Моя кисть, покоясь в левом кармане тёплой куртки, ответно заныла болью.

Вильям ничего не отвечал, но я ждала. Он рассматривал моё лицо, а я всё ждала и ждала хоть какие-то слова с его стороны.

— Если тебе нечего сказать, то просто уходи…

Магнуссон обхватил мою голову правой рукой, а левой, загипсованной, он приобнял меня за талию, и даже не успев моргнуть, в одно мгновение мы поцеловались. Его тёплые губы накрыли мои и теперь они нежно-нежно продолжали поцелуй.

Стоя здесь, в тёмном углу, я должна была бы оттолкнуть от себя Вильяма. Ведь получается, что всё то, что я говорила до — совершенно не имеет никакого смысла.

Мысли у меня одни, а действия другие. Моя здоровая рука потянулась к тёмной копне волос Магнуссона. Я осторожно провела по ней рукой, но Вильям лишь поддался навстречу моему движению.

Он убрал руки с моей головы и мимолётно расстегнув мою куртку, обхватил меня за талию. Это действие было равносильно тому, как если бы он залез мне в лифчик. Я перестала чувствовать себя защищённой. Кто нас остановит?

Мысли стали путаться, но я всё же попыталась оттолкнуть Вильяма. Тот перестал целовать меня, а его руки уже не блуждали по моей талии.

Я вышла из-за тёмного уголка, но не ушла — Магнуссон продолжал стоять на том месте, где я его оставила.

— Нужно уже что-то решить, — заключила я, и поспешила застегнуть на себе куртку.

— Эва, ты мне нра… — я сразу же перебила его.

— Не нужно! Если ты скажешь «это», то будет ещё хуже! Ты бы только знал, какая у меня сейчас путаница в голове.

— О, Эва! Подожди меня! Давай вместе пойдём на репетицию! — послышался голос Вильде с другого конца школьного коридора.

Я повернулась к ней и заставила себя лучезарно улыбнуться. Завидев моё «хорошее» настроение, она уже бежала ко мне навстречу.

Краем глаза я увидела, как Вильям выходит из нашего «убежища» и теперь идёт в сторону актового зала.

Вильде подошла ко мне и в своей привычной манере мимолётно приобняла.

— А что это там делал Магнуссон? — запыхавшись спросила та.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Поэтому и подошла, чтобы узнать.

— М-м-м-м, ну ладно, — неуверенно согласилась Вильде, и мы направились на репетицию вместе.

***

Эдвард Григ уже ожидающе сидел на сцене и указывал каждому входящему на место в зале.

Завидев задумчивого Исака, который сидел в полнейшем одиночестве, я поспешила извиниться перед ним. Как никак, но он не виноват в моём плохом настроении.

— Исак, — я склонилась над ним. — Прости мне моё отвратительное поведение. Просто я с мамой поругалась утром и всё навалилось так…

Он бросил на меня свой взгляд.

— Ничего, красотка. Всё нормально, — он улыбнулся мне.

— Все по местам! — напомнил нам Эдвард Григ, наш постановщик.

Я потрепала Вальтерсана по плечу, а затем села рядом с Вильде.

Когда все собрались: от Саны Бакуш и до Кристофера Шистада, то началось самое интересное. Сейчас все узнают о судьбе роли Ромео.

— Всем доброе утро! — сказал звучным голосом постановщик в достаточно обтягивающей водолазке. Я бросила взгляд на Нуру, которая положила свою светловолосую голову на плечо Вильяма и теперь осторожно трогала его гипс. — Начну с возможно для кого-то хорошей, а для кого-то плохой новости.

Сердце ёкнуло, и даже почему-то моя левая рука заболела ещё сильнее, чем это было до.

— Вильям Магнуссон снимается с роли Ромео, и теперь, на неё назначается Кристофер Шистад. Похлопаем!

Кто-то действительно начал хлопать в ладоши, а я вся обомлела. Хотя чему удивляться, ведь это было ожидаемым решением. Никто не стал бы ждать, когда там у Вильяма срастётся кость и ему снимут гипс.

— А как-же Тибальт? Кто будет играть Тибальта?! — громко спросила я, и даже встала со своего места.

— Эва Квиг Мун, верно? — ответно спросил постановщик, и я согласно кивнула. — Вас так волнует, кто будет играть брата Джульетты? Ну раз так, то знайте — мне придётся искать нового Тибальта.

