветает с новой силой, стоит лишь поймать взглядом ответную улыбку человека, непостижимым образом ставшего самым родным во всём мире.

… Может, это и называют любовью?..