Чёрт… Да меня разве это волнует? Меня волнует то, кто будет играть Ромео! Я не спросила этого напрямую, но разве это не очевидно? Чёрт, чёрт, чёрт — мои мысли превратились в сплошную кашу.

— Я отказываюсь от роли Джульетты! — выпалила я, и по залу прошёл гул.

— Всем молчать!!! — обратился к учащимся Эдвард Григ и все замолчали. — В чём причина, мисс Мун?

— Я сломала руку… Шла к школе и упала… После репетиции, я как раз собиралась ехать к врачу, чтобы мне сделали рентген и наложили гипс, — в ответ я достала из кармана свою руку и показала постановщику свою набухавшую кисть.

Может, у меня и вправду перелом…, но ведь так даже лучше! Получается, что я и не вру вовсе.

— Учту ваше желание, Мун. Вы сняты с роли, — постановщик встал со своего места и неопределённо посмотрел в толпу. — Прошу Вильяма Магнуссона и Эву Квиг Мун покинуть актовый зал. Билеты вы можете приобрести в день представления пьесы, а точнее, двадцать седьмого декабря.

Я и Вильям поспешили выйти из всей этой театральной массы.

— Почему ты не говорила, что у тебя что-то с рукой? — первый заговорил Вильям.

Я смотрела себе под ноги и даже не успела заметить, как мы уже начали подходить к выходу из школы.

— А что тут говорить? Я не особо то и уверена, что это перелом. Возможно, это просто ушиб, — я вновь достала руку из кармана и попыталась дотронуться до самого больного места, но у меня ничего не вышло.

— Забавно, но я знаю отличное место, где делают отменные гипсовые повязки, — я перевела взгляд на Магнуссона и заметила, как в нём пляшут бесенята. Он вовсе не выглядит расстроенным из-за потери роли… нет… вовсе нет. Я бы даже сказала, что в нём присутствует некое облегчение. — Могу тебя туда проводить, и хоть у меня больше и нет Ауди, но я могу составить тебе компанию в автобусе.

Вильям провёл рукой по своей достаточно длинной тёмной чёлке.

— Можно ведь вызвать такси, разве нет? — предположила я, но для себя уже предварительно решив, что если я поеду на автобусе, то смогу больше провести времени с Вильямом.

— Нет, не можно, — весело парировал тот, и мы вышли из школы на улицу, где уже медленно-медленно шёл белый снег.

Мы дошли до остановки и стали ждать нужный нам автобус.

— Непривычно видеть тебя в подобном месте, — произнесла я, и Вильям улыбнулся мне.

— На самом деле, остановка в младших и средних классах была для меня постоянным местом обитания. Я раньше любил ездить в те зоны Осло, в которых раньше не был.

— Ого, я раньше этого не знала, — я прикусила губу.

— Никто до тебя и не знал, — Вильям встал ко мне чуть ближе, и я как бы невзначай стала чувствовать своим плечом его плечо.

— Даже родители?

— Тем более они, — фыркнул Магнуссон.

Я слышала от других школьников Хартвиг Ниссен о том, что Вильям в очень плохих отношениях со своими родителями, и то, что они практически не бывают дома, но я и подумать не могла, что всё настолько плохо. Пожалуй, даже у меня с мамой отношения лучше, чем у Вильяма с обоими родителями вместе взятыми.

Подъехал нужный автобус, и мы сразу же забежали в эту уютнейшую обитель. Вильям заплатил за меня и себя, и мы прошли в самый конец автобуса.

— Но всё же, Вильям… Родители очень много делают для тебя — это сложно отрицать.

— Они делают это для того, чтобы поддерживать свой имидж здесь, в Осло. Я словно ходячая брошюрка, которая говорит о благосостоянии семьи, — он бросил на меня взгляд из-под ресниц. — Какие у тебя планы на зимние каникулы?

Вильям ловко перевёл тему, но сопротивляться не хотелось. Для меня и самой тема семейных отношений — тёмный лес.

— Я и мама поедем в «домик».

— На все каникулы?

— Скорее всего… Но Вильям, ты должен понимать, что сколько бы времени у меня не было — мы всё равно не можем быть вместе, — я перевела взгляд на заснеженные улицы.

— Рано судить об этом, — его голос звучал слишком твёрдо и уверенно.

— Ты собираешься бросить Нуру?! — в ужасе спросила я, а затем вновь бросила взгляд на Магнуссона.